«Так уж и не представляю?»

Кто это произнес? Чей вкрадчивый, исполненный ненависти голос прозвучал в разуме Кэля, и почему боль стала вдруг такой невыносимой?

Кэль отшатнулся от Лорелеи, попятился. Драконье сердце забилось о ребра, взалкало крови.

«Кэль, что с тобой?»

Лорелея пошла к нему, но он простер руки, останавливая ее.

«Не приближайся! Я не хочу причинять тебе вред».

«Хочешь, еще как хочешь», – язвительно усмехнулась Ирина.

«Кэль, ты меня пугаешь. Что происходит?»

Лорелея подняла руки, словно успокаивая его, и приблизилась.

Кэль отступил еще на шаг. Боль, подобная атаке сотен раскаленных лезвий, затопила его тело. Он рухнул на колени, прямо на камни, вцепился в ошейник обеими руками. Агония охватила легкие, сделала каждый вдох почти невыносимым. Темная, плотная, тяжкая пелена легла на его разум, и тепло, что так недавно дарила Кэлю Лорелея, улетучилось, растворилось в боли.

«Тебе нужна моя помощь!»

Лорелея упала рядом с ним на колени, вцепилась в него. Кэль ощутил биение магии в ее ладонях. Но сосредоточиться мешал призрак Ирины, угнездившийся в его мозгу. Жуткая пелена почему-то казалась бесконечно сильнее, чем вся магия, что могла предложить Лорелея.

Ирина явно насмехалась над Кэлем.

«Конечно, ты прав. Твоей малютке принцессе до меня далеко; ох как далеко! Неужели ты лишь сейчас это понял, мой охотник? Видишь – я могу, когда вздумается, появляться в твоем разуме. В моей власти терзать тебя; в моей власти тебя щадить. Похоже, ты забыл о нашем соглашении; так вот, я напоминаю: у меня хранится твое человечье сердце; хрупкое, беззащитное человечье сердце».

Пустота в груди, прежде занимаемая человечьим сердцем, полыхнула. Жар ничего общего не имел с успокаивающим теплом драконьего огня. Кэль умирал, снедаемый пламенем изнутри, умирал медленной и мучительной смертью. Он понял: чтобы прекратить пытку, он готов на всё.

Пока Лорелея не схватила его за руки, пока ее магическая сила не окутала его сияющими нитями, Кэль не осознавал, что надрывно, пронзительно кричит от боли. Только прикосновения Лорелеи были не бальзамом на рану, о нет – они были уксусом, проливаемым на живое развороченное мясо.

Кэль резко оттолкнул девушку и попытался встать, но нечто не пускало его, удерживало на коленях, в раболепной позе – словно он молил о чем-то всемогущую владычицу.

«Что я вижу? – усмехнулась Ирина, и в ее голосе сквозили ярость и ненависть. – Тебя, мой охотник, и малютку принцессу с некоторых пор связывают магические нити!»

На этих словах елей исчез из голоса Ирины.

«Это вам даром не пройдет. Я покараю вас обоих!»

Лорелея снова двинулась к нему, очень медленно, как будто боялась спугнуть.

«Кэль, пожалуйста, позволь помочь тебе. Тебя ошейник мучает, да?»

«Нет. Ирина».

Он с трудом выдавил эти слова. Ему казалось, он пытается гладким камешком прорвать тяжелую бархатную портьеру. Чем отчаяннее Кэль сосредоточивался, тем сильнее становилась боль. Голова чуть не взорвалась, из глаз посыпались искры – но мысль он всё же передал.

Лорелея застыла, часто и тяжело дыша, уточнила:

«Ирина проникла в твой разум?»

«Да».

Он попытался передать Лорелее, что новая боль еще мучительнее прежней, и вдобавок Ирина сделала так, чтобы чары Лорелеи не облегчали, а усиливали страдания Кэля. Ирина затягивает его разум плотной, непроницаемой пеленой. Похоже, скоро Кэль перестанет слышать и понимать Лорелею.

Принцесса прищурилась, вздернула подбородок. Она так просто от Кэля не откажется. Она не отдаст его Ирине. Предстоит великая битва. Впрочем, выдержит ли Кэль двойной напор?

«Почему бы нам не сыграть в одну игру?»

Ирина снова заговорила, точнее, зашипела по-змеиному, и Кэль обхватил голову руками, словно мог приглушить звук, источник которого находился внутри его разума.

«Игра называется: «Кого убьет король Элдры?» Одного раунда нам вполне хватит. Ты готов, мой охотник?»

Лорелея шагнула к Кэлю. Алые губы были плотно сжаты, руки вытянуты вперед.

Кэль вздрогнул от боли и отчаяния, когда Ирина передала ему картинку: поверженная, бездыханная Лорелея на камнях, здесь же, в этой самой пещере, и Кэль драконьими когтями вырывает ее сердце.

Пульс участился. Кэль стал пятиться, между тем как Лорелея приближалась к нему.

«Остановись, Кэль. Ирина тебя не тронет. Не причинит тебе вреда. Потому что ей нужна только я. Ну так пусть попробует, пусть возьмет меня!»

Выражение лица стало решительным и отчаянным. Ирина расхохоталась.

«Оказывается, всё еще проще, чем я думала! Напрасно я заколдовала ошейник. Я это исправлю, я всё изменю в тот миг, когда маленькая принцесса прикоснется к тебе. Ты, Кэльванишмир, конечно, успел почувствовать, насколько губительна для тебя сейчас магия принцессы? Это потому, что я разрушила связь между вами. Мы с тобой, король Элдры, вместе непобедимы. Нас невозможно остановить. Ты полностью подчинишься мне. А вздумаешь вновь меня разочаровать – я раздавлю твое глупое человечье сердце, и ты останешься ни с чем».

«Лорелею я не убью».

Кэль смотрел принцессе в глаза, пытаясь взглядом внушить: не бойся, я не повинуюсь Ирине, ибо ты слишком много значишь для меня. Каждый миг он ждал смерти.

Лорелея качнула головой, как бы говоря: нет, ты не умрешь, даже не думай. И приблизилась к Кэлю еще на шаг.

«Ну что ж, – произнесла Ирина. – Не нравится эта игра – предложу тебе другую. Не хочешь убивать принцессу – не надо. Отправляйся в столицу и убей там женщину и двоих ее сыновей».

Ирина передала Кэлю образ хорошенькой смуглянки с черными, по-мужски коротко постриженными волосами, и двух мальчиков-подростков. Оба поразительно походили на Габриля.

Кэль сжал кулаки. Боль из груди распространилась по всему телу, дыхание перехватило. Святые Небеса, как же больно! Как больно… Такой пытки он себе и вообразить раньше не мог. То, что он чувствовал до сих пор, теперь казалось щекоткой. Кэль уже не думал о потере человечьего сердца. Драконье сердце просило пощады, горело желанием любой ценой прекратить боль.

«Нет, я не…» – прошептал Кэль.

Он не находил слов. Куда все они подевались? Кэль шарил, как слепой, но слова, вероятно, смыла волна агонии.

«Ты отправишься в столицу и убьешь этих людей, – заговорила Ирина довольным голосом. – Ты принадлежишь мне. У меня в заложниках – твое человечье сердце. Я разрушила твою связь с Лорелеей. Я контролирую твои воспоминания. И твою боль. И тебя самого. Никто тебя от меня не избавит, Кэльванишмир, так и знай. И меньше всего тебе следует полагаться на Лорелею».

«Я… не… пойду…»