– Пойдем, – кивнул верог. – Настраивайтесь, и забираемся в машину.

– Только я сяду за руль! – безапелляционно заявил Нар-Тин. – Над этой машиной работали мои сородичи, и только один из нас способен полностью использовать все ее возможности!

– А ты умеешь водить? – наполовину в шутку спросил Олег.

Часовщик, похоже, обиделся.

– Помимо автомобилей всех типов, еще катер, самолет и даже танк! – заявил он. – По коням!

Пока пассажиры забирались в «уазик», Нар-Тин успел заглянуть в мотор и обстучать все колеса. Похоже, желтая таблетка была неким мощным стимулятором, и тот подействовал даже излишне сильно.

Олегу на этот раз досталось место сзади, между двумя маах’керу, а Николай устроился рядом с водителем.

– Чтобы на каждой линии был кто-то энергоустойчивый, – объяснил он. – Вы, парни, готовьтесь выскочить, если что, а ты, Рыцарь, приготовь автомат и держи палец на курке.

То, что «ГП37» не автомат, а штурмовая винтовка и что нажимают не курок, а спусковой крючок, Олег объяснять не стал – каждый, даже вампир, что живет куда дольше человека и умеет больше, имеет право на собственные заблуждения.

– Вперед! Вперед! – возбужденно пропищал Нар-Тин, запрыгнув на свое место и закрыв дверцу.

Взревел мотор, колеса закрутились, из-под них полетела земля, сухие иголки и мелкие веточки. Машина словно присела, а затем прыгнула вперед и с ходу врезалась в «вал из колючей проволоки».

Она-то сопротивления не встретила, а вот Олег почувствовал, как его придавило к спинке сиденья. Услышал приглушенную ругань Милиновича, увидел, как перед бампером поднялось нечто похожее на гейзер, как волосы на затылке Николая встали дыбом и по ним забегали голубоватые искры.

Потом зрение отключилось, осталась лишь тьма, наполненная звуками: гулом мотора, шорохом под колесами, глухими ударами веток в правый борт, учащенным дыханием Драго…

– Держи руль, мать твою! – выкрикнул неизменно спокойный Николай.

«Уазик» повело вбок, закачало, что-то громыхнуло впереди, точно взорвалась граната. Олег инстинктивно сжался, возникло желание натянуть каску и спрятаться в «десант» или окоп.

– Ссуука… – прошипел Милинович. – Что же ты…

Машина остановилась так резко, что Турнова швырнуло вперед, в проем между сиденьями. На мгновение он застрял там, словно идущий на нерест лосось между камнями, но рывком высвободился.

Все звуки забил тонкий, комариный писк, навалилось головокружение, Олега словно потащило по кругу, засасывая во тьму. Но на этот раз он не дал «завалить» себя так легко, начал сопротивляться, заскрипел зубами, потом укусил губу до крови и зарычал, нагнетая ярость.

Как ни странно, это помогло. Дурнота отступила, и даже зрение вернулось.

Перед глазами, правда, все двоилось и плыло, и видно было паршиво, точно они находились в густом тумане. «Уазик» стоял, съехав на обочину, носом в канаве, упершись бампером в здоровенную сосну, Николай поднимал упавшего на руль Нар-Тина, и голова того безвольно болталась.

Задние дверцы были распахнуты, оборотни куда-то делись.

– Давай наружу, если можешь двигаться, – сказал верог, бросив на человека быстрый взгляд.

– Могу, – ответил Олег и начал протискиваться налево.

Мускулы вроде бы слушались, но тело казалось тяжелым и в то же время пустым, словно внутренности извлекли, а кожу и кости заменили на свинцовые. При каждом сгибании в коленях что-то щелкало, а позвоночник напоминал стальной стержень, поскольку напрочь отказывался гнуться.

Вывалившись из машины, Олег едва не упал, но оружие не выпустил.

Вокруг был лес, но выглядел он дико и странно даже для мага, знающего о чужаках и иных мирах. Стволы деревьев дрожали, окутанные разноцветным маревом, так что породу каждого можно было скорее угадать, чем определить, из земли торчало нечто, похожее одновременно и на болотные кочки, и на грибы, там и сям виднелись темные ямы с отвесными стенками.

– Ага, шевелится! – рядом появился Милинович, и голос его неприятно ударил по ушам.

Олег кивнул, и после этого простого движения лес изменился – исчезли ямы и кочки, их сменила ровная желтая поверхность, но не песок, а нечто искусственное, вроде линолеума. Неизменными остались только деревья в дымке и идущая назад дорога, прямая, словно траектория полета ракеты в лишенном притяжения и воздуха пространстве.

– Двигай обратно! – прокричал старший маах’керу Олегу в самое ухо, и тот невольно поморщился.

Думать было неимоверно трудно, казалось, что мысли, громоздкие и неповоротливые, обзаведшиеся множеством шипов и неровностей, цепляются друг за друга, и в голове стоит неумолчный грохот.

Но что от него требуется, Олег сообразил, выбрался на дорогу и зашагал в ту сторону, откуда они приехали. Оглянувшись, увидел, что Милинович помогает Николаю вытащить из «уазика» Нар-Тина, а обернувшийся волком Драго застыл перед самым бампером.

А в следующий момент автомобиль взорвался.

Там, где только что находился его кургузый зеленый силуэт, расцвел огромный цветок из алого огня. Олег упал на землю еще до того, как сообразил, что произошло, прикрыл голову руками – сработали военные рефлексы. Волна горячего воздуха, неожиданно слабая, прокатилась по телу, возник и стих негромкий шелест ветвей.

– Там, где встречаются волны, как молнии Индры, я нахожу это дело довольно забавным, – пробормотал Турнов, поднимая голову, тяжесть в которой сменилась легкостью и ясностью.

Он был готов к тому, что все его соратники погибли и что дальше придется выживать одному.

Но Николай стоял как ни в чем не бывало, Нар-Тин висел у него на плече словно громадная кукла, и черный чемоданчик в руке верог казался целым. Милинович, весь в копоти, рылся в чадящих обломках «уазика», и оскаленная физиономия оборотня выражала ярость и боль.

Олег поднялся, сделал шаг в сторону машины, но увидел отвращающий жест Николая и понял, что там его помощь не нужна. Лес вокруг изменился вновь, появились заросли темно-фиолетовой шуршащей травы высотой по пояс взрослому мужчине и плавающие между ветками темно-зеленые шары, похожие на надутых через соломинку исполинских жаб.

Олег вскинул оружие, целясь в ближайшую тварь, но та пролетела мимо, не обратив на человека внимания.

– Ыыыыыы! – Милинович взвыл так, что звук, казалось, отразился эхом от самого неба.

Отшвырнул в сторону пару кусков железа и вытащил из обломков нечто изуродованное, окровавленное.

Похоже, собственного ученика.

Вновь навалилось головокружение, Олег покачнулся, но устоял и зашагал дальше по дороге, что представляла собой полосу стабильности посреди изменчивого, текучего мира. Пока добирался до обычного пространства, облик чащи трансформировался еще трижды, и всякий раз она становилась иной.