— Глупая, ты всегда будешь мне нужна, — неумело ласково произнес он. — Но хорошо, я сделаю, как ты хочешь.

— Правда? — Я недоверчиво прищурилась.

— Даю слово.

Негусто. Поверить не поверила, но развивать тему не стала.

— Заодно пообещай, что не станешь домогаться.

Вот тут его перекосило основательно! Я даже подумала, что так оно и останется, но нет, пришел в норму. А потом спросил опасливо, не скрывая искреннего возмущения:

— Кат, я что, похож на извращенца?! Я, знаешь ли, предпочитаю, чтобы женщина была хотя бы не против.

— А если вдруг, то у тебя и браслет есть! — не преминула напомнить я.

— Катарина! — Кажется, он на самом деле обиделся. — Ладно, твоя взяла, это тоже обещаю. Что-нибудь еще?

— Теплое одеяло. А лучше два.

— Что, прости? — возмущение сменилось недоумением.

— Одеяло, — повторила терпеливо. — Я мерзну. И поесть бы не отказалась…

На лицо парня вернулось совершенно неуместное умиление.

— А я и забыл, какое ты нежное создание, — с кривой и неумелой, но, как ни странно, искренней улыбкой заметил он и направился к двери. — Все будет.

— Подожди! — Я сама не ожидала, что захочу продлить его присутствие в непосредственной близости от себя хоть на секунду, но именно это и сделала. — Скажи, Нико точно настоящий?

С ответом он затянул. Кажется, целую минуту медлил! Потом мотнул головой, прогоняя лишние мысли, и уверенно подтвердил:

— Как мы с тобой.

Большую часть дня я честно выполняла свои обязательства, то есть тренировалась в способности переноситься с разными людьми. Изначально с самим Марияром, но его общество меня сильно нервировало, да и дел у одного из местных лидеров было полно. Следующими были Нико, Лорис, Мелис и Данриш. Я сдалась на последнем. Если кто-то раздражал меня сильнее, чем Марияр, то это был точно он.

Все это время подспудно ждала каких-нибудь действий от принца, но их не случилось. Может, и к лучшему. Так и мне не больно, и он жизнью не рискует.

Глупая, наивная девчонка! Сказали же не ждать помощи в случае чего! И я еще тогда это усвоила. Так почему же сейчас в груди все горит?

Я прикрыла глаза, представляя один из подземных коридоров. Перенос сработал мгновенно. Если не надо было тащить кого-нибудь за собой, пользоваться способностями получалось легко и просто. Но вот ни с одним из предложенных спутников справиться не смогла.

Никто на это и слова не сказал. Единственным укором мне был тяжелый взгляд Марияра.

Вернулась в тренировочный зал, нашла глазами Нико и направилась к нему.

— Скажи, почему ты сам не можешь сделать это?

Мужчина вздрогнул.

— Потому что… потому что я буду находиться совершенно в другом месте, — прозвучало не слишком правдиво.

— А нельзя забросить Марияра в Бастион, а потом уже отправиться по своим делам? — возмущенно уточнила я, притоптывая ногой в такт словам.

Земляной пол почти полностью скрадывал звуки.

— Нельзя, — буркнул отец не то враждебно, не то затравленно.

Во мне проснулось удивление. Здесь его личность пользуется огромной популярностью, Нико уважают, прислушиваются к нему. Мои ровесники называют Учителем и воспринимают почти как отца. Однако же человек, которого я знаю второй день, совершенно не соответствует этой роли. Может, я не слишком разбираюсь в людях, но этот Нико слабый и какой-то… не знаю. Не такой, как рассказывала мама. И от образа кумира, существующего в тайном городе, отличается.

Одного не понимаю: как никто не замечает? Почему я вижу, а другие — нет?

А может, я не вижу, а чувствую? То есть наоборот, совсем ничего не чувствую к этому человеку, хотя, по идее, должна.

— Значит, смотреть, как мучают твою дочь, ты можешь, а помочь делом — это увольте, занят! Так получается? — прошипела ему в лицо.

На дне светлых глаз показалось сожаление. Если бы не оно, я бы прямо сейчас развернулась и ушла! А так медленно провела рукой по холодной земляной стене, погладила шершавую балку укреплений и все-таки задала следующий вопрос:

— Почему?

— Прости, солнышко… Я лишился своих способностей. Теперь только ты одна умеешь без риска переноситься и переносить.

Ээ? Он серьезно? А так вообще бывает?!

— Только никому ни слова, — понизив голос до едва слышного шепота, попросил Нико. — Сама понимаешь, авторитет и все такое… Стоит разок дать слабину — и порядок уже не восстановишь.

Если я что и понимала, так это то, что в голове все перепуталось окончательно. Вот эта безвольная лживая мямля — и есть мой отец? Не верю! Не желаю верить в такое!

Я пожала плечами и побрела прочь. Думаю, с тренировками на сегодня закончили. Все равно от них толку нет. У меня никогда не получится! И меня убьют… Нет, хватит об этом. Паникой делу не поможешь, в сложившейся ситуации лучше просто делать, что можешь, и ждать. А прямо сейчас среди доступных возможностей на первом месте был ужин.

По прошлым визитам я примерно знала, где кухня. Готовил дежурный, роль которого брали на себя все по очереди. Исключения — Марик, Нико и я. Мужчины, потому что вроде как правители, а я, потому что каждую свободную минуту должна тратить на тренировки. Но постоянные перемещения выматывали, и есть хотелось жутко.

Нужный коридор, а потом и зальчик с холодильными шкафами и прочей техникой, половину из которой я вообще впервые видела, нашелся быстро. Внутри никого не было, пришлось хозяйничать самой. Прикасаться к незнакомым агрегатам было страшновато, и я решила ограничиться парой бутербродов, небольшой мисочкой творога и кружкой холодного чаю. Со всем этим просто перенеслась к себе.

Комнатку за день немного облагородили. Марик постарался, больше некому! Появились теплые одеяла и вязаный плед, ковер на полу, светильник-тюльпан над кроватью, каким-то чудом в крошечное помещение удалось втиснуть небольшой столик. Не могу сказать, что испытала прилив благодарности, но возможность провести ближайшую ночь в тепле немного скрашивала навалившиеся тяготы жизни.

И вот я вместе с ужином уселась на кровать и уже нацелилась на ближайший бутерброд… как над ухом прошелестело:

— Не эш-ш-шь!

Звук сопровождался гнилостным запахом, разлившимся по комнате, и зеленоватыми отсветами на темной стене.

В сознание ударила мысль: это же он, мертвец!!! Я испуганно пискнула, сжалась в комок и прильнула спиной к железным прутьям изголовья.

М-м-м-мамочка!

— Не ешь, — повторил уже спокойнее и потому более разборчиво. — И не кричи.

Сердечко колотилось быстро-быстро. Не помня себя от страха, я скосила глаза, убедилась в правильности сделанных выводов, и часто закивала. Что угодно! Только пусть не трогает меня! Пусть уйдет!