Вот черт! А чем мальчишки то провинились! Почему проклятие не пало на самого Стефарта?

— Лучше бы его уничтожило, а не испортило жизни двум прекрасным юношам! — не сдерживаю своего гнева. Несправедливо.

Женщина передо мной качает головой.

— Однако месть свершилась — род Дээн Вернарт практически закончился. У его наследника нет детей, и скорее всего уже не будет.

Закрываю глаза, не желая признавать. Стоп!

— Но есть же Рене! Не сходится. У Стефарта родился через год еще один сын! — едва не кричу.

Вей Лана пожимает плечами.

— Вы уверены, что его отец Стефарт? Думаю, он бы не смог зачать, как и его сын.

Но тогда ведь и Андриарн должен быть проклят...

— А средний брат? Опять не сходится! Он-то может иметь детей!

Женщина прищуривается, разглядывая меня, как будто понимает, насколько для меня важен вопрос.

— Кто-то это проверял?

Нет, но... Мне казалось, что на способность к деторождению Анда проклятие не повлияло, только на его слух.

Или... Стоп! Белая магия? А не обладает ли он ею? Ведь он сам не раз говорил, что его дар не изучен, никто в Империи не знает ничего о нем. А я видела белое свечение, когда затерялась в портале. Получается, Андриарн — белый маг? И что это нам дает?

Могла ли его врожденная магия помешать проклятию? Если учесть, что он спас Виттора, то, скорее да. Значит и себе помог, но не до конца.

Но получается тут еще одна беда, белая магия с рубиновым амулетом несовместима или имеет свои побочки. А какие? Уж и не знаю, что думать. Сколько раз он им пользовался?

— А можно ли снять проклятие, вы так и не сказали, что думаете по этому поводу. — Катя возвращает нас к начальной теме разговора.

Вей Лана, наконец, отводит от меня взгляд, давая возможность обдумать.

— Ах да, я полагаю, нужно соединить все три амулета в том самом месте Силы в центре леса. Как на амулете Великого вождя! — она указывает нам на круглый амулет Кан Дара. Он действительно чём-то похож на камень, к которому мы были привязаны во время ритуала, и украшен тремя камнями: рубином, сапфиром и алмазом. — Но я представления не имею, где в данный момент эти три амулета.

Ура! Один точно есть!

— Я знаю точно, где рубин! — заявляю радостно.

— А я думаю, что знаю, где сапфир, — нерешительно вставляет сестра. — Но вы уверены? Эти амулеты имеют еще и другое назначение. Вдруг их опасно совмещать.

Вей Лана теперь смотрит на Катю так же пристально, как до того на меня.

— Точно никто не скажет, милая.

Я вижу на лице сестры тревогу. Вдруг приходит в голову, что сапфировый амулет как-то связан с ее мужем. Но одновременно меня озаряет догадка.

— Слушайте! А вдруг монстры нападают по той же причине. Вдруг когда-то давно некий маг воспользовался не своим амулетом, а вы, его потомки, получили монстров на многие века.

Моя идея получает резонанс у всех, кто сейчас собрался у костра. Кан Дар, его бабка, жена и несколько воинов начинают живо обсуждать данное предположение. Кто-то высказывается за, кто-то не верит, что все настолько просто объясняется. Сходятся на том, что для начала нужно собрать все три амулета, а потом решать.

Катя заметно нервничает, и я тихо спрашиваю, в чем дело.

Поворачивается и шепчет на ухо:

— Сапфировый амулет называется Сердце Дракона, и он дает власть над моим мужем любому, в чьи руки попадет.

Боже, сколько неожиданных открытий принесла сегодняшняя ночь. Оказывается, и генерал тоже один из этих магов. Наверняка обладает синей магией.

— Терриан маг? — шепчу в ответ.

— Не уверена, там все сложно в его родословной. Но возможно, что и кровь этих Хранителей тоже как-то в нем оказалась. У него иногда глаза светятся синим.

— А у Андриарна руки белым, — признаюсь я, но молчу про то белое сияние в портале. — А вот глаза монстров красные

— Ты права. Всё сходится — они и правда потомки Хранителей, — признает Катя, как-то обреченно.

— Вопрос в другом, где же нам отыскать алмазный амулет? — получается довольно громко, и все оборачиваются ко мне.

Андриарн

Как и в прошлый раз, моя магия действует на змею. Ее глаза перестают гореть красным, но агрессия не уходит. Расправив капюшон, кольчужная кобра возвышается надо мной.

— Стой! Мы не причиним вреда, — повторяю то, что делала Наташа с острозубом. — Мы не враги.

Хотелось бы мне, чтоб так оно и было. Только наверняка она чувствует и наш страх, и стремление защитить друг друга.

Тихий, спокойный голос как ни странно действует. Кобра опускается на землю, потеряв ко мне интерес. Дружок фыркает, но та не реагирует на него, уползает как ни в чем не бывало куда-то вглубь галереи. Где ее потом искать? Лишь бы не перепугала насмерть садовника, когда тот решит цветы полить.

Я облегченно вздыхаю, опасность миновала. Но расслабляюсь ненадолго. Надо догнать Мираса и выяснить, где Наташа.

— Анд!

Вот бездна! Вер Нея оказывается в руках Ларфекса, и тот подставляет к ее горлу мой выпавший из рук кинжал.

— Ты! Если хочешь, чтобы твой братец не стал вдовцом в первый день, позволь мне уйти!

— голос парня дрожит как, впрочем, и руки. Я поднимаю свои вверх и отступаю. В таком состоянии этот идиот способен на любую глупость. Не хочу, чтобы Вер пострадала.

— Успокойся. Я не стану тебя удерживать, только не трогай девушку, — прошу его спокойно, краем глаза замечая, тень за спиной. Дружок! Как бы дать знак принцессе?

Ларфекс, не выпуская кинжала, поворачивается к двери, но острозуба ему не видно, и мне все-таки удается подать сигнал.

Дружок крадется неслышно, и оказывается близко к заложнице.

— Сейчас! — кричу я, сам не зная, кому, принцессе или волку.

Вер Нея реагирует даже быстрее монстра — со всей силы наступает каблуком на ногу Ларфекса, тот орет и ослабляет хватку. Я оказываюсь рядом и буквально выдергиваю ее из лап предателя.

Не успеваю остановить Дружка, как он кидается на парня и вгрызается в горло. Бездна! Из него можно было выбить много полезной информации, в частности о том, куда он увез Кат Рину.

Увы, теперь он ничего не сможет сказать. Глаза полны ужаса и осознания, что это конец, а потом и вовсе закатываются.

— Дружок, ну зачем же так? — произношу укоризненно, а зверь виновато опускает голову глядя исподлобья, словно извиняясь. — Как нам теперь узнать, где Кат и Наташа?

Ложится на пол и грустно прижимает уши к голове. Зрелище непередаваемое. Кровь капает с клыков, а взгляд как у глупого напроказнившего ребенка.