Правильно ли мы рассудили, признав этот факт, решит исход поединка, приравненного к суду Сестёр. Противником дайна-ви Терри-ти выступает боец личной гвардии ставленника Карража Дринтаэцеля — виконт Саланталь. Ветеран многих битв, не раз отмеченный высшим военным командованием и самим Светом Лару Кальтаэном.

Трибуны взорвались приветствиями. Ира скосила глаза на Терри-ти. Каково ему будет драться, ощущая, что в этом море лиц лишь несколько желают ему выжить?

«Для него это важно?» — внезапно провещал Варн.

«Конечно. Ведь каждый его промах будет встречен радостью, равно как и рана, и…»

«Я понял».

Ира ощутила, как волна вещания улетела куда-то вверх и в сторону, накрывая, словно куполом, арену.

«Мы не умеем выражать поддержку изгибами туловища и движением лиц. А цветные вспышки ничего бесхвостым не скажут. Как думаешь, боевого клича хватит?» — спросил вожак на полном серьёзе.

У Иры сердце сжалось.

«Вы… поддержите?»

«Этот бесхвостый за те дни, что мы общались, сумел сделать так, что у меня душа болеть перестала. Я раньше и не чувствовал, что она у меня болит. Так привык. Осознал, только когда прошлое перестало кромсать шкуру. Семья знает об этом. Был Круг. Рассказал. Поверь, за нашим рыком он не услышит, что кто-то радуется его промахам».

«А… одарённые… они не будут против? Вы же вещатели. Они не воспротивятся вашему присутствию, если увидят, что вы на его стороне? Ну… что можете ему мысленно подсказать или как-то…»

«Не путай нашу семью, наездников и других бесхвостых. Вспомни себя до братания. Как замирала, стоило “погрузить в воду”, “утопить”. Саланталь матёрый. Ему мгновения хватит, чтобы заметить отвлёкшегося противника и нанести удар. Исключено. Одарённые знают об этой особенности. И если сегодня они, как ты выражаешься, “болеют” не за Терри-ти, то будут только рады, если кто-то из нас допустит такую оплошность и попытается ему помочь. Я даже щит сегодня поставил лишний, чтобы избежать искушения помочь вещанием, и весь молодняк разогнал от арены на саги, чтобы не полезли умничать. Сегодня тут только старшие».

«Варн… спасибо!»

В ответ прилетела эмоциональная волна, синоним слова «крепись».

Меж тем овации стали затихать, и Альтариэн снова взял слово.

— Со стороны вызываемого свидетелями выступают его ученики, бойцы личной гвардии ставленника Карража — Лалэнтиль и Ирантосээль, связанные с ним узами боевого братства. Лекарем призван Длань Хараны, светило лечебных наук нашего народа и один из смотрителей лазарета Карража Митаринтэль.

Снова раздались овации.

«Светило науки, значит, притащили…» — с горечью подумала Ира. Может ли её мазь сравниться по мощи с чудесными руками одарённых? Успеет ли? Хватит ли? Понадобится ли? Последний вопрос она мысленно рвала на тряпки, за эти минуты научившись невозможному — раздумывать мысли обратно, отрубать, отрешаться, забывать неуместное вплоть до принудительной амнезии. Нет такого вопроса в её лексиконе! Сегодня нет.

— Итак, господа свидетели! Каждый из вас присутствует при исключительном событии! Война с жителями Мрекского болота длилась три тысячи лет для нас и тридцать поколений — для них. И возможно, не меньше потребуется, чтобы размотать клубок противоречий, законов, мести и ненависти. И сегодня каждый из вас присутствует при первом шаге на этом пути! Вам предстоит рассказать всё, что увидите, тем, кто стоит под вашей рукой. Поведать не только в Карраже, но и на любой земле об исходе сегодняшней дуэли. Именно поэтому вы здесь. Смотрите. Запоминайте. Думайте. И да хранят нас Сёстры от будущих ошибок! Начать поединок!

Альтариэн резко убрал руку из искрящегося сгустка, и он, потеряв способность сопротивляться гравитации, пал на пол ложи, уменьшаясь и исчезая.

За командой последовала пауза. Саланталь подошёл сказать что-то своим свидетелям, принял из рук одного из них меч, поправил ворот и повязку на седых волосах. Его разговор был кратким. Похлопав по плечам своих сослуживцев, он спокойно спустился по лестнице на песок арены. Зал сопровождал подбадривающими воплями весь путь Саланталя до её центра. Он не размахивал руками в приветствии, но вздёрнул подбородок и повёл взглядом, словно здороваясь с каждым зрителем на расстоянии. И на каждый взгляд получил в ответ искреннюю поддержку, которая распрямила его плечи. И только тогда он уделил внимание будущему противнику.

Терри-ти снял перевязь, передал её Лэтте-ри, обнажив меч, забрал у него ножи. Один сунул в ножны на поясе, два других, покороче и поуже, вставил в сапоги. Они ни слова не сказали друг другу. Обнял каждого, не стесняясь, одной рукой. Ире и Варну тоже досталось объятий. Их вернули сторицей, ибо слова сейчас не значили ровным счётом ничего. Линно-ри дёрнулся поправить ворот друга, чтобы шнурки кулонов легли ровно и не мешали. Терри-ти отвернулся, изобразил молитвенный пасс рукой, не на публику и не удачи ради, а для себя, словно призывая богов быть свидетелями его поступков. Не медля лишнего мгновения, он спустился по лестнице.

Терри-ти не успел сделать и шага, как раздался рёв, заставивший дёрнуться всех без исключения, а его самого обернуться и вскинуть меч против потенциальной опасности. Но её не было. На стенах арены бесновались нир-за-хар, переливаясь, как новогодние ёлки. Их шкуры пошли искрами, будто вот-вот начнут менять обличье, но этого не произошло, только рык стал мощнее. Ошеломлённый Терри-ти уставился на Варна и, видимо, получил разъяснение, потому что в следующий миг его лицо озарилось улыбкой. Широкой улыбкой, какую вряд ли видел кто-то из его народа. Она освещала его лицо, пока он шёл к центру арены, преследуемый воплем Линно-ри: «Только попробуй не вернуться!», криком Лэтте-ри: «Ты вернёшься домой! Помнишь?!» и не сдержавшей эмоций Иры: «Удачи! У вас получится! Слышите?!»

Оглушённая публика заткнулась, не посмев выкрикнуть ни слова недовольства приветствием неугодного соперника.

Встав друг напротив друга, Саланталь и Терри-ти замерли, каждый изучая и рассматривая неприятеля. Никакого дополнительного приказа не последовало, ведь поединок уже начался. Ира не сразу сообразила, что демонстрация поддержки была, по сути, первым ударом — по моральному состоянию противника. И вышла ничья.

Секунду, когда начался бой, зрители пропустили. Вот бойцы стоят, словно статуи, и вдруг уже звучит первый удар встретившихся мечей. Удар! Блок! Назад! И снова замерли. И вот уже следующее плавное движение навстречу. Удар! Отвод! Назад! Их было несколько, таких волн. Туда, обратно, туда, обратно. Ещё не дуэль в полную силу, а изучение возможностей. Сильные и слабые стороны вскрывались не только для противников, но и для зрителей. Саланталь, имеющий более тяжёлое оружие, вовсю этим пользовался, блокируя удары и дожимая их весом, заставляя Терри-ти прикладывать дополнительные усилия для контроля своего лёгкого меча. Но зато проигрывал молодому дайна-ви в