со скрещенными ногами Сюэ Мэн передал ей лекарственные травы.

Приняв их из его рук, госпожа Ван понюхала кровеостанавливающую траву и сказала:

– Не годится. Эта трава слишком долго лежала рядом с пачули и переняла запах. Лекарство из такой травы получится менее действенным. Пожалуйста, сходи и принеси посвежее.

– А, хорошо.

Сюэ Мэн встал и пошел в заднюю комнату, где принялся рыться в шкафу с лекарственными травами.

– Теперь мне требуются три цяня[40] помета белки-летяги и цянь семян повилики, – продолжала госпожа Ван.

Мо Жань проворно передал ей необходимые ингредиенты и спросил:

– Тетушка, а как долго нужно вываривать это лекарство?

– Вываривать его не нужно, достаточно просто смешать с водой, – ответила госпожа Ван. – А-Жань, не мог бы ты отнести лекарственный порошок старейшине Юйхэну, когда я закончу работу?

Сперва Мо Жань хотел отказаться, но потом взглянул на спину Сюэ Мэна и понял, что, если не отнесет сам, вместо него это непременно сделает «маленький феникс».

По какой-то причине ему была неприятна мысль о том, что Сюэ Мэн встретится с учителем и будет с ним о чем-то разговаривать, поэтому он тут же выпалил:

– Да, конечно.

Помолчав немного, он задал еще один вопрос:

– Тетушка, а это лекарство очень горькое?

– Не сказала бы, оно только слегка горчит. А что?

– Да так, ничего, – с улыбкой ответил Мо Жань, схватил с блюда пригоршню засахаренных фруктов и сунул в рукав.

У входа в павильон, где они тихо сидели и сосредоточенно готовили лекарство, вдруг раздался жизнерадостный раскатистый хохот. Сияющий от радости Сюэ Чжэнъюн переступил порог и широким шагом прошел внутрь, объявив:

– Любезная женушка, я вернулся, ха-ха-ха!

Несмотря на свою должность главы духовной школы, муж не сообщил, когда возвращается, и своим шумным, внезапным появлением так напугал госпожу Ван, что она едва не рассыпала весь лекарственный порошок.

– Драгоценный супруг? – воскликнула она, в изумлении округлив прекрасные большие глаза.

Мо Жань тоже поднялся со стула и поздоровался:

– Дядюшка.

– О, и Жань-эр здесь? – Несмотря на свой внушительный и грозный вид, этот дюжий мужчина разговаривал мягким и приветливым тоном.

С силой хлопнув Мо Жаня по плечу, Сюэ Чжэнъюн добавил:

– Давно тебя не видел, удалец! Похоже, ты снова прибавил в росте. Ну что, в Цайде все благополучно прошло?

– Весьма благополучно, – с улыбкой ответил Мо Жань.

– Хорошо, хорошо, просто отлично! Поскольку Чу Ваньнин был с вами, я знал, что дело обойдется без неприятных неожиданностей, ха-ха-ха… Кстати, где твой учитель? Опять закрылся у себя на южном пике и возится со своими штучками?

Мо Жаню было крайне неловко отвечать на вопрос главы.

– Э-э-э, учитель, он…

У дяди был весьма вспыльчивый нрав, и он легко приходил в ярость. В прошлой жизни главным образом именно эта черта характера приблизила его смерть.

Разумеется, у Мо Жаня не было никакого желания прямо говорить ему, что Чу Ваньнин получил двести палочных ударов и теперь три месяца должен провести на исправительных работах, не имея права покидать гору. Пока он придумывал, как бы помягче все это сказать, за его спиной вдруг раздался громкий крик – это Сюэ Мэн, вышедший из задней комнаты с пучком кровеостанавливающей травы в руках, увидел отца и завопил от радости:

– Отец!

– Мэн-эр!

Про себя Мо Жань вздохнул с облегчением. Всякий раз, встретившись, отец и сын тут же начинали нахваливать и превозносить друг друга. Этот поток взаимной лести должен был иссякнуть нескоро, поэтому у Мо Жаня было достаточно времени, чтобы хорошенько обдумать, какими именно словами рассказать о наказании Чу Ваньнина.

И правда, павлин с павчонком немедленно распустили хвосты и принялись отвешивать друг другу комплименты.

– Мы не виделись всего два месяца, а мой сын стал еще прекраснее! Ты становишься все больше похож на отца, сынок!

Сюэ Мэн полностью пошел в мать и абсолютно ничем не походил на отца, но свято верил его словам.

– Отец, ваша фигура стала еще крепче и внушительнее! – в свою очередь воскликнул Сюэ Мэн.

Сюэ Чжэнъюн только махнул своей огромной рукой и со смехом заявил:

– Все те дни, что я провел в горах Куньлунь во дворце Тасюэ, я постоянно думал о том, что ни один юноша во всей Поднебесной не сможет сравниться с моими сыном и племянником! Ох и устал я от них от всех – трещали и трещали без конца, будто стая сорок. Кстати, Мэн-эр, ты еще помнишь Мэй Ханьсюэ?

Лицо Сюэ Мэна тут же презрительно скривилось.

– Того пухляша, который в уединении занимался совершенствованием больше десяти лет? По слухам, он старший из учеников школы Тасюэ. А что, он вернулся в мир?

– Ха-ха-ха, ну и память у моего сына! Да, он самый. В детстве он какое-то время жил у нас и даже спал с тобой в одной постели.

– Как я могу не помнить! Он был толстым, как здоровенная псина, и пинался во сне. По его вине я не раз оказывался на полу. Отец, а вы его видели?

– Видел, видел.

Сюэ Чжэнъюн задумчиво пощипывал бороду, погрузившись в воспоминания. «Любимец Небес» Сюэ Мэн, по характеру задиристый и амбициозный, нетерпеливо спросил:

– И что вы о нем скажете?

– На мой взгляд, Мэй Ханьсюэ во всем тебе уступает! – засмеялся Сюэ Чжэнъюн. – Просто красивый мальчик, которого наставник обучил всяким там танцам и музыке. Он применяет цингун и заставляет лепестки цветов подниматься в воздух, представляешь? Твой отец чуть не умер от смеха, ха-ха-ха!

Сюэ Мэн сморщил нос, как будто от отвращения.

Подумаешь, толстячок пляшет и играет на цине, а вокруг летают лепестки…

– И как далеко он продвинулся в совершенствовании?

Все же Мэй Ханьсюэ прожил отшельником больше десяти лет и вернулся в мир всего несколько месяцев назад, а потому еще не успел показать миру совершенствующихся свое мастерство.

Поскольку по красоте сложения Сюэ Мэн уже «победил», теперь ему хотелось помериться умениями.

На этот вопрос Сюэ Чжэнъюн дал ответ не сразу.

– Пожалуй, он не так рьяно проявлял себя, чтобы я мог оценить, – подумав, сказал он. – Но это не имеет никакого значения, Мэн-эр: все равно вы скоро сойдетесь в горах Линшань и у тебя будет возможность помериться с ним силами.

– Хм, посмотрим, сможет ли этот толстяк вступить со мной в схватку, – заявил Сюэ Мэн, дернув бровью.

Госпожа Ван тем временем добавила в порошок последний ингредиент и, встав из-за стола, с улыбкой погладила Сюэ Мэна по голове.

– Не надо быть таким высокомерным, Мэн-эр. Помни о скромности и уважении к другим.

– Какая от скромности польза? – ответил Сюэ Мэн. –