– Скажем, что логово отверженных подверглось нападению мутантов из канализации, – прошептал окончательно потерявший связь с реальностью Жуций. – Или, что нашли в канализации фургон министерства обороны, в котором перевозили клинических мутантов…

– Клиническими могут быть только идиоты, – зачем-то пробубнил оператор, но места своего не покинул, продолжая мужественно фиксировать окружающую действительность.

– Или скажем, что через канализацию в наш мир прорвались чудовища из другого измерения…

– Обязательно из канализации? – уточнил оператор, которому надоело постоянно повторяющееся слово.

– А откуда? – удивился Жуций. – Все неприятности приходят в наш мир из канализации.

С этим утверждением оператор мог бы поспорить, но не стал и вместо этого предложил:

– Бежать надо.

– Я скажу, когда надо.

Тем временем пауки зачистили от дикарей двор Форта и заинтересовались храбрыми телевизионщиками. Не все пауки, а два – третий продолжал сражаться с какой-то зелёной ведьмой, заявившейся к дикарям пару минут назад. Лицо ведьмы скрывала маска, поэтому, кто именно ведёт бой, Жуций не знал, но не сомневался, что големы сначала убьют именно её.

– Нас заметили! – пролепетал оператор.

– Мы не представляем угрозы, – отмахнулся продюсер.

– Но они бегут к нам!

– Почему к нам?

– У них спроси!

По всей видимости, настроенные на поиск и уничтожение целей големы решили, что с зелёной ведьмой их приятель справится в одиночку, и дружно бросились к толстякам.

– Снимай!

– Жуций! Не будь дураком!

– Да не дурак я, не дурак!

Пауки приближались, продюсер сжал в потной ладошке «Дырку жизни», прижался к оператору, чтобы провалиться в портал вместе, прищурился, определяя расстояние до кошмарных тварей, начал шёпотом отсчитывать: «Три… два… один…» На цифре «ноль» активировал артефакт, но…

Ничего не произошло.

Согласно разработанному Клопицким плану, фургон должны были обнаружить в Форте, а чтобы его случайно не угнали, на штаб-квартиру дикарей Тыжеумер набросил искажающее заклинание.

И сделать спасительный портал продюсеру не удалось.

– Жуций! – завопил оператор, бросая камеру.

Тот застыл, не веря, что к нему приближается смерть.

И завопил, услышав жуткий грохот. А потом – ещё громче, когда разорванный крупнокалиберными пулями паук разлетелся на куски в футе от него, забрызгав толстяка ошмётками искусственной плоти.

– Вот так! – захохотал Кувалда, переводя установленный на фюрерской башне пулемёт на следующего паука. – Это мой дом! И я буду его защищать!

А в следующий миг вскрикнул, поскольку увидел в своём доме богиню мести.

* * *

Того паука, который бросился на неё из кабины фургона, Сияна забила быстро. Нельзя сказать, что без труда, поскольку ядовитые членистоногие двух ярдов диаметром считались одними из самых опасных боевых големов Тайного Города, но справилась. Ей повезло увернуться от первого выпада твари, а потом уйти от плевка ядовитой слюной – все эти уклонения воевода дружины Дочерей Журавля проделала «на автомате», спасая жизнь и не особенно понимая, что происходит. И лишь отскочив на безопасное расстояние, Сияна сообразила, что ведёт бой с весьма неприятным искусственным созданием, а ещё два монстра маячат в опасной близости. Поняла, но не запаниковала, поскольку паникующий воин – мёртвый воин, и сражаться нужно до тех пор, пока есть возможность. И плевать, сколько врагов: ты дерёшься, пока можешь драться, а если не можешь – стискиваешь зубы и дерёшься.

Всё просто.

И Сияна не отступила. Выхватила излюбленный «Клюв журавля», не очень длинный, но усиленный магией клинок, сделала молниеносное обманное движение, уводя внимание паука вправо, подпрыгнула, активировав спрятанные в каблуках «Кузнечики», перелетела через тварь, увернувшись от второго ядовитого плевка, и находясь над пауком, вонзила «Клюв» в панцирь. Сияна точно знала, куда нужно бить големов этой модели, и не промахнулась: острый клинок вонзился в мозг искусственного существа, и паук упал на брюхо, конвульсивно перебирая мохнатыми лапами и больше не представляя угрозы.

– Вот так!

Приземлившись на ноги, воевода быстро посмотрела на поверженную тварь, убедилась, что она мертва, отыскала взглядом других големов, улыбнулась, увидев, как сидящий за пулеметом Кувалда разрывает их на куски, повернулась к фургону, сделала шаг…

И остановилась, увидев вышедшую из портала Ольгу.

– Проклятье!

– Маску можешь не снимать, – очень жёстко произнесла фата, глядя на Сияну в упор. – Я знаю, кто ты.

И воевода поняла, что допустила ошибку, Ольга пришла за ней с Оки, и теперь её ждет бой насмерть.

* * *

Услышав, куда предстоит переместиться, Дагни не поверила своим ушам:

– В Южный Форт?!

– Немедленно, – сухо продолжил Ярга. – Времени в обрез.

– Но…

– И поторопись: я снял искажающее заклинание, и ты должна забрать фургон прежде, чем его накинут снова.

А поскольку шутил первый князь крайне редко и уж тем более не стал бы этого делать в подобных обстоятельствах, девушка стёрла с лица улыбку – как будто собеседник мог её видеть, – и стала предельно серьёзной:

– Да, заурд.

Убрала смартфон, надела маску, достала настраиваемый артефакт портала и ввела в него координаты штаб-квартиры дикарей. Шагнула в появившийся бордовый вихрь – артефакт использовал энергию Карфагенского Амулета, выскочила посреди вонючего двора и огляделась. Судя по всему, Форт только что пережил тяжёлый бой, скорее всего – междоусобный, поскольку ворота оказались целы. Однако повсюду валялись трупы Красных Шапок, с верхнего этажа фюрерской башни изредка постреливал пулемет, на государственной виселице стояли бледные, как мел, концы, а возле неё увлеченно рубились белокурые ведьмы.

Благодаря чему появление Дагни прошло незамеченным.

– Вот и хорошо, – пробормотала рыжая, быстрым шагом направляясь к фургону. – Я даже мечтать не могла о такой удаче.

Размеры и вес грузовика ей сообщили заранее, поэтому проблем с установкой портала не возникло: Дагни вскочила на крышу разбитой кабины, положила на неё активированный артефакт, выкрикнула последнее слово заклинания и вместе с фургоном провалилась сквозь землю.

* * *

Отправляясь на преступление, Сияна позаботилась о магической маскировке, надела комбинезон, гарантирующий, что она нигде не оставит волос или частичку кожи, и скрыла лицо под маской. Не только потому, что боялась кого-то встретить – помимо всего прочего, маска помогала относиться к происходящему отстраненно, как будто мерзости творила не она, а кто-то другой, а она лишь наблюдала, не в силах ничего изменить.