Оставив дворец, Том прежде всего спустился до Пятой страты.

Затем повернул в сторону границы, туда, где владения Шинкенара и его собственные граничили с никому не принадлежащими пещерами.

Он проскользнул мимо каменной осыпи, которую регулярно обследовал уже на протяжении пяти декад. Потом прошел по петляющему узкому туннелю в расширяющийся проход, ведущий в район складов и распределительных пунктов.

Здесь он слился с толпой — рабочие вечерней смены направлялись домой, — спустился вместе с ними по винтовой лестнице в торговый центр, расположенный стратой ниже.

— Будь доволен тем, что попадешь в собственную конуру, — сказал Тому идущий рядом мужчина.

— И не говори, — пробормотал Том.

— Соддин Клинвалд постарался и тебе подкинуть тяжелую работенку?

— А чего еще от этого ублюдка дождешься!

Том некоторое время шел в толпе, а затем отделился, быстро, насколько это было возможно, нырнул в небольшую нишу и замер там в полной неподвижности.

* * *

Кольцо, которое Том носил на большом пальце, помогло ему проникнуть сквозь сканирующее поле грузового дока. Трюк заключался в том, чтобы закодировать входной пароль в журнале охраны таким образом, чтобы она не зафиксировала его идентификационный номер.

Как и было запланировано, в доке находились эластичные грузовые контейнеры — двухметровые черные сферы с короткими подпорками. Местом назначения ближайшего контейнера был дом Оракула д’Оврезона. Том протянул руку и вытащил из свертка на спине выкованный из красного металла меч. Надрезал верхнюю стенку контейнера.

Ему повезло: внутри были маленькие мягкие пакеты, сушеные плоды гриппла и ягоды виклана.

В туннеле, через который завтра поедет грузовой поезд, был слышен слабый шелест. Мрачно улыбаясь, Том перенес туда пакеты с едой. Ему пришлось сделать двенадцать ходок. Еду он оставил на съедение паразитам-мусорщикам.

Вскоре он уже слышал легкий топот и шуршание; слышал, как разрывают обертки. Тогда он забрался внутрь контейнера, надел респираторную маску и свернулся в темноте калачиком.

* * *

Проснулся Том от того, что контейнер куда-то пополз.

Расставил ноги, чтобы задержаться, но тут же понял, что никакого сползания не было: просто поезд ускорял ход, и в действие вступили законы инерции. Контейнер завибрировал. Том пошевелил головой и обнаружил, что затекла шея. Помогая себе рукой, нашел более удобное положение.

Затем попытался снова заснуть, но не смог.

А потом поезд остановился.

* * *

Контейнер начал медленно перемещаться, но никаких голосов не было слышно. Похоже, здесь все было полностью автоматизировано. Вскрыть стенку контейнера, чтобы проверить свое предположение, Том не решился.

Наконец контейнер замер: видимо, его установили на место.

А затем взревели мощные моторы, и Тому показалось, что внутри у него все оборвалось. Через секунду он понял: это было вертикальное ускорение. Вместе с контейнером он оторвался от земли и взлетел.

Подъем, казалось, длился вечность.

Том попытался мечом прорезать окошечко. Это ему удалось, но в свете крошечной тусклой лампы рассмотреть ничего, кроме соседних контейнеров, не удалось.

Судя по всему, он оказался на борту какого-то корабля — то ли воздушного, то ли космического.

Воздух в трюме был холодным. Давление, судя по всему, оставалось нормальным.

Том продолжал вглядываться в импровизированное окошечко, но корабль вдруг сменил курс, и в течение нескольких секунд Том в состоянии полной невесомости свободно парил в воздухе.

«Я как птица», — подумал он.

Он не знал, что грузовой корабль попросту вписывался в параболическую траекторию, находясь высоко над поверхностью Нулапейрона.

Нулапейрон, 3414 год н. э.

Корабль продолжал падать вниз.

«Забудь о нем!» — приказал себе Том.

Уцепившись кончиками пальцев за опору — это была всего лишь маленькая впадина на твердой, как камень, поверхности, — Том прижался к наклонной стене и избавился от плаща.

Плащ, хлопая, как летучая мышь крыльями, полетел вниз и вскоре пропал из виду.

Том изо всех сил держался за внешний край горизонтального каменного кольца метров десяти в диаметре. Ниже висела направляющая стрела для транспортных средств. А еще ниже…

О Святая Судьба!!!

Это был настоящий ландшафт!

Как в модулях, рассказывающих о Карин…

На секунду тошнота подступила к горлу.

«Осторожно! — Том прижался к поверхности стены и сумел не сорваться в бездну. — Не забывай, чему ты успел научиться!»

Он справился с дыханием и еще плотнее вжался в стену.

«Так вот оно каково, парение на высоте! — подумал он восторженно. — И горизонт!»

Впервые в жизни он видел настоящий горизонт. Лимонные небеса и темно-коричневые облака над пестрым ландшафтом. Темно-лиловые горы вдали. Разбросанные здесь и там, поблескивающие на солнце серебристые озера. А внизу под Томом раскинулись ржаво-зеленовато-голубые заплатки торфяников и болот. Воздух был чистым и почти осязаемым. Том уже ощущал пару раз сильные порывы ветра, которые — разинь только рот — вполне способны сбросить тебя в бездну.

И вообще ему изрядно повезло. Вряд ли проникновение внутрь грузового поезда было правильным выбором. Достаточно сказать, что его могли бы превратить в лепешку грузоподъемные автоматы. Но не превратили. И ему удалось выбраться через хозяйственный блок из автоматического грузового корабля и не сорваться с бездну.

И вот долгожданный миг настал…

Его дыхание пришло в норму. Он сбросил ненужную респираторную маску.

«Я хорошо подготовлен, — думал он. — Я контролирую дыхание и уверен в себе. Я тренировался целый год, чтобы сделать это. Более того, вся моя жизнь после смерти отца была подготовкой к этому».

Том начал двигаться.

Кольцо уходило на несколько метров вверх. Там оно сливалось с выпуклой поверхностью сферы.

Это было плохо. Огромный выступ, который выдавался наружу, как необъятная скала, — выступ украшенный сотней тысяч резных, сделанных из материала, похожего на терракоту, фигур: химер, запутанных лабиринтов, ярких картин — находился очень высоко. И чтобы добраться до него, нужны были часы непрерывного подъема.

И тем не менее Том Коркориган, маленький и ничтожный человечек, прицепившийся к огромной каменной сфере, имеющей километр в диаметре, сдаваться не собирался.

Сфера парила над поверхностью Нулапейрона. Покрытая сложно переплетенной резьбой, со стороны она казалась каменным мячом, с верхнего полюса которого постоянно вырывались белоснежные клубы облаков.