В конической соломенной шляпе с ремешком под подбородком, вид у колобка был очень хитрый и донельзя китайский. Сходство с азиатом добавлял один полностью закрытый глаз и немного побаливающий, а потому прищуренный, второй.

— Фо-о-о-офа-ан краси-и-ивы-ый?

— Во! — Пендаль показал поднятый вверх большой палец. — Как специально на тебя сплетена. Хотя, почему: «как»? На тебя и сплетена. Твой размерчик. И получилась даже не редкая. А волшебная. А это на две позиции круче.

— Фо-офа-а-а-ан круто-о-ой?

— А то! — подтвердил Пажопье. — Шляпа-то, знаешь, что делает? Она… Ай! Ваша милость, за что???

— Хватит болтать. Собрались. Все за мной. Думаю, эти три рычага решетку внизу открыли. Оттуда стоны и крики слышаться, будто пытают кого… А значит — неизвестно, кто оттуда вылезти может.

— Но шляпа…

— Потом расскажешь. На привале. Вперед! И вниз!

Подземелья Гулей были пусты… Совсем. Из боковых проходов слышался истеричный смех, шлепки, удары, стоны, страдальческие крики и хихиканье.

Благородный рыцарь, даже несмотря на возложенную на него грандиозной важности задачу, конечно, не мог пройти мимо, не попытавшись помочь страдальцам и не наказав маньяков.

Свернув в один из штреков, отряд довольно быстро уперся в глухую стену. У стены стоял гроб. В гробу — истлевшее тело, при первом же осторожном прикосновении мечом рассыпавшееся в пыль. Странные звуки стали тише и дальше. В демоническом хохоте послышались панические нотки.

— Аве Мария! — сказал Константин, потом сосредоточенно нахмурился и зашевелил губами.

Десятка полтора штреков не радовали разнообразием. Гроб. Мертвец. Пыль. Стихающие и тающие призрачные голоса.

Потом центральный коридор разделился. На Т-образном перекрестке крот предложил идти налево. Руководствуясь правилом левой руки, ага. Но Константин принял решение идти направо. Не из вредности. Просто, ему показалось, что в доносящихся оттуда криках слышаться женские голоса. А вот слева орали в основном мужчины.

— Мальфики налево, девофьки направо, — пробормотал крот. — Логифно.

И они пошли направо.

Коридор, коридор… Штреки, гробы, штреки, штреки, штреки…

Особых развилок и ложных путей в Подземелье не обнаружилось, и отряд шел довольно споро. Пендаль предложил не отвлекаться на штреки, но Константин с гордостью объявил:

— Мне задание выпало. Когда мы еще только-только первый гроб нашли. И я его принял.

— Какое задание, маша милость?

— Богоугодное! Неужто ты думаешь, что благородный крестонесущий рыцарь может принять задание, противное вере и чести?

— Да нет… В смысле… — Щелк! — Ой! Больно, ведь! Ваша милость, я просто хотел узнать, в чем оно заключается. И откуда вы о нем узнали?

— Прочитал, — немного смущенно признался Полбу. — По слогам, как святой отец учил. Долго читал, почти до того перекрестка.

— И о чем?

— Уничтожить порождения ада — гулей. И спасти плененные души. Вот, когда скелет пылью осыпается, у меня полоска выполнения немного закрашивается. Так что, все мы верно делаем. С Божьей помощью.

— Ну да, куда же без нее…

— Без нее никуда, — серьёзно кивнул крестоносец.

Наверное, задание было бы очень сложным, сопротивляйся гули хоть символически. Но недавнее странное поветрие усушило их всех поголовно и уложило по гробикам. Ждать зловещего ритуала восстановления, всеобщего респауна или индивидуального поднятия от случайно пролитой на тело крови. Но не повезло несчастным гулям. На их беду в подземелье очутился крестонесущий рыцарь. Совершенно не желающий ни дождаться респа, ни истекать кровью, ни, уж тем более, вершить темный ритуал.

Он просто методично и трудолюбиво обошел подземелье, развеивая иссохшие останки, не забывая приговаривать «Аве Мария». Над каждым гробом. Да дело оказалось долгим. Пендаль, любящий во всех делах порядок и считавший гулей, насчитал не меньше пятисот штук, и отряд изрядно замаялся ходить туда-сюда. Почему туда-сюда? Потому что парочку штреков они все же умудрились пропустить и после долго искали неупокоенных. Благо, стоны и крики боли, хоть и слышались уже еле-еле, указывали нужное направление.

Когда гули закончились, Константин разом получил сто тридцать второй левл и ненадолго выпал из реальности. Ту-ду-ду-ду-у-у, тр-р-р-ра-та-та, дзынь-дзынь и прочие звуковые эффекты бушевали особенно яростно. И до сто тридцать третьего осталась совсем капелька, радостно отметил про себя барон. Очень уж ему понравилось апаться.

Фофан так же подрос, причем не только в уровнях, но и физически. Сто первый левл свалился на пета лавиной новых возможностей. О которых он не рассказал Константину только по причине скудного словарного запаса. Если раньше Фофан был размером с человеческую голову, то теперь вымахал примерно футов до двух в диаметре. А волшебная шляпа хоть и выглядела забавно, но усиливала ментальные способности пета чуть ли не вчетверо.

Токик, в свое время отказавшийся от жеребьевки, полноценным игроком не считался и потому экспы не получил. Но все равно был счастлив, пополнив свой бестиарий тремя новыми видами бездушных. «Сухой гуль», «Высохший Гуль» и «Иссохший гуль». В чем именно заключалась разница между этими тремя породами, Константину было совершенно не интересно, и он не прислушивался к восторженно шепелявящему ботанику.

А Пендаль уже несколько часов тихо радовался, любуясь единичкой в графе «Запасные жизни».

— У меня снова табличка… — сказал рыцарь. — Сейчас прочитаю. В. Е. Ве… Р. Н. И. Рни… Верни… Что вернуть? Т. Е. С. Тес. И этот знак, который не читается, но зачем-то пишется. Верни тес. Что такое «тес»?

— Вернитесь? — предположил корзинщик.

— Возможно… К. В. То есть… В… К. О. М. Ком…

Муки чтения трех строчек, разъясняющих следующий этап задания, продолжались еще около получаса. Но, в конце концов, выяснилось, что нужно вернуться в комнату с картинами. Что отряд и сделал.

Комнату заливало призрачное сияние. И сияло оно не само по себе, его испускала полупрозрачная фигура пожилой женщины с мягкими чертами лица и добрыми глазами.

— Благодарю вас, храбрые герои, — прошелестело приведение. — Вы сняли проклятие и теперь мой народ может обрести покой… Вернуться в чертоги Создателя… Стремление ко злу более не мучит нас, вы помогли нам вырваться из круга возрождений в обличье кровожадных чудовищ…

— Кто ты? — Константин не знал, как себя вести. С одной стороны — привидение точно не является тварью божией. С другой — упомянуло Создателя и не развеялось. А значит — не совсем темное создание.

— Я… Я была… Матерью… Матерью народа Светлых Гальгов. Когда в этот мир пришел Повелитель Тлена, он захватил меня в плен, пытками сломил волю, похитил душу и обратил в страшное чудовище — Бабу Гулю… Следом были прокляты и мои дети… Ведь тьма сильнее там, откуда ушел свет. И чем ярче был свет, тем гуще тьма… Мы стали… Стали гулями… Пожирателями мертвечины, людоедами, кровососами, рабами злого Разложеня…