Результаты анализа следов от укуса должны были быть готовы только к завтрашнему вечеру, и Ярдли беспокоило, что ей придется отложить заседание. Однако Джеффрис занес в списки столько свидетелей, что этого хватило бы на три недели. Исключив девяносто процентов, Ярдли оставила на сегодня всего двух свидетелей, в основном только чтобы потянуть время до появления результатов анализа.

Сидя в зале суда в ожидании судьи, Ярдли размышляла о том, что ей следовало бы испытывать хоть какие-нибудь угрызения совести из-за того, как она обошлась с Джеффрисом, однако Джессика не чувствовала ни капли раскаяния. Она просто попросила Хилла связаться с Джеффрисом и не упоминать об их разговоре, поскольку для него лучше было бы представить все так, будто он сам решил обратиться к прокурору.

Ярдли знала, что Джеффрис пойдет на все ради того, чтобы выиграть это дело. Он мечтал стать генеральным прокурором или даже губернатором штата, как его дед, а неудача в столь громком деле навсегда останется в памяти людей. Информацию, которой собирался поделиться Хилл, нельзя было считать оправдательными уликами, на что надеялся Уэсли; однако Хилл был знаком с Джордан Руссо, а в прошлом у него имелись нелады с законом на почве сексуальных домогательств. Какие бы показания он ни дал в суде, Уэсли обвинит его в убийстве, и этого уже будет достаточно для того, чтобы заронить у присяжных сомнения. Джессика предположила, что Джеффрис, полагая, что, кроме него, никто не знает про Хилла, просто отмахнется от него и никому ничего не скажет. После чего она собиралась выложить Лью все, что накопала про Хилла; Лью поймет, что Джеффрис скрыл от защиты свидетеля, потенциально способного предоставить оправдательные улики, об этом придется поставить в известность судью, и Джеффриса отстранят от дела. И тогда Лью не останется ничего другого, кроме как передать дело Ярдли.

Она не ожидала, что Джеффрис посоветует Хиллу удрать. Недооценила, какое огромное значение для прокурора имело общественное мнение. Теперь же, вне всякого сомнения, адвокатская коллегия наложит на него санкции, Лью на время отстранит его от ведения дел, а то и вовсе выгонит из прокуратуры.

Джессика сказала себе, что все это не имеет значения. Она должна защитить свою дочь — и сделала то, что для этого требовалось.

Вошла судья Аггби. Сделав несколько предварительных замечаний, она зачитала отказ от конфликта интересов, подписанный Уэсли, и занесла его в материалы дела. Закончив, предложила Ярдли вызвать первого свидетеля.

Первым на этот день был приглашен сотрудник отдела криминалистической экспертизы, который делал фотографии и зарисовки на месте преступления. Джессика возилась с ним дольше, чем это требовалось, поскольку заметила, что присяжных заинтересовали подробности работы технических специалистов.

Следующим свидетелем, которого она вызвала уже после обеда, была Изабелла Руссо.

— Вы мать Джордан Руссо?

— Да, — робко ответила Изабелла.

— Пожалуйста, миссис Руссо, расскажите суду, что вы помните о смерти вашей дочери.

Сглотнув комок в горле, Изабелла оглянулась на присяжных, но не смогла посмотреть им в глаза.

— Джордан была восхитительная. Спортсменка, красивое лицо, темно-каштановые волосы до плеч… Мужчины начали обращать на нее внимание, еще когда ей было тринадцать лет. Меня это всегда пугало. Я не переставала повторять ее отцу, что мы должны быть очень осторожны. Я видела, что Джордан привлекает внимание мужчин. Школу она окончила на год раньше и весной собиралась поступить в колледж, изучать антропологию. Почему — не знаю; просто она сказала, что ей это нравится.

— Каковы были ее отношения с обвиняемым?

— Я видела их вместе дважды. Один раз я заехала забрать Джордан из ресторана, где она работала официанткой, это «Телли» на Блафф-стрит. Джордан стояла на улице у дверей и разговаривала с ним.

— С кем?

— Вот с этим мужчиной, — Изабелла указала на Уэсли.

Ярдли ощутила то же самое легкое сомнение, как и тогда, когда Изабелла так быстро опознала Уэсли, но решила не заострять внимания на этом.

— Занесите в материалы дела, что миссис Руссо опознала обвиняемого, Уэсли Пола.

— Занесено, — сказала судья.

— Миссис Руссо, больше вы тогда ничего не заметили?

— Нет. Они просто разговаривали и смеялись. Но потом Джордан направилась к моей машине, и я увидела, как он, Уэсли Пол, пялится ей вслед. Он таращился на Джордан все то время, пока она шла к машине. А когда села в машину, я ей сказала: «Дорогая, мне он не нравится!» Но Джордан не придала значения моим словам. Я критиковала всех ее парней.

— Когда это случилось?

— В январе того года, когда ее не стало. Где-то в середине месяца.

— Когда вы увидели их вместе в следующий раз?

— Примерно за неделю до того, как Джордан похитили. — Помолчав, женщина тихо продолжила: — Она… э… у нее заканчивалась смена; я сказала, что зайду за ней, но она ответила, что после работы поедет покататься. С кем — она не объяснила. Сказала только, что это ее знакомый. Поэтому я отправилась туда, чтобы все выяснить. Понимаете, материнская тревога. Я подошла к «Телли» и увидела, как они отъезжают от ресторана в машине Джордан. Ее не было часа четыре, наконец она вернулась домой. Но не сказала мне, где была и чем занималась.

Ярдли подняла белую тетрадь на спиральке:

— Миссис Руссо, вы узнаёте этот предмет?

— Да, это дневник Джордан.

— Как вы это определили?

— Его подарила на день рождения ее тетя, моя сестра.

— Вы сможете узнать почерк своей дочери?

— Да, конечно.

— Записи в дневнике выполнены ее почерком?

— Да, ее.

— Вы передали дневник дочери в полицию?

— Нет. Я не смогла его найти. Мы искали его повсюду, но в доме его просто не оказалось. Теперь понятно, что дневник забрал этот человек. Ума не приложу, как мне тогда это в голову не пришло…

Джессика прониклась сочувствием к несчастной матери, которая сейчас, вероятно, мысленно представляла себе, как Уэсли Пол обыскивает комнату ее дочери.

— Прошу включить в материалы дела со стороны обвинения вещественное доказательство номер пятьдесят четыре.

— Возражения имеются?

Уэсли встал.

— Ваша честь, можно переговорить с вами без присяжных?

Они с Ярдли подошли к судье Аггби. Джессика положила руки на перила ее кафедры, Уэсли сделал то же самое. Ярдли почувствовала исходящий от него запах, ей стало тошно, и она отступила назад.

— Ваша честь, этот дневник был обнаружен мисс Ярдли недавно, и никто не может подтвердить, как все произошло. Его подлинность под большим сомнением. Я возражаю против того, чтобы дневник приобщили к делу на основании каких-то досужих домыслов.