сказать мусульмане, и спросил имамов, как они видят свое будущее. Те молчали; тогда Даян и прочие израильтяне уселись прямо на пол, скрестили ноги по-арабски и завязали светскую беседу. Постепенно имамы признались, что в данный момент их сильнее всего беспокоит отключение воды и электричества, которые пропали во время битвы. Даян пообещал вернуть то и другое в течение сорока восьми часов.

Далее он объяснил, зачем, собственно, пришел: израильские солдаты покинут гору, мечеть останется за мусульманами, они могут возобновить богослужения, а израильтяне не станут запрещать традиционную пятничную проповедь, как это делали иорданцы. Воинские подразделения будут охранять гору снаружи, а вот Западная стена, священное место иудеев, только что расчищенное бульдозерами, которые снесли арабские жилища по соседству, перейдет во владение израильтян. Позже Даян записал: «Наши хозяева отнюдь не были в восторге от этих моих слов, но они прекрасно понимали, что им нечего противопоставить моему решению»496.

Большой любитель женщин и расхититель древностей, Даян вовсе не был ангелом. Журналист Гершом Горенберг однажды заметил: «Если Бог и вправду причастен к истории человечества, надо признать, что святых Он выбирает с юмором»497. Даян придумал и провернул свою затею самостоятельно, без сколько-нибудь внятной поддержки со стороны кабинета министров; как обычно бывает при разумных и длительных компромиссах, никто не был всецело доволен достигнутыми результатами.

Поспешно согласованное перемирие обернулось впоследствии непрерывной чередой инцидентов, каждый из которых был чреват глобальной катастрофой. Причем едва ли не с самого начала доставлял множество хлопот уже упоминавшийся раввин Горен. Он стал водить на гору для молитвы небольшие группы иудеев, и мусульмане не возражали, но девятого числа месяца Ав, когда евреи вспоминают разрушение обоих храмов, Горен переусердствовал: в тот день, 15 августа 1967 года, он привел на гору пятьдесят человек и принес переносной ковчег, протрубил в бараний рог и принялся молиться.

Иерусалимские мусульмане заволновались, а имамы заперли главные ворота, ведущие к горе, и стали взимать с евреев плату за вход; Горен в ответ пообещал привести сразу тысячу последователей в ближайшую субботу. Израильский кабинет министров, утомленный выходками Горена, постановил, что евреи могут восходить на гору, но молиться там запрещено, и почти одновременно Главный раввинат, высшая религиозная организация Израиля, запретил иудеям ходить на гору. Хотя не все евреи признавали авторитет раввината, большая часть ортодоксов ему подчинялась, а поскольку именно они считались идеологическими экстремистами, этот запрет снизил накал страстей вокруг горы – во всяком случае, на некоторое время498.

Крохотное меньшинство евреев, мечтавшее прогнать мусульман с горы, взорвать мечети и восстановить Третий храм, возмущалось и называло Даяна предателем (самое мягкое определение). История как будто подтвердила правоту Даяна, но не будем забывать, что фанатики храмового строительства и мусульманское духовенство еще не сказали своего последнего слова.

Этот компромисс имени Даяна в значительной степени опроверг знаменитое радиосообщение Гура; очевидно, что сегодня Храмовая гора фактически находится во владении мусульман, причем для всех остальных ситуация за полвека после войны 1967 года лишь ухудшилась, а политическая нестабильность вокруг тридцати пяти акров «Божьей земли» неуклонно растет.

Следующий крупный инцидент на горе случился по вине австралийского христианина-шизофреника по имени Денис Майкл Роэн, который в пылу религиозного рвения, спровоцированного психозом, вошел в мечеть аль-Акса 21 августа 1967 года, облил керосином лестницу, ведущую к месту проповедника, и чиркнул спичкой. Огонь уничтожил большую часть обстановки и ослабил прочность опор.

Роэн был учеником Герберта Армстронга, американского священника, основателя фундаменталистской Радиоцеркви Господа [148] и одного из первых проповедников, осознавших потенциал новой медийной среды в начале 1930-х годов. Армстронг не принадлежал к диспенсационалистам, он считал британцев и американцев потомками десяти потерянных колен израильских. Тем не менее именно диспенсационалистская по духу вера в то, что Второе пришествие Христа потребует возобновления поклонений и жертвоприношений в восстановленном Храме, побудила болезненно грезившего наяву Роэна бросить вызов мусульманам: поскольку мечеть стояла на месте Первого храма, ее следовало разрушить, чтобы освободить место для строительства нового храма (стоит указать, пожалуй, что большинство ученых думает, что Первый храм находился на месте нынешней мечети Купол Скалы, а не на месте соседней).

Когда через два дня израильская полиция наконец поймала Роэна в гостевом доме в восточном Иерусалиме, он радостно признался, что Бог хотел от него постройки храма, для чего предстояло разрушить мечеть. В конце концов Роэна судили, признали виновным, заключили в психиатрическую лечебницу, а в 1974 году депортировали в Австралию, где он до самой смерти оставался в больнице, проведя под присмотром врачей двадцать лет.

Роэн не имел никакого отношения к евреям, но арабский мир восстал, а Насер и саудовский король Фейсал объявили священную войну Израилю. В каком-то смысле израильтянам повезло, ибо Насер и Фейсал сами арестовывали радикальных исламистов, которые наверняка не замедлили бы вмешаться499.

Пожар в мечети аль-Акса стал яркой иллюстрацией двух основных проблем, присущих политическим играм вокруг Храмовой горы. Во-первых, везде и всюду присутствует паранойя; несмотря на диагностированную у Роэна шизофрению и явное отсутствие у него связей с сионистами, многие люди в арабском мире все равно кляли евреев-ортодоксов за поджог, а пожарных за то, что они не тушили пламя, а подливали бензин. Израильтяне не остались в долгу: один из их министров обвинил мусульман в провокации с поджогом. Во-вторых, если пороховая бочка на Храмовой горе однажды все-таки взорвется и воспламенит мир, произойдет это, скорее всего, именно благодаря религиозным заблуждениям, будь то сионистский экстремизм, радикальный ислам, диспенсационализм или обыкновенная шизофрения с религиозным уклоном. Безумие послужит малым утешением для жертв грядущего Армагеддона.

Вероятно, не будет слишком смелым шагом распространить этот принцип на все великие мировые религии. По сути своей, иудаизм, христианство и ислам вне радикального контекста суть религии мира, но они меняются, стоит обратиться в эти вероисповедания неким «истинно верующим» или откровенным безумцам (что касается последних, главный симптом шизофрении, слуховые галлюцинации, часто воспринимаются больными как глас Божий)500.

* * *

Христиане вряд ли могут похвалиться монополией на мании, связанные с концом света. Иудеи опередили их в этом отношении на половину тысячелетия, а ислам, считая чуть ли не от Мухаммада, также порождал собственные заблуждения, которые в последнее время заполнили полки книжных магазинов и бросаются в глаза на полях сражений.

Отчаяние – плодородная почва, на которой произрастают нарративы конца света. В шестом столетии до нашей эры, будучи уведены в рабство на берега Евфрата, древние евреи определенно нуждались в передышке. Книги пророков Иезекииля и Даниила предрекали гибель тем, кто угнетал еврейский народ, однако богословы в целом склонны считать, что первое явное