– Я вас поведу.

– Наверное, вы не станете говорить, откуда вы знаете путь в Нифльхейм, – с насмешкой сказал Гин. Леер попыталась ткнуть его локтем, но промахнулась.

– Отчего же? – Джейкоб внимательно уставился на Гина. – Я много читаю. И в юности занимался небольшой… небольшим бизнесом. По доставке. Здешние ходы старые и безопасные. Да эти карты даже в учебниках печатают…

– Ладно, – отрезал Гин. – Идемте. Времени мало.

На улице поднялась метель. Леер сразу же окоченела, и если бы не замыкающий их странный отряд Гин, то сдалась бы порывам ветра. Площадь они обошли с юга, с трудом различая обычно торчащую колонну-гномон, и по аккуратной кленовой аллее прошли в Зимний парк. Леер с нехорошим чувством проводила взглядом стягивающиеся к площади бронированные машины. Уверенность Джейкоба передавалась и им. Настолько, что Джета чуть не засек патруль. Но отряд был слишком занят и сосредоточен, чтобы обратить внимание на замешкавшегося на заснеженной тропинке подростка.

Через полчаса блужданий, когда Леер задубела и начала жаться к Джету, Джейкоб наконец остановился перед будкой с садовой утварью.

– Можешь срезать замок? – спросил он Гина. Киота серьезно кивнул, вынул духовник и в два удара снес дужку, оставляя на двери изморозь Утгарда.

– Что там?

– Одна из точек… гм, бизнеса, – фыркнул Джейкоб, распахивая дверь и заходя внутрь.

Его фонарик высветил крошечную комнатку с кассовым аппаратом на полке, стулом и вышарканным половиком. Отбросив половик, Джейкоб передал Джету фонарик и открыл люк в полу, из которого им в лица дохнуло затхлостью и тьмой.

У Леер заныла рука и по спине пробежали мурашки. Поток холодного сквозняка пошевелил выбившиеся из-под капюшона пряди и забрался под куртку, вытягивая остатки тепла. Гин не терял времени: он взял веревки и еще один фонарик.

– А это разве не воровство? – обеспокоенно спросил Джет.

Джейкоб фыркнул.

– Нет, если я оставлю деньги. – Гин вытащил скомканную купюру из кармана брюк и, показав Джету, положил рядом с кассой. – Доволен?

– Вполне. – Джет не понял сарказма, а Леер тихо хихикнула, но в следующий миг стала серьезной, потому что Джейкоб начал спускаться.

Леер лезла последней, сильно отставая, потому что приходилось беречь руку. Она не особо боялась замкнутых пространств, но когда лаз кончился, ей легче задышалось. Небольшой погреб, заставленный бочками и ящиками, отдавал плесенью и металлом. На железной двери, грубо врезанной в каменную стену, висел очередной навесной замок. Под светом фонарика Гин срезал и его и отступил, пропуская сосредоточенного и молчаливого Джейкоба вперед. Леер снова замыкала. Не то чтобы она раньше бы рвалась вперед, но без духовника ощущала себя особенно уязвимой. Вслушивалась в сквозняки, в поступь ребят, в тревожное биение собственного сердца. Немного отрешенно Леер прикоснулась к шершавой, грубой стене и так шла некоторое время, ведомая фонариками, как светлячок. Для светлячка помигивания значили спокойствие и возможную пару, но она вспомнила, что некоторые хищные виды научились маскировать брачное мерцание и завлекали несчастных насекомых прямо на пир, где те и являлись главным блюдом. Эта аналогия заставила ее привалиться на мгновение к стене и проморгаться, чтобы удостовериться, что фонарики – это фонарики, а не хищная приманка насекомых-каннибалов. Оттолкнувшись, она нащупала в камне ритмичный утопленный узор и последовала за ним.

Проход потихоньку расширялся, пока они не застыли в небольшой комнате с двумя рукавами.

– Хм, дайте свериться с картой, – пробормотал Джейкоб, присаживаясь на корточки и раскладывая лист на коленях.

Пока они с Джетом совещались, Гин осветил фонариком стены: в ритмичный узор изящно вплетались защитные руны, придавая им какую-то диковатую красоту. Леер перестала трястись и удивленно спросила шепотом:

– Что это, Гин?

– Не уверен. – От фонарика линзы очков бликовали, и Леер никак не могла поймать выражение его глаз. – Но очень похоже на имена.

– Хочешь сказать, – недоверчиво пробормотала она, – имена строителей Нифльхейма?

– Я не уверен, сказал же… но очень похоже. – Он поднял руку, будто хотел прикоснуться к стене, но передумал.

– Не советовал бы трогать что ни попадя, – хмыкнул Джейкоб. – Нифльхейм все-таки соединяется с канализацией. Нам направо.

Гин покраснел от злости, но промолчал. И снова долгий путь, переходы, сверки с картой, выбор нужного направления. Это нудное путешествие измотало их, притупило чувства. Кладка стен стала древнее, узоры исчезли и лишь изредка попадались руны и свежие пометки. Однажды им встретился хорошо сохранившийся каменный барельеф с изображением трех слепых женщин за прялкой. Они держали одну нить, на которой, словно бусины, были нанизаны руны, значения которых Леер не знала, но они врезались ей в память. Уже потом, много лет спустя, она выяснила, что это старинная нотная запись и девять рун-нот означали имена Праматерей, дочерей Ярлодина. Она так и не решилась сыграть мелодию, оставив ее звучание тьме и холоду Нифльхейма.

Леер удивлялась, что им не встретились ни дикие духи, ни люди, ведь она наивно считала, что Нифльхейм полон бандитов. И удивилась тому, что все еще может удивляться. На самом деле здесь трудно не прятаться, а легко заблудиться. Хихикнув под нос удачной шутке, она поняла, что все замерли.

– Осторожно! Здесь лестница.

Выйдя через низкую каменную арку, она чуть не ахнула, восхищенная тенетой подвесных мостов, сходящихся к острову посреди огромного грота. Огоньки фонариков мерцали, словно капли воды на паутине, люди прибывали, и это усиливало сходство острова с огромным гнездом. Подземное озеро плескалось внизу, как беспокойная настороженная тьма, омывая остатки белого моста и врата на гладкой стене напротив. Они находились немного выше, на небольшом балконе, от которого шел такой же ненадежный мост.

– Это и есть она? Могила Торольва? – спросил Джет, не скрывая восхищения.

– Боюсь, что да.

– Интересно, что там происходит? – Гин прищурился.

– Сейчас это и выясним, – крякнул Джейкоб и первым ступил на мост.

Во время марша Леер пыталась не смотреть вниз, чтобы не оступиться. Одной рукой она цеплялась за скользкую веревку, а другой – за куртку Джета. А потом все кончилось, они оказались на утоптанной тропинке, петляющей среди белоснежных развалин. В центре острова что-то происходило, они слышали гул многочисленных голосов. Тропинка вела их прямо туда. Через несколько минут гул приблизился и стал оглушительными воплями. С небольшой сцены вниз кого-то вытолкнули, и одноглазая женщина рядом с Леер взревела.

– Извините! Простите! – попыталась привлечь Герд внимание соседки. – Что тут происходит? Что это?

Женщина повернула к ней перекошенное лицо и захохотала. Леер попятилась и врезалась в Гина.

– Лучше не привлекать внимания, идем. – Он взял ее за локоть и повел сквозь толпу за Джейкобом, который чувствовал себя здесь будто в своей библиотеке.

Он завел их в