Он почувствовал, как к нему в задний карман забрались пальцы и вытащили кошелек. В голове пронеслось несколько совершенно неуместных мыслей.

Какой же ты идиот!

– Есть! – радостно сообщила Оливия. – Куда положить? Перед вами?

– Ага.

– Но как же вы перережете стяжки?

Шарп задумчиво хмыкнул. В полной темноте это будет не так-то просто.

– На это понадобится время.

– Если повернетесь ко мне, я вам помогу.

– Что ж, план разумный, – одобрил Шарп и принялся осторожно перекатываться на другой бок. Когда он оказался в нужном положении, на лбу уже успела выступить испарина, а дыхание сбилось. Их с Оливией ноги переплелись, и он чувствовал на лице жар ее дыхания. Выудив из кошелька отмычку, он вложил инструмент ей в руки.

– Отмычку надо воткнуть между замком и зубцами.

– Сделаем.

Оливия принялась возиться с пластиковыми оковами, и они больно впились в кожу.

– Как думаете, это Джо приказал нас убить? – спросила она.

Шарп вновь проиграл в памяти всю их встречу. Тогда все его внимание было направлено на Джо, а не на Аарона, но он успел заметить на лице сына неподдельную злость.

– По-моему, Аарон хочет заполучить всю власть в свои руки. Не заметил, чтобы он сильно обрадовался тому, что отец вернулся из тюрьмы.

– Мне тоже так кажется. Аарон ведь заговорил о нашем убийстве только после того, как ушел его отец, – напомнила Оливия. – Как-никак, он целых двадцать пять лет был за главного. Думаю, ему не слишком-то хочется прощаться с властью из-за возвращения отца.

– Видимо, по его самолюбию сильно бьет то обстоятельство, что больной старик отдает приказы ему и его пособникам, хотя он больше двадцати лет всем тут заправлял.

– Как вы думаете, кто убил Пола: Джо или Аарон? – спросила Оливия.

– Аарон, – сказал Шарп, и сам удивившись, как быстро у него вырвался этот ответ. – Если бы это был Джо, он бы нас уже убил. Либо он и вовсе не стал бы организовывать эту встречу.

– По-прежнему не понимаю, зачем Джо вообще нас позвал.

– Хотел вытянуть сведения об убийстве Пола, – предположил Шарп, вспоминая их разговор. – Когда он заявил, что все знает, он явно сблефовал.

– В надежде, что тут-то мы все и выложим, – продолжила за него Оливия.

– Именно, – подтвердил Шарп и еще разок прокрутил весь разговор. Он не сообщил Джо ничего такого, что отсутствовало бы в общем доступе. Но что именно старик хотел вызнать?

Может, он хотел найти Тину? Или Эвана?

Шарп не мог отделаться от ощущения, что упускает какую-то крайне важную деталь.

А машина все неслась по дороге. Шарп как мог старался отвлечь Оливию от мыслей об их незавидном положении.

– Как нас долго везут, ужас просто, – заметила Оливия. – Кажется, мы уже давно проехали тот офисный комплекс…

– Не думаю, – солгал Шарп. Сам он был почти уверен, что их везут в какое-нибудь безлюдное, потайное местечко, где не будет свидетелей, зато можно будет без труда вырыть две неглубокие могилы. Но Оливия и без того была сама не своя от страха. Запугивать ее своими идеями совсем ни к чему.

– Нас наверняка везут куда-нибудь подальше от любопытных глаз, – она была слишком умна.

Шорох шин стал похож на монотонный и нескончаемый белый шум. Шарпу пришло в голову, что машина ведь уже довольно давно не меняла скорости и не делала остановок. А значит, они едут по длинной дороге, и на пути им не попадается ни перекрестков, ни светофоров. Временами их немного подкидывало на ухабах – но только и всего.

– Получилось! – радостно сообщила Оливия.

Шарп услышал, как лопнул пластиковый замок. Спустя пару мгновений его руки наконец обрели долгожданную свободу.

Он потер запястья, забрал у Оливии отмычку и принялся освобождать ее саму. На это ушло несколько минут.

– Готово.

– Спасибо!

– Пожалуйста, – ответил он и спрятал инструмент в карман. – Разомните руки и стопы. Напрягите и расслабьте все мышцы, чтобы они были в тонусе. Если у меня получится отвлечь или обезвредить наших спутников, сразу же бегите.

Шарп согнул и расслабил пальцы и покрутил стопами, чтобы приток крови к конечностям не ослабевал.

– Если получится повернуться, можно попробовать сломать задний фонарь, – предложила Оливия. – Может, получится посигналить другим машинам.

– Отличная идея, – похвалил Шарп, хотя на самом деле сильно сомневался, что их сигналы хоть кто-то увидит. Слишком уж далеко они заехали.

Машина вновь начала подпрыгивать – на этот раз куда ощутимее. Шарп обнял Оливию, чтобы защитить от тряски. Они что, съехали с дороги? Внутри, точно кислота, разлился страх.

– Мы тормозим! – воскликнула Оливия, и все ее тело сковало напряжение.

– Возможно. Сложите руки так, будто они еще скованы.

– Сперва мне больше всего на свете хотелось выбраться из этого багажника, но теперь я и этого боюсь, – призналась она, стараясь сдержать нахлынувшие чувства. – Они ведь убьют нас.

– Как минимум, попытаются.

Тормоза тихонько заскрипели, и машина остановилась. Шарп настороженно прислушался. Он бы охотно поменялся местами с Оливией, чтобы преступники, открыв багажник, увидели его первым, но внутри было слишком тесно для такого маневра.

Багажник открылся. На улице было темно, и на Шарпа тут же посыпались капли дождя. Вдали послышались грозовые раскаты. Кто-то схватил Оливию и вытащил из машины.

Шарпу предстояло выйти следующим.

– Смотрю, вы сняли колпаки. Ну и правильно, заодно увидите смерть друг друга, – заметил водитель, наставив на Шарпа пистолет. – На выход!

Шарп соединил запястья, делая вид, что руки по-прежнему связаны. Пока он поднимался, у водителя лопнуло терпение, и он вытащил его и швырнул на землю, влажную от дождя. Шарп упал на колени.

Он огляделся: седан стоял посреди поля. Дороги нигде не было видно. Второй злоумышленник – пассажир, – зажал Оливию подмышкой, точно скрученный ковер. Она извивалась, стараясь вырваться, и попыталась даже пнуть своего мучителя.

– Ах ты сука! – пассажир выпустил Оливию, и она рухнула наземь.

Приземлившись на колени, она вскинула голову и злобно уставилась на него.

Он коснулся своей щеки, отнял руку от кожи и посмотрел на пальцы.

– Ты меня оцарапала! – проревел он и дал ей пощечину с такой силой, что она упала, а потом, прижимая ладонь к лицу, стала подниматься. Она была в грязи – с ног до головы.

В венах Шарпа пульсировали страх и злость. Но чтобы спасти Оливию, надо было сперва спасти самого себя.