«Хороший ход», — подумала Джессика.

Сначала она испытала некоторое удовлетворение от того, каким нелепым было это ходатайство. От него за несколько миль разило безысходностью, отчаянием животного, понимающего, что ему предстоит умереть. Но затем Ярдли вынуждена была признать, что на месте Кэла подала бы точно такое же ходатайство. Тонкий лучик надежды лучше, чем кромешная тьма.

Также это ходатайство подтвердило ее предположение, почему Уэсли принялся убивать именно сейчас. Оно стало для Кэла ниточкой, которой он зацепился за жизнь; ему были нужны новые убийства и новый «Темный Казанова». Ярдли не сомневалась, что Кэл сказал Уэсли, будто ему нужен только подозреваемый, однако на самом деле ему был необходим обвинительный приговор.

Сложив ходатайство, Джессика подошла к синему мусорному баку в конце дорожки и выбросила его. У нее не осталось внутренних сил злиться на чудовище.

В этот момент пожилая соседка подошла к своему почтовому ящику, висящему недалеко от того места, где находилась Ярдли. Забыв про ее недавнюю грубость, Джессика спросила:

— Как поживаете?

— Получше вашего. — Набрав код, соседка открыла почтовый ящик и достала несколько конвертов. — Когда приводишь к себе в дом всяких ненормальных мужчин, это неизменно заканчивается какой-нибудь гадостью. Если спишь с собаками, неминуемо подцепишь блох.

Смерив ее взглядом, Ярдли сказала:

— Всего хорошего, миссис Рошель.

Вернувшись в дом, она закрыла за собой дверь.

Утром на следующий день Ярдли и Болдуин встретили криминалиста-одонтолога в вестибюле гостиницы, в которой тот остановился, чтобы обсудить с ним предстоящий анализ следов от укуса и то, что произойдет в суде, если они совпадут со стоматологическими капами Уэсли. Доктор Гриффин Джонсон был высокий, щуплый мужчина с глубоко посаженными глазами и пышной шевелюрой, тронутой сединой. Очки в тонкой оправе постоянно сползали на кончик носа.

Доктор Джонсон занимался своим ремеслом уже свыше тридцати лет, и ему не нужно было готовиться к выступлению в суде. Однако в одном Джеффрис был прав: в данном случае это единственная прямая улика. Единственное прямое доказательство того, что Уэсли перед тем, как убить Джордан Руссо, напал на нее. Если совпадение следов будет доказано, отпираться бесполезно.

— Я бы предпочла, чтобы вы дали показания сегодня, — сказала Ярдли, — однако судья, скорее всего, пожелает дать Уэсли время ознакомиться с вашим заключением. Конечно, мы сможем организовать для вас перелет туда и обратно в любой день, который назначит судья, но все-таки я хочу по возможности вызвать вас сегодня.

Доктор Джонсон кивнул.

— Чего мне следует ожидать?

— Уэсли постарается ухватиться за все то, что вы могли пропустить.

Пожав плечами, Джонсон поправил очки.

— Мне уже приходилось проходить перекрестные допросы. Тут ничего нового.

Ярдли оглянулась на Болдуина, тот молча кивнул.

— Нет ли в вашем прошлом чего-либо такого, что можно было бы раскопать при желании? Быть может, обвинения в уголовных преступлениях, которые так и не были доведены до суда? Неточности в заключениях, употребление наркотиков, психические заболевания, лечение в психиатрических клиниках, что-то в таком духе…

Джонсон сплел пальцы на столе.

— Я такого не припоминаю.

— Уэсли заявит, что вам платят за то, что вы выступаете здесь, и что вы даете показания только в пользу обвинения. В ходе этого процесса он проделывал так с каждым экспертом.

— На это существует простой ответ. Я даю показания не только в пользу обвинения. Конечно, в большинстве случаев в пользу обвинения, просто потому, что у вас больше работы, но я также десятки раз давал показания в пользу защиты.

— Отлично, — обрадовалась Ярдли. — Думаю, нам следует упомянуть об этом, когда я буду вас представлять.

— Полагаю, вы правы. Еще неплохо будет обсудить последние достижения криминальной одонтологии и критику в ее адрес. Главная проблема в том, что человеческая кожа очень эластична, поэтому вследствие ее растяжения и смещения следы от укуса претерпевают изменения. В одном исследовании подчеркивается, что для полной достоверности следы зубов следует анализировать именно в том положении, в котором находилась жертва на момент укуса. Если добавить к этому неравномерность кожных покровов в момент укуса, достоверность заключения о совпадении окажется под большим сомнением. Однако наше дело совершенно иного рода: следы от укуса остались на кости, ткани твердой и не подверженной деформации. Они гораздо более точные, чем следы на коже. Первым делом я объясню все это присяжным.

Ярдли посмотрела на Болдуина. Тот поднял брови, выражая свое восхищение.

Она взглянула на телефон.

— Патологоанатом встречается с вами через час, чтобы проводить в морг. Позвоните, как только закончите.

* * *

Занимая свое место в зале суда, Ярдли чувствовала, как ее переполняет уверенность. Уэсли мастерски подвергал нападкам всех свидетелей, однако факт оставался фактом: присяжные поверили, что Изабелла видела его вместе со своей дочерью. Они поверили, что дневник Джордан, ее перстень и волосы были обнаружены среди его вещей, поверили, что Джордан спала с мужчиной старше ее по имени Уэс, уроженцем Теннесси с южным акцентом, и если доктор Джонсон сможет доказать соответствие зубов Уэсли следам, оставленным на ступне Джордан, у них будет все для того, чтобы вынести обвинительный приговор. Даже если совпадение следов от укуса не будет доказано однозначно, рассказ о том, как бедняжка пыталась отползти от насильника, а тот укусил ее за ногу, станет дополнительной жуткой деталью, которая останется в сознании присяжных, когда те будут совещаться перед принятием решения.

Ярдли оглянулась по сторонам. Болдуина в зале не было. Заседание начнется через пять минут. Сообщение или звонок о завершении сравнительного анализа должны были прийти еще час назад. Джессика отправила Кейсону сообщение, спрашивая, где он.

Ответ был кратким.

Попроси суд отложить слушания. Джонсон не сможет дать показания.

Ярдли остановилась напротив гостиницы. Из машины она вышла не сразу. Пока она еще не вышла из нее, страшная действительность оставалась чем-то нереальным. Пока что. Как только она выйдет из машины, действительность станет реальной, чувства нахлынут неудержимой волной. И в первую очередь — чувство вины.

Вдоль тротуара выстроились полицейские машины, а также карета «Скорой помощи» и пожарная лестница. Там же стояла и машина Болдуина. Ярдли вошла в гостиницу. В фойе вокруг распростертого на полу тела суетились санитары.

Увидев Джессику, Кейсон подошел к ней.

— Что произошло? — спросила она.