– Да, мадам? Сэр?

Разумеется, девица ее не узнала. Правила приюта были таковы, что редкая девушка оставалась тут дольше года.

– Я леди Мейберри, одна из патронесс, а это лорд Дрессер.

Девушка распахнула дверь и присела в реверансе:

– Прощения просим, ваша светлость.

У девушки выговор не лондонский. Интересно, какова ее история?..

Седовласая госпожа Астингтон, управляющая приютом, уже спешила им навстречу:

– О, леди Мейберри! Как мило с вашей стороны… Но я надеялась, что…

Разумеется, она рассчитывала, что приедет сама Диана Родгард или, на худой конец, одна из старших патронесс, а не она – молоденькая, легкомысленная, да еще и с сомнительной репутацией.

– Прекратилась подача воды, – поспешно объяснила управляющая. – Я сообщила властям, миледи, однако никто и не подумал что-то предпринимать…

– Давно это случилось? – спросила Джорджия, изо всех сил стараясь казаться опытной и знающей.

– Два дня назад, миледи! Ну, по крайней мере именно тогда я поняла, что резервуар пуст. Обычно он наполняется до краев трижды в неделю, и, возможно, мы слегка просрочили уплату по счетам.

– А у ваших соседей та же история? – спросил Дрессер.

– Да вроде бы никто не жаловался, милорд.

– Вы позволите мне осмотреть резервуар?

Дрессер явно перехватил у нее инициативу, но если он разбирается в проблемах такого рода, то это просто отлично.

– Позвольте представить вам лорда Дрессера, миссис Астингтон, – торопливо сказала Джорджия. – Он мой… добрый советчик.

Пожилая женщина присела в реверансе:

– Как это любезно, милорд! Пойдемте со мной.

Джорджия последовала за ними, с интересом осматривая внутреннее устройство приюта. Прежде она никогда не заходила далее гостиной и столовой.

Тут было чисто и опрятно – ничуть не хуже, чем в большинстве недурных гостиниц, что было добрым знаком. Почти все двери были затворены, но в одной из комнат она заметила четырех девушек, обучающихся грамоте, а на кухне три поварихи и две воспитанницы готовили обед. Все они низко приседали в реверансе, приветствуя пришедших, и казались вполне жизнерадостными, невзирая на то что были отвергнуты обществом. Насколько Джорджия могла заключить из того, что ей рассказывали, откровенных бесстыдниц тут было ничтожно мало.

Дрессер ожидал ее у подножия небольшой лестницы, ведущей куда-то вниз.

– Вы прежде бывали во внутренних покоях?

– Нет, не было необходимости, – стараясь сохранять достоинство, ответила Джорджия. – А что там, внизу?

– Резервуар для воды.

Джорджия, спустившись, сморщила нос, – тут было сыро и попахивало гнилью. Она втайне радовалась, что надела простенькое платье, которое не жаль будет запачкать. Она увидела объемистый свинцовый резервуар и трубу, которая вела в его нутро. Джорджия догадалась, что именно через эту трубу внутрь поступала вода. В ее доме на Биллинг-роуд она никогда не интересовалась, как работает система водоснабжения: просто платила пять гиней в год, и вода всегда была в ее распоряжении.

– Стало быть, резервуар наполняется трижды в неделю? – уточнила она.

– Да, леди Мейберри, – подтвердила миссис Астингтон.

– А куда ведет вот эта труба?

– К кухонному насосу, мадам.

– Ах вот как.

На Биллинг-роуд у них не было насоса – слуги просто бегали к резервуару с ведрами. Джорджия пожалела, что не знала раньше о том, что такое возможно… Ничего, в ее собственном доме насос непременно будет!

Дрессер поднялся по деревянным ступеням и заглянул внутрь резервуара.

– Да, там почти пусто. К тому же резервуар отчаянно нуждается в очистке.

– Позвольте, я взгляну, – сказала Джорджия.

Дрессер помог ей подняться. Дно резервуара было покрыто толстым слоем слизи.

– Неудивительно, что никто не пьет отсюда воду. А питьевая вода у вас есть?

– Нет, мадам, – ответила миссис Астингтон. – Все мы пьем слабое пиво.

У себя дома Джорджия раскошеливалась как на некрепкое пиво для питья, так и на питьевую воду, которую доставляли из старых меловых шахт. Она готова была уже предложить оплату доставки питьевой воды в «Приют Данаи», как вдруг вспомнила, что денег теперь у нее в обрез.

А Дрессер уже со знанием дела простукивал трубу:

– Возможно, нерадивый рабочий просто вовремя не повернул стопорный кран, однако я предполагаю, что в трубу что-то попало и застряло в ней, госпожа Астингтон. Речные рыбы и даже угри порой попадают в трубы, я про такое слышал.

– Господи, спаси! – воскликнула миссис Астингтон, перепуганная этим куда сильнее, чем толстым слоем грязи на дне резервуара.

Тут Джорджия вспомнила, что разрешить проблему поручено ей, и спустилась по ступенькам.

– Я распоряжусь, чтобы трубу тщательнейшим образом проверили, миссис Астингтон. А как вы пока обходитесь?

– Девушки ходят с ведрами к насосу в Блэк-Булл-лейн, мадам.

– Я также распоряжусь, чтобы в ближайшее время вам доставляли воду в бочонках. И ассигную на это нужную сумму.

Наверх она поднималась с чувством исполненного долга и с величайшим желанием вдохнуть наконец свежего воздуха. Когда Джорджия проходила мимо кухни, то помешкала. Подойдя к девице на вид лет семнадцати, которая нарезала айву для просушки, она сказала:

– Ломтики должны быть тоньше, иначе загниют. Вот смотри! – И, взяв нож, она отрезала тончайший ломтик.

Уходя из кухни, Джорджия ни секунды не сомневалась, что, как только она уйдет, девчонка примется за старое. Приходилось признать, что некоторые не желают быть прилежными и усердными, даже если к ним хорошо относятся. Она знала, что одна девушка сбежала из «Приюта Данаи», прихватив с собой внушительную стопку сорочек из прачечной. Тогда Диана Родгард отказалась разыскивать преступницу, однако после инцидента в двери всех чуланов врезали прочные замки.

Джорджия пообещала себе отправить подробный отчет леди Родгард, а также обеспечить доставку воды в бочках, и с чувством выполненного долга покинула приют вместе с Дрессером.

– Рыба в трубах? Такое бывает? – спросила она.

– Я про такое слышал.

– Откуда, можно узнать?

– Мне стало интересно, как работают различные коммуникации столь большого города. Под лондонскими мостовыми таится сложнейшее хитросплетение труб, каналов, стоков…

Джорджия опасливо взглянула себе под ноги:

– Мне вдруг показалось, что под этой вот мостовой на самом деле пугающая пустота.

– А под каменной кладкой текут грязные сточные воды.