Лицо Чу Ваньнина осталось бесстрастным. Продолжая прижимать к себе корзинку, он молча склонил голову, о чем-то раздумывая.

– Если у вас нет такого желания, то ничего стра… – торопливо заговорил управляющий.

Однако не успел он договорить, как Чу Ваньнин спросил:

– Где лежит тофу?

– Старейшина Юйхэн, вы… умеете готовить?

– Не так чтобы, но могу попробовать, – ответил Чу Ваньнин.

В полдень ученики духовной школы пика Сышэн, как обычно, шутя и смеясь, повалили в зал Мэн-по. Заняв места за столами, они тут же отправлялись к стойке за рисом и блюдами.

На пике Сышэн не практиковали технику голодания бигу, поэтому еда здесь всегда была обильной и разнообразной. Сегодняшний обед не стал исключением.

В котлах аппетитно нежились тушеная в соевом соусе говядина идеальной жирности, свежая и ароматная свинина в рыбном соусе, поджаренное до золотистой корочки и мягкое внутри парное мясо, а также соблазнительное рыбное филе, посыпанное красным перцем. Ученики вставали в очередь и поспешно хватали свои любимые блюда, прося повара положить им побольше ребрышек в кисло-сладком соусе, подсолить рис или подлить еще перечного масла.

Быстрее всех на обед прибегали ученики старейшины Луцуня. Стоявшему в самом начале очереди пареньку с огромным прыщом на носу жутко захотелось острого «мапо тофу». Ловко протиснувшись со своим деревянным подносом к самому концу стойки, он выпалил, даже не подняв глаз:

– Мастер, дайте, пожалуйста, миску тофу.

«Мастер» своими тонкими белыми пальцами подал ему полную пиалу тофу.

Это, однако, был совсем не «мапо тофу», а некая странная на вид темная масса. Угадать, из чего ее сделали, было совершенно невозможно.

– Что это такое? – изумленно воскликнул ученик.

– Тофу с тушеной капустой.

Из-за шума в зале ученик не узнал голос человека, с которым говорил, и сердито воскликнул:

– Вы что, пытались изготовить пилюлю бессмертия? Разве это можно назвать тофу с тушеной капустой? Я не стану это есть, заберите обратно!

Выразив недовольство, он наконец взглянул на «повара». Поняв, кто стоял за стойкой, несчастный ученик громко вскрикнул и едва не выронил поднос.

– С-ста-старейшина Юйхэн!

– Хм.

– Нет, все не так, я не это имел в виду! – Ученик был близок к тому, чтобы расплакаться. – Я…

– Если не будешь есть, отдай тарелку обратно, – с каменным лицом велел Чу Ваньнин. – Не стоит зря переводить еду.

С трудом сгибая одеревеневшие пальцы, юноша взял с подноса пиалу и передал ее Чу Ваньнину, после чего на негнущихся ногах заковылял прочь.

Не прошло и минуты, как все узнали о том, что у котла в самом конце стойки стоит старейшина Юйхэн. В прежде наполненном веселым гамом зале Мэн-по тут же повисла гробовая тишина.

Соблюдая в очереди образцовый порядок, ученики молниеносно забирали еду, после чего с почтением подходили к дальнему концу стойки. Там они сбивчиво приветствовали старейшину и тут же убегали, спотыкаясь и чуть не падая.

– Здравствуйте, старейшина Юйхэн.

– Угу, приветствую.

– Доброго дня вам, старейшина Юйхэн.

– Доброго дня.

– Благодарю вас за труды, старейшина Юйхэн.

Ученики вели себя крайне почтительно и были осторожны в словах, так что Чу Ваньнин спокойно отвечал на каждое напряженное приветствие. Попробовать тофу с тушеной капустой из его котелка, однако, никто так и не решился.

Очередь становилась все короче, и блюда у остальных поваров почти закончились. Один лишь Чу Ваньнин стоял возле по-прежнему полного до краев котелка с остывшим тофу.

На лице Чу Ваньнина, конечно, ничего не отражалось, но в душе у него шевелилось некое новое, сложное чувство. А ведь он потратил на мытье капусты все утро…

Тут в зал вошли трое его учеников. Первым шел аккуратный и подтянутый Сюэ Мэн, как всегда облаченный в синие одежды с серебряной каймой и легкий доспех.

Приблизившись к Чу Ваньнину, он с волнением поинтересовался:

– Учитель, как ваше самочувствие? Болят ли еще ваши раны?

– Не болят, – спокойно ответил Чу Ваньнин.

– Вот… вот и хорошо.

Чу Ваньнин коротко взглянул на него и вдруг спросил:

– Не хочешь ли поесть тофу?

Сюэ Мэн замер в растерянности.

Глава 31

Дядюшка этого достопочтенного

Дабы выказать учителю свою преданность, молодой господин Сюэ попросил целых три миски черного, обуглившегося тофу и поклялся, что съест все до последнего кусочка, ни крошки не оставит.

Крайне довольный Чу Ваньнин одарил его редким восхищенным взглядом.

Зато стоявший позади Мо Жань, заметив этот взгляд, сделался очень недоволен. Одержимый необъяснимым желанием добиться от Чу Ваньнина такого же признания, Тасянь-цзюнь тоже немедленно попросил три порции тофу.

– Сможешь съесть так много? – спросил Чу Ваньнин, взглянув на него.

– Что там три, я бы и еще три съел! – заявил Мо Жань, который не хотел проиграть Сюэ Мэну.

– Ладно. – Чу Ваньнин невозмутимо передал Мо Жаню шесть пиал тофу. – Но помни, ты тоже должен съесть все до последней крошки: нельзя переводить еду.

Мо Жань лишь многозначительно промолчал.

Следуя примеру друзей, Ши Мэй, конечно, тоже с улыбкой попросил:

– Тогда… учитель, пожалуйста, дайте и мне три миски тофу.

И под конец первого «трудового» дня старейшины Юйхэна трое его учеников слегли с тяжелым отравлением и еще долго мучились животом. На следующий день старейшина Цзелюй пришел к Чу Ваньнину и деликатно сообщил ему, что в зале Мэн-по в помощниках больше не нуждаются, после чего попросил его пойти к мосту Найхэ – подмести опавшие листья и протереть столбы ограждения.

Мост Найхэ, соединявший центральную часть территории духовной школы пика Сышэн с районом, где жили ученики, был так широк, что на нем могло свободно разъехаться одновременно пять повозок. Опоры этого грандиозного моста украшали девять фигур из белого нефрита – легендарные сыновья дракона[39], а помимо этого, на каждом из трехсот шестидесяти столбов парапета красовалась львиная голова.

Сперва Чу Ваньнин подмел весь мост, а потом принялся тщательно протирать статуи зверей.

Эта работа заняла большую часть дня. Когда начало темнеть, с неба полил дождь.

У большинства возвращавшихся с занятий учеников не было с собой зонтов, и они, весело гомоня, со всех ног мчались домой, шлепая прямо по лужам. Дождевые капли звонко барабанили по каменным ступеням. Взглянув вдаль сквозь завесу дождя, Чу Ваньнин увидел жалких, промокших насквозь, но лучезарно улыбающихся юношей и девушек.

Чу Ваньнин знал, что, как только молодые люди его увидят, эти беззаботные и светлые улыбки тут же исчезнут с их лиц. Подумав, он обогнул мост и скрылся под одним из его пролетов.

Когда бегущие впереди остальных ученики приблизились к мосту, они ахнули от удивления.

– Что? Завеса?

– Откуда над мостом