Она оказалась права: когда нельзя, хочется ещё сильнее. Женское тело в воде манило с непреодолимой силой. И пусть Виктория не бросила ни одного взгляда в его сторону, он знал, что она ждёт его следующего шага. Почему иначе, стоило ему обнажённому подойти к берегу, как она поплыла к нему, и её взгляд беззастенчиво заскользил по его телу.

Вот она нащупала дно и встала. Вода омыла её полную грудь с торчащими розовыми сосками и отступила. Она приближалась, а он следил за ручейками воды, что бежали с её волос, очерчивая дорожками грудь, тонкую талию, переходящую в женственные бёдра, треугольник рыжих волос, на которых искрились капли… Она остановилась, и его взгляд нехотя оторвался от идеально стройных ног, поднимаясь выше, и впился в её лицо.

Нежные губы изогнулись в улыбке. Виктория оценила реакцию его тела на себя и осталась довольна. Поймав его взгляд, вздёрнула подбородок. Эта женщина не страдала излишней скромностью и сама прекрасно знала, что хороша. Заведя руки вверх, от чего грудь приподнялась, дерзко улыбнулась ему и стала вытаскивать из влажных волос шпильки.

Туман вокруг озера стал ещё плотнее, пряча их от лишних глаз. Ламмерт не желал, чтобы ещё кто-то посмел любоваться зрелищем, как тяжёлая масса волос падает и прилипает к влажной кремовой коже, очерчивая её языками пламени.

Вытащив последнюю шпильку, она бросила их на берег, но вместо того, чтобы подойти к нему, послала ещё одну дерзкую улыбку и, изогнувшись, нырнула в воду. И в этот момент он понял, что покорён целиком и полностью. Эта женщина не будет ждать его следующего шага, не будет обвинять, что он её совратил или в притворной стыдливости уступать его желанию. Нет, она отдаётся страсти так же, как и живёт: открыто, не стыдясь и наслаждаясь каждым мгновением.

Дав ей фору и полюбовавшись тем, как она плывёт, нырнул за ней.

Прохладная вода не остудила желания, подогретого охотой. Сильными гребками он нагнал её без труда и утащил на глубину. Вместо того, чтобы вырываться, она оплела его ногами и сама поцеловала, смешивая их дыхания. Невероятная женщина!

Если бы не нехватка воздуха, они бы так и остались под водой, страстно целуясь. Хорошо, что не сильно далеко отплыли от берега. Вынырнув, он нашёл место, где чувствовал дно и, притянув её к себе, опять впился в манящие губы, подхватывая её под ягодицы и насаживая на свою плоть. Не мог, да и не хотел больше ждать.

С ума сходил от её шальных зелёных глаз, от стонов, что ловил губами…

— Ваша светлость, с вами всё в порядке? — встревоженный голос охранника прозвучал неожиданно.

Ламмерт моргнул, приходя в себя, и посмотрел на сидящую напротив него Викторию, которая так и не ответила на его вопрос.

— Да, всё в порядке, — отозвалась она, при этом внимательно смотря на него, как будто знала, что за видение его только что посетило. — Я попросила Его сиятельство оградить нас туманом, так как пора кормить Филиппа, но мне ещё не хочется уходить. Позовите сюда кормилицу с ребёнком.

— Слушаюсь, — отозвался мужчина, и они услышали удаляющиеся шаги.

— Не в этот раз, — Виктория послала ему извиняющуюся улыбку. — Задумай я искупаться — и охрана тут же прибежит проверять, всё ли в порядке или пошлют за кёрном Варра-Госа.

При упоминании последнего имени в груди поднялось недовольство:

— Вы даёте слишком большую свободу подчинённым и слугам.

— Варгос скорее друг, чем подчинённый, — возразила Виктория.

— Друг? Когда только успел, — проворчал он, но она услышала.

— В поместье аттана. Я была рабыней, и меня послали помочь ему помыться.

Услышав это, перед глазами опять встало её обнажённое тело, и он моргнул, прогоняя не вовремя вспыхнувшее видение.

— Помогли? — даже для него самого вопрос прозвучал сварливо.

Виктория сжала губы, но ответила, с неким вызовом глядя на него:

— Помогла. Узнав, что я замужем, кёрн Варра-Госа вёл себя вежливо и не позволил ничего лишнего. Легко быть учтивым с леди, но не каждый станет утруждаться перед служанкой или рабыней. Я это оценила.

«Ладно, пусть живёт», — решил он. Неприязнь, испытуемая к кёрну, стала чуть меньше. По крайней мере, он понял, почему она относится к тому по-особому. Простая признательность.

— Мы можем пройти? — донёсся голос кормилицы.

Как не вовремя. Все окружающие их люди стали невыносимо раздражать. Он отпустил туман и тот развеялся, являя служанку, кормилицу и охранника. Отметил, что люди его и Виктории тоже приблизились.

— Разойдитесь! Её светлость желает покормить ребёнка. Нечего вам здесь стоять! — властно бросил им. Воины отвели глаза, и пошли обратно, давая больше пространства.

Кормилица передала Виктории ребёнка, и ей тоже сказал:

— Погуляйте.

Та замялась, бросив вопросительный взгляд на хозяйку. Разозлившись, что его не послушались, он лениво поднялся.

— Мне н-нужно п-п-помочь с платьем, — заикаясь от страха, произнесла женщина.

Что ж, если эта единственная причина заминки, тогда он её не прогонит.

— Идите, справимся без вас.

Опустив глаза, кормилица отошла, и он снова призвал туман, скрывая их ото всех. Заодно и полог тишины накинул.

Зайдя за спину Виктории, которая сидела с ребёнком и не произнесла ни слова, он опустился на колени:

— Я помогу со шнуровкой.

— Благодарю, — приглушённо произнесла она.

Вся её поза выдавала напряжение. Оно бы стало ещё больше, увидь она, каким взглядом он смотрит на её обнажённую шею. Нестерпимо захотелось потянуться к волосам и избавить её от шпилек, давая им свободу. Кто бы знал, чего ему стоило вместо этого взяться за шнуровку платья, всего лишь ослабляя её.

Виктория сдвинула материю и приложила сына к груди. Привстав, он через её плечо увидел, как младенец мнёт детскими пальчиками грудь, причмокивая.

Находясь к ней так близко, чувствуя тонкий аромат духов и исходящее от неё тепло, он желал обхватить её за плечи, прислоняя к себе. Иметь право сделать это. Сидеть с ней на природе, обнимать и смотреть, как она кормит сына. Их сына.

Впервые он захотел ребёнка. Раньше мысли о детях являлись чем-то эфемерным, лишь необходимостью для продолжения рода. Но встретив эту женщину и увидев, как сильно она любит Филиппа, он чётко понял, что именно Виктория должна родить ему сына. Впервые в душе поднялось глухое раздражение на отпрыска Владслава потому, что он занимал место его ребёнка. Пусть будущего, но это его сын должен сосать её грудь и на него она должна смотреть полным любви взглядом.

Да, он уже её ревновал, пусть и не имея ещё никаких прав. Понял, что она должна стать его женой. Чем больше об этом думал, тем глубже нежданно возникшая мысль пускала ростки в его сознании. Виктория не боится магии, не то что его мать, и будет любить их детей. Она интересна, не жеманна, умна. Есть характер и скучно с ней не будет.