чисто внешне жизнь ее после охолождения к ней царственного супруга выглядит печальной цепочкой неудач, трагедий.

Через три недели после разговора царя и царицы в доме почмейстера Виниуса Наталья, сестра Петра, взяла у Евдокии сына ее, Алексея, и перевезла царевича в Преображенское. Мальчику в то время было 8 лет, очень чувствительный возраст, матерелюбивый, накрепко запоминающий все, что обижает мать.

В те же дни Евдокию насильно посадили в простую карету и повезли без свиты в Суздальский Покровский монастырь. Но и здесь она не предала себя и свои идеалы. Через десять месяцев Петр в отчаянии (а лучше сказать – по злобе) приказал насильно постричь непокорную, разлюбленную супругу. Постригли. Но не сломили могучий дух этой женщины! Она продолжала упорствовать. Царь оставил ее практически без средств к существованию, в то время как бабенка Монс иной раз появлялась в компании царя на роскошных праздниках, в которых участвовали иностранцы. Дипломатия – дело хрупкое. Стараясь ублажить богатеньких и умненьких чужеземцев, Петр выводил на приемы свою иностранную пассию, а Евдокия Федоровна посылала тайные письма брату своему Абраму Лопухину с просьбой прислать ей продуктов, а родственники немецкой бабенки получали в безвозмездный дар от российского монарха дома и вотчины для размножения своего чудесного немецкого потомства. Сильный он был человек и в силе своей – правильный. Потому что если царю нравятся немки, которых ему доставляли даже на воронежские верфи в изобилии, то и многим подданным они могут понравиться, хотя бы из чувства зависти, а коли так, то нужно и о них, о подданных, заботиться, размножая немецкую женскую масть на Руси. В этом деле Петр Великий проявил себя как большой патриот и большой демократ, понимающий человека обыкновенного и все его насущные потребности. Между прочим, его никак нельзя назвать женоненавистником. Расселяя Монсов на Руси, он прекрасно знал, что они будут рожать не только сексуально обалденных немок, но и талантливых, в семье крепких, трудолюбивых, пусть и слегка педантичных, с кем не бывает, мужчин, которых вполне могли полюбить в том числе и русские женщины. Петр I, даруя Монсам дома и вотчины, смотрел в далекое будущее.

Более того, по отношению к своей любовнице он поступил как рыцарь и как хозяин. Когда она ему поднадоела, когда появились у него другие женщины, иностранные, понятное дело, он не стал мешать браку Анны Монс и прусского посланника. Свадьба была у них прекрасная, жаль, что бедняжка Анна Монс вскоре после бракосочетания умерла.

Другое дело – Евдокия Федоровна! Упрямая, она, как насильно (а значит, незаконно!) постриженная, через полгода сбросила иноческое платье и стала жить в монастыре мирянкой. Относились к ней в монастыре хорошо, царица все-таки, а вдруг да вернутся иные времена!

Долгие годы Петр I словно бы не вспоминал о своей первой жене, дел у него было много, и самое главное дело – война со шведами во главе с Карлом XII, которого не зря называли Северным Александром Македонским – так хорошо он воевал.

Евдокия жила в монастыре мирно, хоть и мирянкой, до того момента, пока в 1710 году не появился в Суздале майор Степан Глебов, офицер Преображенского полка. Она знала его с детства. Лопухины и Глебовы жили в Москве по соседству, на Солянке. Были они почти ровесники, оба – в семье несчастные (у Глебова тяжело болела жена). Поговорили они о чем-то, Глебов передал по две шкурки песцов и соболей, отрез парчовый. Служебные дела нет-нет и возвращали его в Суздаль, встречи опальной царицы и неосторожного майора становились частыми и жданными. А там и любовь пришла, и письма полетели на тройках почтовых от него к ней, от нее к нему.

Евдокия, в иночестве Елена, в любви своей размечталась, стала уговаривать Степана Богдановича, чтобы он выпросил у монарха место воеводы в Суздале. Наивная женщина, опальная царица, не понимала, что из крутой воронки Петра Великого нет для нее пути, кроме одного – монастырь. Она любила и верила, что имеет право на любовь, на семью с любимым человеком. В конце концов, почему Петру можно жениться на Екатерине и заиметь от нее ребенка – Петра Петровича, а ей, Евдокии, замуж нельзя?!

В 1718 году погиб от пыток сын Лопухиной и Романова Алексей Петрович. Его похоронили. Петр Великий хорошо наградил тех, кто помог ему убрать с дороги, погубить собственного сына, который, по всей видимости, против своей воли и своего желания стал знаменем для тех, кто мечтал порушить дело отца. Вдовец, он влюбился еще при жизни супруги, Софьи-Шарлотты, в крепостную девицу Евфросинью, мечтал, по мнению некоторых историков, абсолютно не претендуя на престол, жениться на возлюбленной и жить в семейном уединении. Власть слишком обольстительна. А человек – слабое существо. Ему страшно быть слабым. Он верит в то, что власть делает людей, имеющих власть, сильнее. Да, в истории бывали случаи самовольного отречения от власти, но чрезвычайно редко. Петр I прекрасно понимал, что даже если сын Лопухиной очень захочет жить обычной семейной жизнью, то ему, человеку слабохарактерному, не дадут это сделать противники преобразований. Они заставят Алексея Петровича бороться за власть.

Петр Великий на вечную жизнь не рассчитывал. Более того, в слишком воинственное время жил он, и, часто воюя, он знал цену случая. А вдруг с ним что-нибудь случится? Царь не мог оставить свое дело без призора. Верные люди, преданные ему и его делу, тоже как огня боялись воцарения Лопухиных. Именно поэтому погиб Алексей Петрович. Жить бы ему и жить, не будь он самым законным наследником на престол.

Дело царевича Алексея не могло не коснуться его матери. Однажды в келью Евдокии неожиданно ворвался капитан-поручик Преображенского полка Григорий Скорняков-Писарев. Царица, в иночестве Елена, была в мирской одежде, но не это ее напугало до смерти, а решительные действия офицера, посланника царя. Капитан-поручик, сильный человек, распахнул сундуки, нашел два письма из переписки царицы с сыном. Были арестованы Евдокия, несколько священнослужителей, монахинь. Одна из них выдала тайну любви Глебова и Лопухиной. Затем раскололась еще одна монахиня. Глебов был арестован. При обыске у него нашли девять писем царицы Евдокии.

Началось расследование.

Глебов, понимая, что отпираться бесполезно, сознался в блуде с Евдокией-Еленой. От него же требовали того, чтобы он рассказал о связях Алексея с матерью, о ее участии в антипетровских делах сына. Глебов молчал. Начались пытки. Майора, голого, ставили на острые деревянные шипы, на плечи клали груз, тяжелое бревно, шипы медленно впивались в ступни пытуемого, а рядом стояла Евдокия.

Пытали в те века изощренно! Мы не будем в подробностях описывать все