Остальные тут же зашикали на него.

– А чего он! Имя свое назвать ему стыдно, что ли? – не унимался здоровяк. – Я – Бухэ Барилдан, а ты кто?

Маг медленно скосил глаза на Бухэ Барилдана, затем на Аманду с Белиндой, и сказал:

– Моё имя – Хромой Сом.

– Очень приятно, – оживился Глава Селгинского аймака. – Вы уж извините Бухэ Барилдана, он немного грубоват у нас. Военный, что с него взять. А вот это мои помощники – Ерлан и Ерман.

– А как вы догадались, что мы чужеземцы? – спросила Белинда.

– Это из-за вашей формы, – тактично сказал Эрдэ Гор. – Вся Приёмная стража бегает в поисках чужестранцев, а вы тут сидите спокойненько.

– И лица у вас не такие, – бухнул Бухэ Барилдан с военной прямотой. – Глаза широкие, кожа белая, лица узкие, нос тонкий. Ужас.

– Военный, – хором сказали Ерлан и Ерман.

– Простите его, – добавил Ерлан.

Хромой Сом задумчиво посмотрел на возвышающегося над своим столом Бухэ Барилдана и сказал:

– Да ладно, чего уж там. Он же пошутил.

– Неправда, – тут же сказал Бухэ Барилдан и повёл плечами. Как бы разминаясь.

Лицо мага тридцатой волны стало ещё более задумчивым. Он опять как-то оценивающе посмотрел на Аманду с Белиндой и сказал:

– Не пошутил? Надо же, как интересно. А было полное ощущение, что пошутил.

– Ну какие уж тут шутки, – ласково сказал Бухэ Барилдан.

– Бухэ, не надо, – сказал Ерлан. – Я прошу.

– Отчего же? – спросил военный. Трое его спутников молча смотрели на него. Длилось это секунд двадцать. Потом Бухэ Барилдан с сожалением посмотрел на мага, потом перевел взгляд на товарищей и сказал:

– Один раз.

– Нет, – хором сказали его спутники.

Маг решил, что рисковать не стоит, и начал делать пассы заклинания Зависания. Ерлан и Ерман тут же прижали руки мага к столу. Бухэ Барилдан легонько стукнул мага по затылку. Испугано вскрикнули девушки, звучно приложился лбом об столешницу Хромой Сом, осуждающе посмотрел на него Эрдэ Гор.

– Земляк нам говорил, – сказал глава Селгинского аймака удовлетворённо. – Именно так вы и делали, говорил, а потом исчезли. Вы уж извините, но пообещать придется вам, что не будете так делать.

Маг молчал. Выражение его лица выражало упрямство, на лбу стремительно набухала шишка.

– Сильно ударился? – спросил Бухэ Барилдан. – Извини, хотел несильно.

– Ничего себе несильно, – самым своим вздорным голосом сказала Аманда. – Будь здесь мой муж, он бы тебе показал, как руки распускать.

– Молчи, женщина, – добродушно сказал Бухэ Барилдан.

– Что? – свистящим голосом сказала Аманда.

– Он сказал: молчи, женщина, – пояснил Ерлан.

– Не вмешивайся, – доверительным шепотом сказала Белинда. – А то хуже будет.

Ерлан недоверчиво посмотрел на девицу. Белинда, прикрыв глаза, приложила палец к губам и медленно помотала головой. Ерлан перевёл взгляд на Аманду.

– Мой супруг, меченосец Эрвин Куман, таких как ты, бочками на завтрак жрал! – зловеще сказала Аманда.

– А где твой супруг? – спросил Ерман. Вид у него был довольно оторопелый.

– Он умер, – скорбно сказала Аманда.

– Тогда молчи, женщина, – сказал Бухэ Барилдан.

– Слушайте, чего вы хотите? – Маг пришёл к выводу, что молчание неконструктивно, и решил начать переговоры.

