С помощью Эльвы и Жака Том мог справляться с большинством повседневных дел своего владения. Фелгринар теоретически находился на том же уровне подчинения, будучи частью триумвирата, подчиняющегося только Тому. Но на практике он действовал, как правило, по указаниям Жака, реже Эльвы. Распоряжения Фелгринара стали разумнее, и было похоже, что бюджет владения — по крайней мере Первой страты — достигнет положительного баланса в течение трех стандартных лет. То есть за более короткий срок, чем предполагалось по расчетам.

Конечно, истинное предсказание, учитывающее финансовые отчеты такого маленького владения, — если бы таковое предсказание имелось, — могло бы дать гарантированно точный прогноз. Что ж, назовем это суеверием или страхом быть пойманным в ловушку парадокса. Но Том хотел работать наугад, не зная заранее о своих успехах или провалах.

Более того, если бы он действительно добился успеха — или даже опозорился самым ужасным образом, — если бы его поймали при попытке убийства Жерара д’Оврезона, то в мире осталось бы еще около пяти тысяч Оракулов… И любой из них мог создать истинное предсказание, а возможно, уже и сделал это много лет назад, описав преступление, которое собирался совершить Том.

Но если они и сделали подобное, то Том ничего не знал, несмотря на открытые для него двери во все благородные дома. Не потому ли, что существовали и другие уровни, на которые он не имел права доступа?

Или потому, что Оракулы имели собственную цензуру?

В каком-то смысле это снимало с него ответственность. Игнорируя парадокс, за исключением тех случаев, когда тот помогал продвижению к цели, Том работал, рассчитывая только на свою охрану, но не на помощь Оракулов. В тайне, с огромной осторожностью вынашивал он свои планы.

Когда у Тома уже сложилась основная схема, он потратил еще несколько декад на расчеты.

После тяжелых усилий, потраченных на доказательство концепции, основанной на истинных предсказаниях о владении графа Болтривара (выбор темы не был случаен), Том вдруг понял, что надо все бросить и начать сначала.

Хотя созданные Томом модели работали, они не могли целиком воссоздать фиктивный мир. Парадигма его проекта была ошибочной. Единственно правильным решением было заново сформулировать каждую единичную ячейку с точки зрения бесконечно-разветвленной ауторефлексивной технологии.

В конце концов это стало возможным… в принципе.

Были и другие приготовления: заботы о поддержании физической формы, периоды погружений в историю Карин — часы, которые он проводил под голубыми небесами для того, чтобы преодолеть патологический страх высоты и боязнь толпы.

Все это заняло целый стандартный год.

* * *

Его кабинет оборудовали тройной защитой. Молчаливая Эльва самолично проверила соединение между экранирующей металлической сеткой и псевдоразумными интерференционными эмиттерами, укрепленными на внутренних стеклянных стенах.

«Ты не очень-то разговорчива, Эльва, — думал Том, наблюдая ее за работой, — особенно, когда дело касается важных вещей».

Они редко разговаривали о старом времени, но ее присутствие побуждало Тома мысленно пересматривать многое: странное поведение Труды, ее поездки в отдаленные места (по меркам обычных обитателей рынка) и ее беспокойство. Он размышлял о ее таинственных компаньонах в накидках с капюшонами.

Знала ли Эльва Труду раньше? Они разговаривали на поминках после похорон отца. Том это видел. Но знали ли они друг друга близко?

Он не спрашивал.

Не упомянул он и об устройстве в виде булавки для галстука, которое видел в оружейной лавке, хотя и попросил изучить странную коллекцию оружия.

— Никаких следов компании «Килвер» не обнаружено, — сообщила Эльва, вернувшись с нижних страт. — Забудьте о них. Хотя я могла бы связаться с инспекторами лорда Шинкенара…

— Не стоит, — вздохнул Том. — Забудем. Но все было очень подозрительно.

Хотя бы странная манера двигаться у Брино и спокойная уверенность, с которой он держался… Не встретился ли Том во второй раз в своей жизни с Пилотом? Но задать такой вопрос напрямую было рискованно.

— Все закончено, — сказала Эльва. — Я имею в виду проверку охранной системы. Мы провели последнее испытание сегодня утром. Ни один комар не пролетит.

— Неплохо. — На Тома произвело впечатление то, как быстро они справились с задачей. — Совсем неплохо.

Интересно, было ли простым совпадением то, что борцовский стиль Дервлина имел сходство со стилем Пилота?

И разве Дервлин не старый друг Труды?

«Забудь об этом. — Том раскрыл талисман и вынул капсулу. — Сосредоточься на объекте».

После установки защиты Том, впервые нисколько не таясь, вскрыл оболочку нуль-геля и извлек кристалл-транслятор.

* * *

Странно.

Вцепившись в подлокотники кресла, он почувствовал, что перед глазами все кружится и золотисто вспыхивает.

Снежинка?

Мгновение он видел перед собой медленно кружащуюся маленькую алую снежинку в виде звездочки. Затем она внезапно исчезла.

Кубики крови.

Но каждый кубик оказывается снежинкой, имеющей множество лучей и представляющей собой трех-… нет, многомерное изображение. Он наклонился к одному из них, и кубик взорвался, рассыпался на мелкие кусочки. Единство бесконечности, наглядная модель сложности Вселенной.

О Судьба!..

Том надеялся увидеть только коммуникационный интерфейс, но это значительно больше: это — все.

Кроваво-красные снежинки в золотом торе.

Автоматы, производящие мультифрактальные клетки.

Сияние и слияние. Образование структур происходило согласно его сигналам, но он только подгонял их для своих целей. Системная матрица факторизации переносила функции из мозга Тома на структуру процессора мю-пространства. Импульсы, интегрирующие образы в единое целое, прошивали континуум.

Ограниченные диффузией частицы молниеносно группировались вокруг центров кристаллизации, образуя сложные структуры.

Сначала родились вспомогательные программы низшего уровня: простые комплексы, построенные на механизме Тюринга, ненавязчиво знакомили Тома с теми операциями, которые они могут совершать.

Затем появился намек на более далекие перспективы. Логика вне логики, то, что возможно в этой вселенной.

Он может использовать голос и зрительные образы. Прикосновение и движение. Мысль может искусственно создать атом или человеческое существо…

«Вы хотели, чтобы я воспользовался этим», — мысленно обратился он с риторическим вопросом к погибшей Пилоту, стараясь, чтобы вспомогательные программы не уловили этого. Тому не хотелось, чтобы она реплицировалась в виртуальном пространстве, только для того, чтобы попросить о помощи у тех, кто находится за пределами ее мира.