Возможно, это потому, что на Джослин была надето целое состояние из бриллиантовых украшений: в волосах, на шее, на запястьях, на пальцах и в ушах. Он мог бы побиться об заклад, что они у нее даже на пальцах ног. Это в его планы не входило.

— Снежная королева! — воскликнул Фиц, граф Дэнкрофт. — Холодно-голубой бархат, сверкающий лед драгоценностей, снежные хлопья кружева…

— Ты слишком хорошо знаком с дамскими костюмами, — заметила Абигайль, графиня Дэнкрофт.

Она красовалась в наряде королева червовой дамы, под пару своему супругу, который был валетом.

— Белденские бриллианты, — заявил Квентин, когда Джослин величественно присела перед ними и, как истинная Снежная королева, не снизошла до ответа. — Я знал, у покойного маркиза их была уйма, но не представлял, что так много. Чую за этим выбором какой-то замысел.

Он не стал утруждать себя костюмом и облачился в черное домино, маска и накидка от которого ныне украшали стул, поэтому он стоял в своем черном вечернем наряде:

— А вы сомневались, милорд? — холодно спросила Джослин. — Возможно, вы думали, что у женщин для этого не хватает ума?

Ник Атертон, одетый как денди из прошлого столетия в красные туфли на каблуках, чулки со стрелками и ярды кружева и бархата, прислонился к дверному косяку и залюбовался костюмом Джослин.

— Глуп тот мужчина, который не понимает, что миром правят женщины. Я склоняюсь перед вашим великолепием, моя королева.

Он выставил ногу и поклонился так низко, что его напудренный парик грозил свалиться с головы.

Чувствуя себя совершенно неуместным в своем домотканом монашеском одеянии, Блейк схватил друга сзади за бархатный камзол и дернул кверху:

— Не заглядывать под юбки.

Ник приложил руку к сердцу и изобразил покорность.

— Да как я мог? Я просто хотел посмотреть, есть ли у твоей прелестной супруги бриллианты на пальцах ног.

Поскольку он сам задавался именно этим вопросом, Блейк хотел было двинуть своему лучшему другу в пятак, но передумал, когда Джослин хихикнула.

— Надеюсь, у нее привязан к лодыжке нож, чтобы отбиваться от орд, — проворчал Блейк. — Отгонять похитителей драгоценностей — как раз то, чего мне сегодня не хватало.

Леди Белден спустилась с лестницы, одетая в достаточно открытое платье из черного бархата и черную накидку, подбитую красным атласом. Ее черные волосы были подняты наверх и украшены еще большим количеством рубинов, чем обрамляли ее напудренное лицо и подведенные черной краской глаза.

— Мы не в городе. Похитители драгоценностей — последняя из ваших забот, — заявила она.

Блейк заметил, что лорд Квентин встрепенулся, услышав это чувственное мурлыканье, но от подшучиваний воздержался, молча склонившись над рукой леди.

— Если вы одеты так только для того, чтобы дать пищу сплетням, то остальным следует быть при оружии, дабы предотвратить военные действия, — заметил Блейк, подумав, что надо было одеться в костюм мушкетера, чтобы быть при шпаге.

— Никакого насилия, — предупредила Джослин. — Мы взрослые цивилизованные люди со здоровым желанием удовлетворить наше любопытство в отношении своеобразного поведения Гарольда. Нет никаких оснований для насилия.

Он не поведал ей о своих подозрениях по поводу благоверной Гарольда и французских шифров. Джослин все еще думает, что они пытаются остановить похитителей птиц и клевету ее брата. Если после сегодняшнего вечера она возьмет в руки шпагу и убьет его, ее трудно будет в этом винить.

— Выпьем шерри и бренди в гостиной? — предложила она.

— О каком своеобразном поведении идет речь? — полюбопытствовала леди Дэнкрофт.

— Своеобразные воры, — сказал Ник с притворной веселостью.

Он уже одобрил замысел Блейка. Блейк знал, что за напускной беззаботностью Ника скрывается полная боевая готовность.

— Птицы — своеобразные создания, — заметил Квентин, входя в гостиную, где Ричард и леди Каррингтон подвешивали клетку с Перси к сигнальному колокольчику, который придумал Ричард, дабы защитить своего питомца.

Вдовствующая виконтесса выглядела изысканно в бархатном платье времен своей юности, с уложенными в замысловатую прическу волосами. Ричард был одет в приличествующий случаю сюртук и брюки, но его шейный платок сбился на сторону.

Джослин не обрадовалась, когда Блейк настоял на том, чтобы подвесить клетки с птицами у всех на виду. А он не мог разъяснить ей свой план, не огорчив и не напугав. Надменность Снежной королевы, вероятно, была предназначена ему. Она пока еще не научилась выражать свой гнев.

— Перси хочет канарейку, — прокричал попугай, распушив свои новые серые перья, которые отросли после его вызволения.

— Fermez la bouche, — бросил ему Блейк, протягивая руку к бутылке бренди.

— Африка знает, — бодро отозвалась птица, слегка раскачиваясь на своей новой жердочке и разглядывая собравшихся вокруг гостей.

«Африка знает». Птицы повторяют все, что слышат. Африка знает ключ к шифру. Как часто Перси слышал эту фразу? Блейку стало не по себе от ощущения дамоклова меча измены, нависшего над их головами.

— Вы учите птицу придворным манерам, — заметил Ник. — Научите его лести, и мы подарим его Принни.

— Ник пошутил, Ричард, — поспешил Блейк успокоить юношу, у которого от этих слов вытянулось лицо. — Ник болтает много всякой бессмыслицы, как Перси.

Джослин вздохнула и взяла его под руку. Насыщенный аромат, более сильный, чем ее обычный лавандовый, окутал его, на мгновение лишив дара речи. Возможно, именно этого она и добивалась, поскольку взяла инициативу в свои руки. Леди Белл права: предназначение Джослин в том, чтобы руководить.

— Вы все здесь, потому что вы наши друзья и не будете поддерживать нелепые слухи, которые мой сводный брат распускает по городу, — радостно заявила Джослин. — У Блейка есть важные сведения для военного министерства, и мы должны дать понять нашим гостям, что слова Гарольда — гнусная клевета, и чтобы они приняли Блейка всерьез. Не думаю, что подобный замысел требует оружия — достаточно здравого смысла и вашей поддержки.

В свете новых знаний даже злобная клевета Гарольда, нацеленная на него или его жену, может дискредитировать все, чтобы ни обнаружил Блейк. Если вечеринка, устраиваемая Джослин, не закрепит репутацию Блейка как уважаемого гражданина, военное министерство может посмеяться над его шпионской теорией, как уже посмеялся Каслри.

— Правильно, правильно! — воскликнул Фиц, поднимая бокал. — Хорошо сказано. Позволено ли мне будет немножко общипать ваших гостей за игральным столом?

— Общипывай их сколько хочешь, — согласился Блейк, — лишь бы они сочли тебя рубахой-парнем и прислушались к тебе, когда ты будешь говорить, что я не грязный охотник за состоянием, как пытается внушить всем Каррингтон.