они боялись, что Джейкоба Смита не будет в библиотеке, что их путь просто окажется напрасным, что придется сдаться и вернуться ни с чем.

Гин зашел первым, гибкий и тихий, как тень. Его не было мучительную минуту, но едва Джет с Леер собрались с дикими криками броситься ему на помощь, как он вернулся и поманил их за собой. При этом на лице у него было отвращение пополам с раздражением. Первым делом в носы им ударила смесь запахов из влажной пыли и тяжелого алкогольного омбре. Один из стеллажей был опрокинут. Выпавшие из него книги, словно умершие птицы, усеивали пол. «Шла Хель меж пашен орлиных брашен», – невольно вспомнилось Леер, ведь они как раз находились в эпицентре чумы. За стеллажом сидел источник амбре в окружении двух пустых бутылок и одной початой. На коленях у Джейкоба Смита лежал вынутый из картотеки каталожный ящик, карточки которого он сосредоточенно изучал, не забывал отпивать из горла.

– Долго вы что-то, – спокойно и почти трезво сказал он, не поднимая глаз. – Я уж решил, что передумали.

Пока Гин с Леер переглядывались, Джет, почти не морщась, присел рядом и взял протянутую Джейкобом карточку.

– «Архитектура Утгарда. Топология, описание, графы». Что это?

– Вы же ищете могилу Торольва? – подозрительно спросил Джейкоб. – Я что-то не так понял?

– Нет, все верно.

– Тогда смотри сюда, – он постучал грязным от пыли ногтем по карточке. – В этой книжке должны быть схемы линий Утгарда под Хеймдаллем.

– И как это поможет найти могилу? – раздраженно нахмурился Гин.

Джейкоб поднял на него не менее раздраженный взгляд.

– Сынок, ты в школе-то учился? «Кениз» читал? Хотя бы знаешь, кто такой Торольв?

– Один из величайших героев прошлого, – с энтузиазмом ответил Джет, пока Гин недовольно собирался ответить. – Пятьсот лет назад он очистил Колодец Духов от скверны. И так ушла утгардова чума.

Джейкоб тяжело вздохнул. Леер присела на пол, привалившись спиной к кафедре выдачи, ожидая долгого разговора. Гин остался стоять, скрестив руки на груди.

– Не совсем так. Торольв был ученым и врачом. Изучал чуму, пытался лечить людей. То, что в учебниках называли скверной, на самом деле было искажением Утгарда, наложением трещин друг на друга. Литосфера Игга движется, движется и Утгард. Никакой магии, сплошная скучная наука. Торольв понял, что эта аномалия плохо влияет на людей, и нашел способ перенаправить энергию. У Колодца стало безопаснее, но чума еще ходила по Иггу, быстро передаваясь с крысами. Поэтому он и направился в Хеймдалль и всю жизнь положил, убеждая Совет Матерей прорыть под городом тоннели, чтобы настолько крупных вспышек болезни не повторилось. Ему было уже под восемьдесят, когда Матери одобрили его проект. Торольв начал строительство, но, конечно же, не успел. Умер через год. Где его похоронили – неизвестно, но так появился Нифльхейм, обратная сторона Хеймдалля. Они не могут существовать друг без друга, они связаны.

– А что же… печать? – спросил Джет после продолжительной паузы. Джейкоб с тоской глянул на незаконченную бутылку и со стуком поставил ее рядом с товарками.

– О, – фыркнул он. – Самое интересное. В этой книжке, которую я читал много лет назад, говорится, что на печати Торольва есть лекарство от чумы.

– Формула? – шепотом спросил Джет.

– О, вряд ли пятьсот лет назад Торольв так хорошо разбирался в фармацевтике. Но что-то должно быть, какая-то подсказка, ведь он боролся с драуграми всю жизнь. Наверняка что-то выяснил.

– Тогда что же в этой книге? – спросила Леер.

Джейкоб фыркнул.

– Путь к могиле Торольва.

– Но с чего вы взяли? – Гин устало потер переносицу.

– А с того, что это банальная логика, сынок. И есть одна давняя пословица, которую бандиты Нифльхейма любят смаковать. – Выждав театральную паузу, он сказал: – «Нифльхейм – могила» или «Нифльхейм высечет тебе надгробие». Но это не вся фраза. Я покопался в словарях фразеологизмов и выяснил, что изначально фраза звучала как «Могила – начало Нифльхейма».

– То есть, – догадался Джет, – Торольв похоронен там, где заложен первый камень? В самом центре Нифльхейма?

– Именно! Спасибо! – гаркнул Джейкоб, отпихивая каталожный ящик с коленей и с трудом поднимаясь. Изрядная доля влитого внутрь спиртного заставила его пошатнуться и налететь на кафедру рядом с Леер. Зашипев от боли, он уставился на плакат «Не болтай!» с нелепым перечеркнутым человечком, от которого будто расходились звуковые волны. Сердито зыркнув на плакат еще раз, он запустил в редеющую шевелюру пятерню и дохнул на Леер так, что у нее заслезились глаза.

– Книга на нижнем ярусе, в подвальном этаже, – сказал Джет, изучив карточку. – Как ее достать?

– Есть проблема, – Джейкоб почесал нос. – Я покажу.

Он отлепился от кафедры и довольно устойчиво углубился внутрь стеллажей. Друзья пошли следом, невольно оценивая объем библиотечного фонда. Леер на целую секунду задержалась рядом с музыкальными журналами и, украдкой вздохнув, вошла за поджидающим ее Гином в темную дверь. В книгохранилище тускло светили стоящие далеко друг от друга лампочки, погружая пространство между стеллажами, нагроможденными тяжелыми газетными подшивками, в недружелюбную темноту. Рядом с библиотечным лифтом стоял стол, заваленный подготовленными для подшивки журналами. Листы железа, которыми перекрывали ярусы, гнулись и кряхтели под ногами. Леер подавила внутреннюю дрожь, борясь с желанием вцепиться в Гина. Когда они вышли на узкую лестничную площадку с не менее узкой лестницей, Леер ощутила новую волну ужаса, но теперь уже дохнуло не просто неизвестностью, а утгардовым холодом. Но главное – стук. Она решила, что ей показалось, все-таки духовника у нее больше не было, но побелевшее от напряжения лицо Джета подтвердило ее опасение. Глухой, равномерный стук, будто кто-то молотил по стене небольшим тараном.

На минус втором ярусе Леер прошиб холодный пот и стрельнуло в руку так, что она ругнулась вслух. Гин тут же обернулся.

– Ты как? – обеспокоенно шепнул он.

Леер стиснула зубы и упрямо помотала головой. Незачем им за нее волноваться, есть проблемы серьезнее, чем ее глупая рука. Гин пощадил ее гордость, сделав вид, будто поверил. Она то и дело ловила на себе его внимательный взгляд, начиная раздражаться.

Они уперлись в закрытую деревянную дверь со стеклянной вставкой, в которую кто-то ритмично стучался. Стекло опасно позвякивало в раме.

– Только не говорите, что там драугры, – неестественно высоким голосом сказал Джет.

– Я не говорю, я показываю. – В голосе Джейкоба не было издевки.

Гин решился первым. Он осторожно заглянул в грязноватый маленький ромб и тут же отпрянул, когда дверь затряслась с удвоенной силой.

– Двое, – хрипло подтвердил он, поправляя очки, как делал всегда, когда нервничал.

– Не бойтесь, замок они не сломают.

– И что делать? Как достать книгу? – спросил