– Я рад, что вы вняли голосу разума, – улыбнулся Эрдэ Гор. – Надеюсь, что наш союз со столь могущественным человеком, как вы, будет плодотворным.

Стало тихо. Потом маг осторожно спросил:

– Позвольте спросить, а кого вы представляете?

Алхиндцы проворно выстроились в шеренгу, поплевали в ладошки, пригладили волосы, приосанились – особенно впечатляюще выглядел Бухэ Барилдан, расправивший плечи и даже вставший на цыпочки – затем Эрдэ Гор церемонно сделал шаг вперед и сказал:

– Мы – это благословенный Юг! Истинный Алхиндэ Бэхаа, как сказал Великий Сунг. Мы есть те, кого именуют любимыми детьми Сегоя Ушедшего!

Во дворце было суетно. Микки бежал, подгоняемый сержантом, зыркая по сторонам, и дивился на переполох, царивший во дворце. Наконец в одной из зал отрядик Приемной стражи остановился. Микки тоже остановился, переводя дух. Некоторое время Микки с любопытством глазел по сторонам, изучая убранство залы, и вдруг почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо.

– Друг мой, – сказал этот кто-то весьма вкрадчивым голосом. – Мы хотели бы предложить вам свою дружбу.

Микки медленно обернулся. На него, сладко улыбаясь, смотрел совершенно незнакомый ему узкоглазый человек лет сорока.

– Видите ли, мы, как вы верно подметили, чужестранцы. Мы не знаем о вашей стране ничего, – Хромой Сом говорил осторожно, аккуратно подбирая слова.

– Это так, – согласно кивнул головой Эрдэ Гор. – Но нам совершенно необходима ваша помощь. Мы, то есть благословенный Юг, сильны тем, что умеем соизмерять свои возможности и свои способности. И если появляется что-то, что нам не по силам, то мы не стремимся перешибить плеть обухом.

У них проблема, подумал маг и успокоился. Ситуация вошла в рамки для него привычные: миряне обратились к магу за помощью, и что с того, что миряне узкоглазы, а маг в приключении? Хромой Сом открыл торбу и начал в ней рыться. Алхиндцы, невольно подавшись вперёд и затаив дыхание, следили за ним. «Начинается», – шепнул Ерман, и Ерлан сначала зыркнул на своего товарища, затем вытаращил глаза на мага и глубоко вздохнул.

Маг, не отказав себе в удовольствии порыться подольше, вынул, наконец, из торбы очки, такие, знаете, классические, круглые, и нацепил их на кончик носа. Среди южан кто-то хихикнул, но тут же сделал серьёзное лицо под укоризненными взглядами товарищей. Затем маг вынул из торбы стило, слегка помятый бланк заказа, аккуратно разгладил оный на столе, и приготовился писать.

«Ух ты!» – сдавленно сказал Ерлан. Затем в течение времени достаточного для десяти ударов сердца все молчали. Наконец маг оторвал взгляд от чистого бланка и недовольно посмотрел на Эрдэ Гора поверх очков.

– Ну? – сказал он.

– Ах да, – поспешно сказал Эрдэ Гор. – Значит, обстоятельства такие.

– Покороче, – сухо сказал маг. Сам он такого обращения не любил, но когда накатывала на него волна канцеляризма, ничего с собой поделать не мог.

– Дракон, – быстро сказал Эрдэ Гор.

В наступившей тишине во всех подробностях было слышно, как с грохотом валится на пол поднос с дежурным блюдом, уроненный прислужником.

Микки и сам не мог объяснить себе, отчего он столь безмятежно последовал за незнакомцем. Кое-кто на Западе, конечно, может сказать, что это был поступок бездумный и недалёкий, составители же хроник считают, что это было деяние, продиктованное благородной тягой к риску и приключениям, присущей каждому герою. Кроме того, Микки казалось, что ежели что, он всегда может вернуться обратно. В этом он крупно ошибся – они шли по коридорам, проходили какие-то проходные комнаты, спускались по лестницам, поднимались по