– Выпьем чаю, – поддержал приглашение Рудницкий.

– С удовольствием, – согласился Зав. – Как раз расскажете нам, как пользоваться документами.

– Конечно.

Проклятые разместились за столом: некоторые без колебаний, другие – неуверенно, так, словно это банальное занятие было для них чуждым.

– Начнем с продовольственных карточек, – сказал алхимик.

Проклятые послушно склонились над столом и начали изучать демонстрируемые Рудницким бумажки.

* * *

Пары растворителя попали в сосуд с несколькими увядшими цветами из анклава – и растения в мгновение ока рассыпались в прах. Рудницкий еще минуту подвергал черный порошок воздействию алкагеста, после чего закрыл отверстие сифона, прекращая подачу пара, и погасил огонь под устройством, сконструированным им несколько дней назад.

– Вот и все, – неуверенно произнес он. – Осталось только проверить, получилось ли.

Вилланова погасил свет и осторожно, чтобы не задеть ни один из столов, заставленных алхимическими приборами, подошел к алхимику.

– Есть сияние, – прошептал он с удивлением. – Более сильное, чем голубое. Нам удалось! Нам правда удалось!

– Конечно, – согласился с ним Рудницкий.

Алхимик подошел к окну и раздвинул толстые шторы. Лабораторию залил солнечный свет.

– Насколько этот ваш новый метод эффективней, чем кальцинация? – спросил Вилланова.

– Почти в два раза. Только не я его придумал. Один из старых трактатов содержит описание всего процесса и рецепт алкагеста, – не моргнув соврал Рудницкий.

– Вы слишком скромны, – заметил молодой человек. – Это все-таки эпохальное открытие! И я уверен, что оно не останется незамеченным.

Алхимик скривился, он предпочел бы избежать огласки, но сомневался, что это возможно. Если на рынке появится новый вид первичной материи, он обратит на себя внимание не только алхимиков или докторов, но и правительств участвующих в войне государств. Увеличение производства первичной материи послужит в лучшем случае улучшению медицинского обслуживания больных и раненых, а в худшем – повлияет на ход конфликта.

– Я рассчитываю на твое молчание, – сказал он. – Я не готов еще столкнуться с последствиями этого открытия.

– Не понимаю. Но это же для блага человечества.

– Разве? Я знаю из достоверного источника, что россияне используют в битве магию. Сколько людей погибнет, если я предам гласности новый способ получения первичной материи? В конце концов, трудно рассчитывать на то, что страны, вовлеченные в войну, не воспользуются такой возможностью.

– Тогда вы должны создать новую гильдию, – произнес молодой человек. – Только в этом случае можно будет запатентовать весь процесс.

– Ты сошел с ума? Какая гильдия? В отличие от Марковского, я не одержим властью. К чему мне новые проблемы? Ты же помнишь, как закончилась для меня карьера в «Серебряном Замке»? Я едва уцелел.

– Это совсем другое, теперь вы можете созвать свою ложу, – уверенно ответил Вилланова. – Никакой демократии, никаких выборов, только ваша гильдия и ваши правила. Никто не будет плести против вас заговоры, поскольку у них не будет такого шанса.

– Насколько я помню, чтобы создать такого типа организацию, нужно получить поддержку двухсот лицензированных алхимиков. Откуда мне взять столько желающих? Большинство моих собратьев убежали из Варшавы вместе с россиянами, другие уехали в провинцию.

– Они вернутся, – неуверенно ответил Вилланова. – Ну и вы забываете о молодых.

– Каких, к черту, молодых?

– У меня тоже есть лицензия, – напомнил парень. – Как и у нескольких моих друзей. В последние годы алхимия стала очень популярной среди молодежи из знатных родов. Заниматься «королевским искусством» стало хорошим тоном. К тому же вы пользуетесь огромной популярностью. Если разойдутся вести, что вы организуете гильдию, многие приедут в Варшаву только затем, чтобы вступить в нее.

– Ну не знаю… – пробормотал Рудницкий.

– Нет другого способа, чтобы запатентовать процесс получения первичной материи. Поверьте, занимаясь фирмой отца, я изучал законы.

– Я думал, что… вы концентрировались главным образом на алхимических исследованиях.

– То есть думали, что я вел жизнь богатого бездельника? – хмыкнул Вилланова. – Только не с моим отцом. Старик довольно принципиален в таких делах. Я не хотел бы, чтобы он лишил меня наследства и тем более оборвал бы со мной все контакты. Я никогда не был с ним настолько близок, как с мамой, но это мой отец, – сказал он, смущаясь.

Алхимик кивнул, пытаясь скрыть свое веселье: Вилланова, как и большинство молодых людей, не мог говорить о чувствах, он скорее умрет, чем признается, что любит отца и хочет добиться его признания.

– Я понимаю, – сказал он. – Так ты уверен, что, если я не создам гильдию, эта новая процедура станет общественным достоянием?

– Рано или поздно, – согласился Вилланова. – Хорошо, если никто не украдет формулу и не вытащит ее из вас или из меня.

– Я мог бы усилить защиту.

– Это ничего не даст. Искушение будет слишком сильным. В конце концов кто-то попытается, коль речь идет о миллионах!

Рудницкий признал правоту парня полным смирения жестом: похоже, ему действительно нужно создать гильдию. А если сплетни о новом эффективном способе получения первичной материи разойдутся по Варшаве, то проблем с желающими не возникнет. Кто же будет против иметь долю в прибыльном предприятии?

– Ну ладно, – решился он. – Сделаем это. Создадим ложу.

– Как вы ее назовете?

– Не знаю… Может, «Саламандра»?

– Символ огня и серы? В тему и без помпезности, – похвалил Вилланова. – Значит, «Саламандра». Вернемся к делу: нужно запатентовать растворитель. Устройство для получения – это почти копия экстрактора Сокслета. По моему мнению, нет смысла его переделывать.

– Согласен.

Молодой человек отодвинул манжет и посмотрел на дорогие золотые часы.

– Почти одиннадцать, – проинформировал он. – Пора собираться. Совет начнет заседание через полчаса, нужна пунктуальность, тем более вы не участвовали в предыдущих сессиях.

– Успеем, – успокоил его Рудницкий. – Карета ждет перед отелем. Кстати, по поводу юриста: ты знаешь, как получить фальшивые документы?

– В каком смысле фальшивые? – нахмурил брови Вилланова. – Я мог бы получить оригинальные, банк моего отца поддерживает отношения с несколькими посольствами.

– Дело в том, что данные не обязательно будут достоверными, – сказал алхимик.

– Ах, так, – махнул рукой парень. – Никто в такой ситуации не спрашивает о правдивых данных. Я скажу, что нужно вписать, а на следующий день заберу готовые документы.