– Спасибо, – проскрипел он. – Мы нужно покормить Одина.

Ралина кивнула.

– Видишь вон тот старый корявый дуб в двадцати ярдах? – ткнула она в дальнюю часть платформы для медитаций. – Плотники построили на нем временную платформу. Уцелело два садка с кроликами. Их мы распределяем между собаками.

– Уцелело только два садка? – Уилкс недоверчиво потряс головой. До пожара в Племени было двенадцать больших садков, где кроликов разводили на мех и мясо и распределяли между Псобратьями.

– Два, – подтвердила Ралина. – Да и те чудом. Но Охотники уже расставляют силки на племенных кроликов. Может, им удастся подстрелить оленя или даже кабана. – Сказительница посмотрела на Уилкса, и в ее глазах он увидел невыразимую боль.

– Прости. Два садка гораздо лучше, чем ничего. А кроликов легко можно заменить. Давай присядем вон на том дереве, и ты расскажешь мне, как идут дела.

– Ну хорошо. – Ралина направилась к обгорелому поваленному дереву, но пошатнулась и чуть не упала.

Уилкс поддержал ее и, крепко взяв за руку, помог сесть. В глаза ему бросились ее бледность и ужасные темные круги под глазами.

– Ты спала хоть немного?

Она помотала головой.

– Тебе нужно поспать, – мягко сказал он.

– Я пыталась, но когда закрываю глаза, то вижу только огонь и смерть. Я… я не знаю, смогу ли вообще когда-нибудь спать.

Она уронила голову, и плечи ее затряслись от беззвучных рыданий.

Уилкс обнял ее.

– Ну, полно. Мы справимся. Вспомни Сказ о концах и началах. Наши предки переживали и худшие времена, но они одолели все тяготы и привели Племя к процветанию. И у нас получится.

– Больше всего на свете я надеюсь, что ты прав. – Ралина вытерла лицо рукавом. Ее пес по имени Медведь подошел к ней, тревожно поскуливая.

– Все хорошо, Медведь. Я в порядке, – пробормотала она, когда он лизнул ее в лицо, и соскользнула с бревна на землю рядом с ним. Она скрестила ноги и откинулась назад, глядя на Уилкса. – Мне уже лучше. Что ты хочешь знать?

– Что со священным папоротником?

– За ним присматривают. Уверенности пока нет, но Маэва говорит, что большая часть побегов выживет. Она перенесла их на ветви над платформой для медитаций, но скоро их нужно будет заново пересадить на священные сосны.

Уилкс на секунду зажмурился от облегчения.

– Маэва справилась. А как ее новый щенок? Фортина, верно? Она тоже в порядке?

– И та и другая в полном порядке. Как и все ее помощницы. Как только вспыхнул пожар, Маэва велела спасать священный папоротник.

– Мудрое решение. – Он сунул в рот еще пару ложек каши и поинтересовался с набитым ртом: – Мертвых уже сосчитали?

– Только приблизительно. Две тысячи погибших – но, скорее всего, цифра занижена.

– Солнечный огонь! Больше двух тысяч погибших! Да ведь это почти половина Племени.

Ралина кивнула.

– И еще примерно пять сотен раненых. Многие из них тоже умрут. И это не считая тех, кто погибнет позже от парши.

Сказительница опустила глаза на руки, и Уилкс проследил за ее взглядом. Ее предплечья покрывали царапины, которые он не заметил сразу из-за пота и сажи, но теперь при виде кровавых ран он почувствовал в животе сосущую пустоту, которую не заполнила бы даже самая сытная каша. Раны Ралины были мелкие, но ведь и парше достаточно крошечного пореза, а вероятность не заразиться составляла менее половины. Он быстро осмотрел себя: тело покрыто синяками и болит, но кожа как будто цела. Ралина права. Скольких из тех, кто выглядит сейчас здоровым, кто уверен, что опасность миновала, ждет медленная смерть от парши из-за царапин и порезов?

– Эй, мы справимся. Не все сразу, – сказал он. – Когда-нибудь ты еще будешь рассказывать молодым легенды о том, как мы восстановили Племя. Они будут слушать, раскрыв рот, а мы, старички, радоваться жизни и налегать на зимнее пиво.

Ралина почти улыбалась, когда из древнего, дикого леса у них за спиной раздались шумные голоса. Уилкс подумал, что ему, наверное, почудилось, что он, наверное, спятил из-за всех этих смертей и тревог, потому что как иначе объяснить, что кто-то смеется и шутит в такое время?

Из подлеска вывалился Тадеус в компании нескольких Охотников. Они несли с собой большие кожаные сумки – во время длительных вылазок такие обычно наполняли припасами и прикрепляли ремнями к спинам овчарок. Охотники смеялись и перебрасывались шутками.

Они с Ралиной встали и медленно повернулись к отряду. Уилкс попытался сдержать нарастающий гнев.

– Уилкс! Ага! Вот ты где. Только погляди, что мы нашли. Медикаменты! Их тут полно. Представляешь, как нам повезло?

Тадеус бросил одну из сумок Уилксу, и тот поймал ее, мельком глянул на содержимое и передал Ралине, которая стояла с посеревшим лицом.

– Бинты и мази, – сказала Ралина.

– Да! И в остальных сумках тоже. А еще травы и настои. Видишь? Всем находкам находка! Правильно я говорю, Сказительница? Славная выйдет история.

Люди Тадеуса согласно закивали, но Уилкс заметил, что остальные далеко не так бодры, как их лидер.

– Я в этом не уверена, – сказала Ралина медленно и жестко. – Для славных историй требуется героизм и отвага.

– Вот именно! У нас того и другого хоть отбавляй! – Тадеус говорил так, словно выступал перед зрителями – своими людьми – на сцене.

Ралина не ответила – лишь отвернулась с отвращением на лице.

– Конечно, кое-что пришлось израсходовать. Надо было перевязать Одиссею рану. Скоро он будет как новенький! Правда, малыш? – Он наклонился, чтобы погладить маленького терьера по голове, но собаки рядом не было – и Тадеус, кажется, только что это заметил. Он остановился и отрывисто свистнул. Из-за деревьев позади Охотников раздалось повизгивание. – Одиссей! Иди сюда! Давай живей!

Уилкс увидел, как терьер, прихрамывая, выходит на поляну. Он дошел до своего спутника и без сил упал у его ног.

– Ты показывал Одиссея кому-нибудь из учеников целителей? – спросила Ралина. – Очень уж сильно он хромает.

Тадеус только махнул рукой.

– С ним все будет хорошо. Особенно после того, как я его подлечил с помощью содержимого этих сумок.

– Где вы их нашли? Я думал, лазарет сгорел, – сказал Уилкс.

– Так и есть! Но целители нагрузили все, что могли, на своих овчарок, и отправили их в лес. Мы наткнулись на них недалеко отсюда.

Уилкс бросил взгляд на лес за спинами Охотников, но ничего не сказал. Он покосился на Одина и Медведя, которые сидели спокойно, явно не чувствуя других собак. Борясь с тошнотой, он перевел взгляд на Тадеуса.

– Где овчарки сейчас?

– Там же, где мы их нашли. Я собирался отнести медикаменты к платформе для медитаций, а потом найти тебя и спросить, что ты собираешься с ними делать.