утром, папа! – начал злиться Ваня. – У нас утро! Мы в полседьмого встали!

- А почему вы не в школе? – не понял Лев.

- Сегодня суббота! Мы потому и договаривались на субботу!

- Вы встали в субботу, в полседьмого, чтобы позвонить мне, а я не взял трубку…

- Да! – возликовал Ваня. Видимо, обрадовался, что отец его понял.

- Дерьмово, - проговорил Лев, забыв, что разговаривает с ребёнком.

- Ещё бы! – согласился тот.

Льва ощутимо придавило виной, под её грузом он опустился в кресло. В его полупьяной голове впервые очертилась ясная мысль, которая раньше была всего лишь неуверенной догадкой: «Я – алкоголик». Эта догадка кружилась вокруг него, как назойливая муха, а он отмахивался, пока муха не села ему на нос, заставляя себя увидеть.

Не заехать бы по лицу, в попытках от неё избавиться.

Он мог сколько угодно уговаривать себя, что у него нет зависимости, что он контролирует ситуацию и может остановиться в любой момент (припоминая сам себе, как уже остановился однажды – и ничего, не пил двадцать лет), но, когда ты врач, не так-то просто называть болезнь здоровьем.

Утрата связи с реальностью – запущенный случай.

- Ну, сейчас я ответил, - вымученно произнёс Лев. – Давайте поговорим сейчас.

- Мики снова пошёл спать, - недовольно буркнул Ваня.

- Давай с тобой поговорим?

- Щас… - в трубке зашуршало и его голос зазвучал издалека. – Переключу на видео!

Лев занервничал от слова «видео», включил переднюю камеру на смартфоне, оглядел своё уставшее лицо с впалыми глазницами, решил: «Он всё равно не поймет, что я пил» и смирился. Видео так видео.

Ваня лежал в кровати, держал телефон на вытянутой руке и смотрел на Льва сонными глазами. Льва тронула обстановка вокруг сына: постельное белье со свинкой из «Гравити Фоллс» и ловец снов на стене. Из-под одеяла торчали руки и угадывалась пижама со «Звездными войнами» – это Лев её покупал, ещё в Новосибирске.

Трезвея от нежности к сыну, Лев ласково спросил:

- А ты чего не спишь?

- Я ждал тебя, - ответил Ваня.

Он перевернулся на другой бок, на что-то облокотил телефон (два раза уронив его плашмя на кровать) и отнял руки, сунув ладошки под щеку. Посмотрел прямо в камеру и жалостливо вздохнул:

- Я по тебе скучаю…

Лев испытал непреодолимое желание оказаться рядом с Ваней и сгрести его в объятия, и в то же время невыносимую боль от того, что это невозможно.

- Я по тебе тоже.

- Когда ты вернешься?

«Вернешься»… Лев и забыл, что в Ваниной голове никакого расставания между родителями не случилось. Просто он поехал зарабатывать деньги, просто они так договорились, просто это такой период…

- Я пока не знаю.

- А когда будешь знать?

- Не знаю, Вань.

- А кто знает?

У Льва заболели виски, он поморщился и закрыл глаза. Ваня мигом уловил это и проговорил с разочарованием:

- Ладно, можешь не отвечать…

На доли секунды они замолчали.

Когда Лев снова открыл глаза, всё поплыло от подкативших слёз. Удерживая их внутри, он проговорил, сжимая скулы:

- Прости.

- За что? – не понял Ваня.

- Что пропустил ваши звонки.

Ваня хотел было что-то сказать, но за кадром щелкнуло, скрипнуло, и мальчик поднял взгляд наверх. Лев услышал любимый голос:

- Завтракать будешь?

Сердце зашлось от тревоги: Слава, Славик, Славочка…

- Ща, с папой договорю.

«Скажи что-нибудь ещё, подойди ближе», - умолял Лев.

- У него всё в порядке? – снова послышался голос Славы.

Лев перестал дышать. Ваня вдруг забегал глазами:

- Да, он просто… - сын бросил взгляд в камеру, на Льва, и снова посмотрел на Славу. – Просто из-за работы не мог ответить.

Лев опешил: он что, его покрывает? Десятилетний сын – покрывает?!

Дверь за кадром закрылась, Ваня снова пристроился возле камеры. Лев удивленно спросил:

- Зачем ты это сказал? Про работу. Я не говорил тебе про работу.

Ваня нахмурился:

- Не хочу, чтобы вы из-за этого ссорились.

- Из-за чего?

- Из-за того, что ты нам не отвечаешь.

Лев начал оправдываться, как перед Славой:

- Я правда замотался, но это же в первый раз…

- И что? Вы бы всё равно поругались. Из-за Мики.

- Почему из-за Мики? – не понял Лев.

- Он расп… перерас… перераспереживался. Решил, что ты умер.

Лев не удержался от смешка:

- Чего?

- Ты не отвечал два часа, и мы позвонили сто тысяч пятнадцать раз!

- Я помню.

- Я тоже решил, что ты умер.

- Ясно.

- И Слава так решил, наверное.

- А Мики-то что?

- Он расп… перерас… перераспереживался. И с ним случилось тревожное нападение.

В висках закололо ещё сильнее.

- Чего с ним случилось?

- Ну, когда очень нервничаешь…

- Паническая атака?

- А. Точно, - Ваня хихикнул. – Тревожное нападение, смешно!

В другой ситуации Лев бы тоже посмеялся, но сейчас смог только нервно сглотнуть. В горле стоял ком.

- Слушай, скажи Мики, чтобы он мне перезвонил, - попросил Лев. – В любое время, когда захочет.

- В любое-любое? – уточнил Ваня.

- В любое-любое.

- Ну…

- Что?

- Тогда в любое-любое время ты должен быть в порядке.

Лев не мог отделаться от ощущения, что младший всё понимает.

- В любое-любое время я буду в порядке, Ваня, - заверил он сына.

Мальчик неожиданно хлопнул в ладоши, улыбнулся и сказал, подскакивая на кровати:

- Ну, тогда я пошел есть оладушки!

- Ты не рассказал, как себя чувствуешь, - напомнил Лев, стараясь удержать внимание сына, но тот уже пропал из кадра. – Всё нормально?

- Ну, ты тоже не рассказал, - заметил Ваня. Его голова свесилась в камеру сверху-вниз, и Лев видел перевернутое лицо. – Бай, бай! – выкрикнул сын, схватил телефон и отключил звонок.

- Пока… - запоздало произнёс Лев в тишине квартиры.

Почти 15 лет. Слава [42]

К сожалению, он знал семью этой девочки. В разговоре со Львом они часто говорили про них: «Те асоциалы из соседнего дома», и это была главная причина, почему Слава хотел, чтобы союз Вани и Нины никогда не состоялся.

До появления Вани они не были знакомы с семьей Нины. Их и соседями назвать было сложно – какие-то люди из дома напротив. Едва ли Слава помнил, кто