— Ну же, расскажи мне, чем покрывало, которое ты только что так очаровательно прятала в укромное местечко, отличается от тех, которые сиротливо лежат в гардеробной. — Элор склоняется ко мне ближе, но не целует, а добирается до моего уха, щекочет его дыханием. — Чем они такие особенные?

И голос весёлый. Увы, в его распоряжении слишком много данных, слишком много моих прошлых проколов: он и раньше считал, что я украла у него покрывало, которое он выпросил и даже принёс в обмен другие.

— Или мне придётся ждать записи в клубе коллекционеров? — провокационно мурлычет Элор. — М-м?

Клуб коллекционеров… хоть хватай сокровища и беги: надпись грозит появиться весьма провокационная. А вот если бы в клуб я благоразумно вступила, не пришлось бы сейчас витрины собой прикрывать: Элор бы не имел права до моего сокровища домогаться!

Впрочем, за сокровищем он вроде не лезет, а вот меня в шею целует. Нежно так. И при этом продолжая улыбаться.

Понял, что мои сокровища связаны с ним.

Может, о запахе не догадался, но полагает, что покрывало должно побыть его собственностью, чтобы превратиться в сокровище.

— Моя скрытная прелесть, — Элор обхватывает меня за бёдра, ещё более подтверждая отсутствие намерений потрошить тайник. — Зачем же ты это скрываешь? Твои сокровища сейчас уязвимы. Но я могу помочь их защитить даже без клуба коллекционеров. И увеличить их число могу, я правильно понимаю?

Поджав губы, гордо вскидываю голову. Элор продолжает целовать шею, гладит мои бёдра.

— Ри, что мне сделать, чтобы твоих сокровищ стало больше? — провокационно шепчет Элор. — Больше мягких, пушистых, прекрасных покрывал… Таких уютных. Таких разнообразных…

У меня фантазия мгновенно активизируется и слюнки текут. Изверг! А его руки всё скользят по бёдрам.

— Много сокровищ… твоих чудесных сокровищ…

Кажется, у меня сейчас разорвётся сердце. От предвкушения. И прежде, чем случилось это печальное событие, я выдавливаю:

— Полежи… на них голый…

Руки Элора едва заметно дёргаются, замирают.

— Даже так, — удивлённо произносит Элор и улыбается. — А тебя можно положить рядом голую? А да, точно можно, мы же проверяли. Что ж, я только за!

Стукаю его по плечу:

— Я серьёзно!

— Я тоже, — во все зубы улыбается Элор. — Мне очень нравятся твои сокровища!

Стукаю ещё раз, но на его самодовольную улыбку это никак не влияет.

* * *

— Значит, запах… — тянет голый Элор с шёлковых простыней.

— Угу, — соглашаюсь я, радуясь тому, что от разговора о моменте запечатления удалось увильнуть поцелуями и ласками.

Радуясь и упаковывая новое пёстрое сокровище в витрину. При складывании оно щекочет обнажённый живот и грудь.

Как замечательно, что Элор располагает пластину с перьями под наклоном и при этом любит некоторую монументальность витрин: это вынудило мастеров создать такие уютные полости.

— Надо заказать новые витрины, — отмечаю я. — С бархатной обивкой внутри.

— Ри…

— М-м? — Я оглядываю сокровище: хорошо ли оно разложено, не защемит ли мех при закрытии.

В покое это делать намного приятнее. Можно обстоятельно позаботиться о своей радости.

— Ри… — нежнее зовёт Элор.

Я поглаживаю мех. Он ещё тёплый. Элор основательно на нём попотел.

— Ри, где остальные твои сокровища, где сердце коллекции?

— В надёжном месте, — поясняю очевидное.

Но слишком расплывчато для Элора.

— Понятно, что коллекцию, да ещё закрытую, ты не просто где-то разложила, — неожиданно серьёзно отзывается Элор. — Но ты не в клубе, а значит, твою коллекцию могут использовать против тебя. Мы должны о ней позаботиться. И в любом случае позаботиться, потому что наши противники — не драконы и с радостью воспользуются нашими слабостями.

— Вот именно! А моя коллекция надёжно спрятана. В другом мире.

— В другом мире? — изумляется Элор.

— Эёран могли уничтожить, я должна была позаботиться о своих… м-м, радостях.

У Элора весело вздёргиваются уголки губ:

— Пушистые радости Бешеного пса.

«И не говорил бы, — вздыхает на кресле Жаждущий крови. — Надеюсь, об этом никто не узнает, иначе наша репутация безнадёжно испортится. Давай всем скажем, что ты коллекционируешь головы врагов? Или тела…»

Снова приняв серьёзный вид, Элор заявляет:

— Мы должны доставить твою коллекцию в надёжное место.

— Она и так в надёжном месте. А здесь, как ты правильно заметил, враги, которые с радостью воспользуются любыми нашими слабостями. И даже не предлагай спрятать мои сокровища в императорском дворце: Валерия уже две сокровищницы обнесла, я ей не доверяю. Она же Видящая, любую защиту взломать может… в теории.

— М-да, твои покрывала действительно очень соблазнительные, — в нарочито серьёзном тоне Элора слишком много смешливых нот.

Просто очень много!

— Ничего смешного! — обижаюсь я. — Валерия ненастоящий дракон, вдруг ей в драконьем виде не на золоте захочется лежать, а на мягком и пушистом, а там мои покрывалки!

— А у тебя их так много, что хватит на подстилку дракону? — интересуется Элор.

И… я опускаю взгляд. Молчу, чтобы не врать на пустом месте. Но да, хватит пару раз сокровищницу выложить…

— Ри-и, — довольно тянет Элор. Подняв взгляд, натыкаюсь на его широченную улыбку. — И ты ещё укоряла меня за воровство перьев!

— А я не воровала у тебя покрывала, я их заменяла на новые. Это другое!

Хрюкнув, Элор чуть не пополам складывается от смеха.

Да ничего смешного, я же правда, если подумать, покрывала не воровала, а меняла на новые! Меняла!

* * *

Поразительно всё же, насколько велика разница между обычным драконом и драконом правящим. Раньше телепортация в признанный мир Эвлас (или обратно) выжимала меня до такой степени, что я почти целый день хотела только лежать.

Теперь же я протаскиваю за собой Элора и вполне себе бодра.

Элор умело сыграл на моём желании убедиться в целостности сокровищ, поэтому мы оказываемся в темноте пещеры.

Я разжигаю магическую сферу. Камни вокруг вспыхивают слюдяными искорками, отливают серо-голубым.

Элор, оглядывая небольшую сухую пещерку, хмыкает:

— Незаконный пробой. Впрочем, я не удивлён.

Естественно, если я скрывала наличие у меня семьи, я должна была скрывать и свои посещения Эвласа, иначе трудно было бы объяснить регулярное появление здесь Халэнна. Поэтому телепортировалась я не в порты, как полагается законопослушным путешественникам, а сюда.