Писать дуксам Заль не стал, мало ли кто прочтет, свое согласие он передал на словах и в ответ получил второе письмо. Некий «Свободный Данарий» сообщал, что братья Савиньяки составили против доблестного маршала заговор, какой – неизвестно, но стоит быть настороже, поскольку от старшего из братцев следует ждать всего. Вот тогда Заль и задумался о неуловимости Вальдеса, а через пару дней дальние разъезды наткнулись на подходящую с севера конницу, и не абы какую. «Вороных» ни с кем не спутаешь, но за ними шли еще и алаты. Не легкоконные, что безобразничают с Вальдесом, а панцирники графа Карои: от Бордона эти сумасшедшие ушли на север с Эмилем Савиньяком и вот объявились здесь. С ним же. Неизвестный данарий не лгал: заговор был налицо! Выманили, вымотали армию, а теперь ударят, и как бы не с двух сторон! Счастье еще, что мудрый Заль даже в, казалось бы, мирной провинции не забывал о разведке, рассылая дозоры во все стороны!

Наорав на поджавшего, наконец, хвост Фраки, маршал принялся стягивать свои полки в кулак и почти успел. Оставалось подогнать плетущихся в арьергарде ойленфуртских мушкетеров, и тут объявился дезертир Костантини. Добрался-таки тогда до Аконы, подлец, и про смерть другого подлеца, Дарави, наплел, а Савиньяки покойника знали. Другие бы потребовали объяснений, в крайнем случае двинули бы на усмирение мятежников кавалерийский корпус, эти же запустили в Западную Придду Вальдеса. Как приманку, больше сомнений не оставалось!

Положение было скверным, но могло быть и хуже. Сумей Эмиль Савиньяк сохранить свое приближение в тайне до последнего, будь до Кольца Эрнани больше одного перехода и не жди в Олларии дуксы, это стало бы концом, а так… Если немедленно поднять войска и, плюнув на адмирала, двинуться прямо на восток, к ночи окажешься за Кольцом. А там и срок, назначенный дуксами, подойдет. Главное – как следует оторваться от Савиньяка, но сперва понять, что с ойленфуртцами; оставлять их за спиной опасно. Эмиль грозился всех, кто останется верен «убийце и дезертиру», казнить, переметнувшихся же обещал простить, благодетель милосердный!

Надо было вообще всех помнящих Дарави офицеров убирать, не только старших! Жаль, руки не дошли, но теперь делать нечего, нужно ждать вестей и либо приводить полк в порядок, либо бросить его к кошкам, выставив заслон, так как давить некогда, а тыл совсем без пригляда не оставишь!

– Вы правы, Заль, – вытирая бритву, похвалил самозваного маршала маршал настоящий, – раскрывать заговоры у вас выходит неплохо. Теперь действуйте, я жду.

Заль, естественно, не ответил. Светало, и пора было завтракать. Дрыхнущего Салигана Лионель решил не будить, но компания нашлась и так: Мишель доложил о Шарли, которому тоже не спалось.

– У вас горел свет, – обычно веселый барон был напряжен, как конь перед скачкой, – я рискнул зайти.

– И правильно, я как раз думал, с кем завтракать.

– Завтракать?

– Для ужина, – вежливо объяснил Ли, – поздно.

– Вы шутите, а мне вот не по себе.

– Вы что-то чувствуете? – немедленно уточнил Савиньяк. – Что?

– Что был редким ослом, – Шарли потер поясницу, напомнив Рудольфа. – Конечно, ее величество нас всех простила, но то, что мы натворили, никуда не делось!

– А, вот вы о чем. – Исповедь и совесть – это прекрасно, но несколько не ко времени. – Каяться перед боем – дурная примета.

– Бой сегодня?

– Возможно. Идемте завтракать.

– Любопытно, как там наш Костантини? – Арно зевнул и поежился. – Как-то не жарко…

– Ночь выдалась ясной, – Валентин задрал голову к пока еще ярким звездам, словно собираясь завыть. – Почему ты подумал о Костантини?

– Сам не знаю. Не вспоминал, не вспоминал – и вдруг влезло в голову. Может, со скуки?

– Я бы не сказал, что в Старой Придде скучно, – не согласился Спрут, – особенно тебе.

– Мне именно что скучно, – попытался огрызнуться виконт, – это всякие Заразы веселятся. На меня глядя.

– Два раза мне в самом деле было смешно, но в целом я тебе скорее сочувствую.

– Вот спасибо, – поблагодарил Савиньяк, невольно любуясь прозрачными утренними красками. – Ты уверен, что хочешь махать этой дурой?

– Я уверен, что это когда-нибудь пригодится, – Валентин поудобней перехватил одолженную в арсенале гайифскую алебарду.

– Скажи лучше, что хочешь порадовать Ульриха-Бертольда.

– И это тоже, – не стал спорить Придд, которому приспичило повторить дорожные подвиги Рокэ, – барон мне глубоко симпатичен, но главное не в этом. Есть вещи, которые при всей своей кажущейся бессмысленности дают очень много. Упражнения со старинным оружием – одна из них.

– Ага, – подхватил Арно, – а уж сколько дают упражнения со старыми книгами!

– Да, немало, – Придд быстро обернулся к возникшему из тающих сумерек псу. – Это Готти.

– Он самый, – подтвердил Савиньяк, уворачиваясь от выплясывающей на радостях туши. – А где Валме?

– Видимо, еще спит. – Валентин погладил отчаянно виляющего остатком хвоста волкодава. – Если я не ошибаюсь, апартаменты Фарнэби, у которого прошлый раз останавливался Валме, именно здесь, а собаку в Кабаньем Логе по утрам выпускали. Он хочет играть.

– Почему нет? – Арно трепанул роскошный загривок. – Как же там… А! Готти, баймун!

Готти только того и ждал, Арно тоже, потому на ногах и устоял, однако перчатку за неимением палки бросить пришлось немедленно. Пес пушечным ядром полетел за добычей, и спать окончательно расхотелось.

– Господа! Господа! – некто в зеленом чиновничьем плаще торопливо пробирался меж не убранных с вечера снежных куч. – Умоляю, стойте! Я… помощник личного секретаря господина геренция! Племянник господина геренция поручил мне выпустить утром его собаку и проследить… но пес… так непоседлив… А господин виконт еще отдыхают… Они будут спрашивать…

– Ну так скажите, что Готти с нами, – Арно покосился на Придда и с достоинством уточнил, – то есть с герцогом Приддом.

– И виконтом Сэ, – в тон закончил Спрут. – Не беспокойтесь, мы с этой собакой уже гуляли и доставим ее хозяину.

– О, благодарю! – На физиономии чинуши читалось столь очевидное облегчение, что Арно не выдержал, прыснул. Тоже довольный развитием событий Готти сунул в руки виконта перчатку и гавкнул, Арно намек понял и швырнул перчатку в направлении плаца. Дорога стала заметно веселей, но, к разочарованию пса, слишком быстро кончилась.

– Хватит! – как мог строго объявил Арно, натягивая изрядно обслюнявленную собственность на руку. – Дальше гуляй сам. Или смотри, только не суйся, понял?

Истолковывать ответное «гав» не стал даже Валентин, как раз пристроивший на перилах галереи плащ и шляпу.

– Я все же предпочитаю шпаги, – тоже оставшийся в адуанской куртке Арно повел плечами, разгоняя кровь. – Ульрих-Бертольд, конечно, прекрасен, но я намерен впредь обходиться кавалерийскими атаками. Кстати, не хочешь попробовать с саблями?