— Да и приходил уже. Видел я тебя в деле, ты может и считаешь себя трусом — посмелее многих рыцарей будешь. Хоть ты всего лишь слуга — ты под полной моей защитой. Исполняй свои обязанности честно и ревностно и получишь многое…

Многое??? Да этот рыцарь УЖЕ дал столько… Во-первых, и в главных, жизнь. Во-вторых… МОЛОДОСТЬ! Умерев и воскреснув, Пендаль вернулся к тому возрасту, в котором попал в этот мир. Ну, и в-третьих. Уверенность в будущем. С таким командиром — хоть в огонь, хоть в воду, хоть в православие.

Проповедь на тему «по заслугам и воздастся» закончилась неожиданной фразой.

— Жаль, происхождения ты самого подлого.

Что это было: намек на скаредность натуры, реальное сожаление о невозможности использовать Пендаля в прямом бою или просто неточность перевода? Корзинщик предпочёл не выяснять.

Устав ловить сапог Константина, отпрыгивающего от ползающего за ним на коленях корзинщика, Пажопье обратил внимание на огромный восклицательный знак, маячащий где-то у правого верхнего угла зрения.

— У меня достижение… — пролепетал он. — Ваша милость… Господин барон! У меня достижение «Восставший мастер»!!!

— Что такое достижение? Выражайся яснее, бездарь!

— Ну… господин барон, это что-то, чего вы достигли первым во всем мире. Чего до вас еще никто не делал. Это, вроде как, подвиг, но не всегда военный. И за каждое достижение — обязательно награда есть. Сложнее достижение — выше награда. Вот у меня… у меня… О…

И Пендаль осел на землю.

— Ва-а-а-а-аша-а-а ми-и-илость… Вот это да!

— Будефь теперь вино прямо в желудке фофдавать, да? Беф ингредиентов и подручных фредфтв? Или фтопроцентный рефифт к похмелью? — крот все еще на всех дулся, хотя и не ясно за что.

— Господин барон… Я просто и не знаю, что и сказать… Я ведь теперь… Практически бессмертен! Совсем! Я теперь для вас… я вам…

— Как так?

— Вот…

И Пендаль дрожащим от восхищения голосом зачитал:

— Достижение «Восставший мастер». Вы первый в мире Жизнь игрок небоевой специализации, восставший в следствие получения от другого игрока запасной жизни. Эффекты:

На двадцать четыре часа после создания предмета рангом не ниже Редкий, вы условно получаете одну дополнительную жизнь. Условных дополнительных жизней не может быть более одной. Данную жизнь нельзя передать, подарить, обменять, либо использовать как-то иначе, кроме собственного воскрешения. Ваше воскрешение в случае смерти будет произведено в общем порядке, на рассвете. Обнулившийся счетчик можно пополнить не ранее, чем через три часа после воскрешения.

В течении двух часов после воскрешения все ваши производственные навыки увеличиваются на пятьдесят единиц. Максимальное значение в триста единиц для вас на это время снимается.

При вашей смерти мир Жизни грустит и плачет, скорбя о потере. Поищите на месте вашей гибели Слезу Жизни (легендарный крафтовый ингредиент).

— Флуфай, давай я тебя прямо фяс грохну, — предложил крот. — Я о Флезе Фызни флыфал… Офень полефная фтука.

— Не надо, — быстро ответил Пендаль. — Я еще редкую вещь создать должен, чтобы потом воскреснуть.

— А это сложно? — спросил батюшка.

— Для меня — нет. Я ведь уже… Ох, е-е-е… 349–й в корзиноплетении. А редкие вещи еще с пятидесятого можно делать. Только ингредиенты нужны. Но у меня все есть. Вон, в нем.

Пажопье кивнул на тихонько мимикающего колобка.

— Щас достану…

— Нет! — отец Ставросий перехватил ломанувшегося к трудовым подвигам корзинщика. — Ему нельзя прерываться. Изверг этот очнется и мало ли что натворит.

— Точно… — погрустнел Пендаль. — Ну, ладно. Позже тогда.

— Вот! — Токик Цвок, внимательно обследовавший пол пещерки, торжественно предъявил всем небольшой, переливающийся зеленовато-коричневыми искрами камушек. — Флеза Фызни. Нафол!

— Отдай! Мое! — Пендаль змеей метнулся к кроту и выхватил камушек из огромной ладони.

— Хоть бы фпафибо фкафал… — снова обиделся Токик.

— Так, хватит! — Константин обвел отряд строгим взглядом. — Вы тут еще неделю будете цапаться. А прекрасная Данунашка все еще страдает! И мерзкое отродье преисподней, Разложень, вершит злые дела. Хватит пререкаться, я сказал! Токик, давай, быстро, как договаривались, ломай подпорки, пусть это место станет братской могилой. Аве Мария, аве! Мир праху здесь похороненных… Все в коридор, быстро!

Как выяснилось, где томится несчастная княжна, антикрот не знал. Но зато точно был уверен в факте ее пленения Разложенем.

Как и все истинные злодеи, местный босс был не чужд грехам гордыни и хвастовства. И несколько дней назад до всех главных приспешников Повелителя Тлена была доведена политинформация об очередной победе злых сил на подведомственной территории.

Великому, с малой помощью ничтожнейшей гули (одной из последних, а то и вовсе последней, недавно этот вид нечисти какой-то мор изничтожил), удалось захватить в плен самую настоящую Перворожденную Призванную Хилку. Неимоверной чистоты и силы.

Несмотря на то, что она не местная, а пришлая, и, стало быть, земля тутошняя ей не помогает, а напротив — мешает, настолько мощную хилку, сообщество новгородских злодеев не встречало уже давно. Антикрот, как главный спец по душам, был даже специально вызван Повелителем Тлена, с целью оценки качества души пленницы. Душу он оценил крайне высоко. Чистота, прозрачность, светлая надежда и любовь испускали до такой степени отвратительные флюиды, что хищному антикроту впервые в жизни опротивело мясо и захотелось попробовать морковку. Он после того сеанса полдня в тазике с кровью отмокал, в себя приходил, с наваждением боролся. И это еще она без сознания была и уже без волос.

И, еще одно… Хилка, хоть и Первородная, на данный момент — ивентовая. А стало быть, на нее охота ведется, совсем как на них. На злодеев. Значит, имеется неплохой шанс перевербовать…

Загипнотизированный антикрот более ничего полезного поведать не мог. Он даже не знал, как попасть в логово Разложеня. Тот его сам каким-то образом при необходимости находил и Тропою Праха вел в свои Мрачные Покои. Максимум, добились открытия Туннеля в Подземелье Гулей, пройдя по которому, по идее, можно выбраться к Тропе Праха. Но это не точно. Хотя, скорее всего. Если повезет.

Константин очень удивился, узнав тот самый подземный серпантин с рычагами и богомерзкими картинами. За снова опущенной решеткой виднелись три рычага. С заботливо восстановленными мини-рисунками окружающей их гадости.

— Фсе, — сказал Токик. — Польфы от этого гомункула больфе нет. Мофно кончфять. Дальфе мы и фами пройдем. Ну, или не пройдем. Но он нам по-любому не помофник.

— С нами Бог. Пройдем. Но убивать в таком состоянии даже этого изверга не буду, — барон твердо посмотрел на крота.