– Надо прорваться к воротам «ЭлектроБарыги» и захватить склад! – прокричал Абажур. – Тогда они пойдут на переговоры!

– Склад в фюрерской башне, – напомнил Утюг. – Не прорвёмся.

– Попробуем.

– Мы вообще-то ЖенСовет хотели делать, – напомнила Штанина, укрываясь от пуль под сломавшимся помостом.

– Делай, – щедро предложил Абажур. – Дайте ей автомат, пусть старается.

– А если она в нас шмальнёт? – резонно предположил Утюг.

– Дайте ей автомат без патронов.

Штанина зашипела, но, увидев, что Абажур замахивается для хорошего шлепка, куда-то делась, прихватив с собой сморщившиеся от страха агитационные материалы. Которые сейчас никого не интересовали. Так же как и ЖенСовет со всей своей эмансипацией. Взявшись за оружие, Шапки сбросили с себя идеологическую глупость и сосредоточились на привычных и понятных целях любой междоусобицы: грабеже и захвате власти.

* * *

– Там точно не будет «Кольца саламандры»? – робко спросил Иголка, мечтая провалиться сквозь землю или раствориться в воздухе. Не от стыда, конечно же, а от страха.

– Точно не будет, – кивнул Копыто. – Наверное.

И бросил взгляд на ведьму. Паулина Геннадьевна демонстративно пожала плечами, показывая, что всё в руках спящего Спящего. То есть ни в чьих.

– За что ты меня на смерть посылаешь? – с тоской поинтересовался боец.

– Иди уж. И не оборачивайся, – велел уйбуй. – Не нужно было вытаскивать короткую спичку.

– Мы не тянули жребий, – напомнил несчастный.

– Вот тебе и не повезло.

Иголка посмотрел на дробовик, который на него направил Контейнер, и тяжело вздохнул.

– Ты просто прилепи к фургону эти артефакты и всё, – с едва различимым сочувствием произнесла старуха. – Может, и пронесёт.

– Да, – прошептал сидящий в своем кабинете Тыжеумер. – Обещаю, что пронесёт. Можешь даже не активировать артефакты – я всё за тебя сделаю. Ты, главное, подойди к фургону, дерево.

Клопицкий устал. Ему до чёртиков надоели глупые Шапки, из-за которых они со Сдемиром до сих пор не могли продолжить план, он ругался на барона, который как раз и предложил задействовать дикарей, но изменить уже ничего не мог. Сейчас выполнение их замысла полностью зависело от того, хватит ли у Иголки решимости перелезть через забор, подойти к фургону и прикрепить к его борту два магических устройства.

– Мне точно ничего не грозит?

– Тебя никто не увидит, потому что я наведу заклинание морока, тебя не увидят человские камеры слежения, потому что я наведу «Накидку пыльных дорог», ты пройдёшь через ворота на территорию склада, через дверь – в ангар, и просто…

– Он будет идти часа два! – простонал Тыжеумер. – Паулина, старая ты дура, сделай что-нибудь!

И Паулина Геннадьевна, похоже, услышала крик души Клопицкого. Ей тоже не хотелось провести возле склада ещё несколько часов, и она решилась на дополнительное колдовство.

– Ты готов? – спросила старуха, вытаскивая из сумочки резервный артефакт.

– Нет, – честно отозвался боец.

– Вот и хорошо.

И в следующий миг Иголка пропал.

– Ну, наконец-то! – всплеснул руками Копыто.

– Где он? – изумился Контейнер.

– Где я? – Перепуганный Иголка обнаружил себя в ангаре, совсем рядом с грузовиком – ведьма сделала ему принудительный портал через базу, и совсем растерялся. – Где я?!

– Артефакты! – послышался в гарнитуре крик уйбуя. – Прикрепи к фургону артефакты!

Иголка бросил в машину зажатые в руке шарики, Паулина Геннадьевна активировала заклинание, и все они: и фургон, и дикари, и ведьма в тот же миг исчезли.

Тыжеумер с облегчением выругался.

* * *

Место в лесу, где следователи должны были отыскать грузовик и мёртвого Сдемира, было подобрано умело. С одной стороны – не очень далеко от Москвы, с другой – укромное, в котором вряд ли окажутся челы или жители Тайного Города. Подъездных путей нет, вокруг – густой лес, изрядно заросший ядовитым борщевиком, но сама поляна большая, способная без труда вместить несколько грузовых автомобилей. И при этом – никаких следов магии: ни одного заклинания, ни одного артефакта в округе, только ровный естественный фон и «бездействующий» пока маяк. Самодельный маяк, использующий энергию Колодца Дождей.

Дагни скользнула по нему магическим взглядом и поняла, что определить изготовившего артефакт мастера не получится. И улыбнулась, отдав должное предусмотрительности зелёных, позаботившихся о том, чтобы не оставить следов.

– Они перенесут сюда грузовик, затем – Сдемира, убьют его, сотрут все следы пребывания колдуньи, и выйдут сухими из воды… Молодцы.

Поправка: должны были выйти сухими из воды, но Ярга каким-то образом проведал о замыслах Всеведы и решил привести дерзких подданных в чувство. Напомнить, что разработка планов – его прерогатива, а к собственности владыки следует относиться с большим почтением.

И довести его неудовольствие до сведения зелёных выпало Дагни, которой первый князь приказал спасти Сдемира и наказать тех, кто с ним явится. И забрать драгоценный фургон.

В общем, ничего сложного.

Оглядевшись, рыжая заняла удобную позицию на северной стороне поляны и стала ждать появления гостей.

* * *

– Кто мог похитить грузовик? – не сдержалась Сияна, оказавшись в кабинете Сдемира.

В обычных случаях порталы внутрь крепости домена строго контролировались, их можно было строить лишь в некоторые, специально предназначенные для связи помещения, находящиеся под жёсткой охраной. Однако сейчас барон распорядился снять защиту со штаб-квартиры, и взбешённая воевода сразу оказалась в его кабинете.

– Кто мог это сделать?

– Кто угодно, – пожал плечами молодой люд, с удовольствием разглядывая раскрасневшуюся ведьму. – Я держал фургон за пределами крепости.

– Почему?

– Чтобы никто не смог связать его со мной.

– Ты нам не доверяешь? – прищурилась воевода Дочерей Журавля.

– При чём здесь вы? – удивился Сдемир. – Меня могли сдать свои, например, тот, кто мечтает о титуле барона. Меня могли сдать ведьмы домена, которые меня недолюбливают. Меня могли…

– Достаточно, – оборвала юношу Сияна.

– Надеюсь, я ответил на твой вопрос, – ровно закончил люд. И приятно улыбнулся.

И эта его улыбка едва не взорвала воеводу, едва не заставила броситься на барона и убить его здесь и сейчас. Хитроумный мужлан всегда бесил Сияну, считавшую всех немагов заведомо ниже себя, а в последнее время её раздражение достигло наивысшего предела.

И эта мерзкая улыбочка…