его отречения. Разве только генерал Федор Артурович Келлер, которого в 1918 году убили петлюровцы в Киеве и который стал прототипом полковника Най-Турса в «Белой гвардии» Михаила Булгакова. И уж тем более не вспомнили о заслугах императрицы и ее дочерей, самоотверженно трудившихся обычными санитарками, помогая хирургам в самых тяжелых и кровавых операциях, включая ампутации рук и ног.

Письма императрицы

ПБ: Хорошо, что вы рассказали о самоотверженной помощи раненым царицы и ее дочерей во время войны! Но есть и другая сторона медали. Я говорю о переписке Александры с мужем, когда он стал Верховным главнокомандующим и основную часть времени проводил в Ставке. Эти письма были опубликованы после революции: пиратским образом – за границей, а затем – в Советской России.

КБ: История этих писем показательна как пример гонки в рассекречивании документов, информационной и издательской войны между русской эмиграцией и Советской Россией. Это время вообще оставляет ощущение размывания самого понятия «Россия». Непонятно было, где теперь находится Россия со своим наследием – временно базируется в Европе, пережидая бурю, или на своей территории меняет кожу, обновляется.

Но вернемся к письмам. В 1922 году в издательстве «Слово» в Берлине вышло сенсационное издание – два тома посланий Александры Федоровны Николаю 1914–1916 годов. Более четырехсот писем и телеграмм, переведенных с английского бывшим членом Временного правительства, одним из лидеров партии кадетов Владимиром Дмитриевичем Набоковым, отцом знаменитого писателя. Между прочим, это была одна из последних его работ, так как 28 марта 1922 года в Берлине он погиб от пули, предназначавшейся бывшему министру иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюкову.

Как вы знаете, Алиса любила писать письма – обширные и каждый день. Она писала их быстро, «вечным пером», то есть ручкой, принцип которой изобрел Джордж Паркер в 1889 году. Так что собрание этих писем получилось довольно объемным. И хотя в предисловии к изданию сказано, что письма были обнаружены после расстрела семьи в Екатеринбурге «в черном ящике с выгравированными на нем инициалами Н.А.», на самом деле в этом издании публиковался перевод английских текстов документов, незаконно скопированных примерно в 1919 году в Госархиве РСФСР. Оригинал переписки сегодня хранится в фондах Романовых Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Одновременно с берлинским изданием в Советской России также готовили к публикации письма последней императорской семьи. «Переписка Николая и Александры Романовых» с предисловием советского историка М. Н. Покровского (но без указания имени переводчика) выходила в Москве и Петрограде-Ленинграде с 1923 по 1927 год. Текст обеих публикаций в целом совпадал, разнясь только в переводе некоторых слов несущественного значения.

Эта переписка настолько разнообразна! Она насыщена деталями быта, тоской, переживаниями, взаимными заботами, уверениями в любви, назиданиями… Там есть письма, в которых обсуждаются женские физиологические «дела». Приезды Алисы в Ставку были нечастыми, и супругам хотелось «подгадать» удачный момент…

Но скажу вам честно, эти письма тяжело читать. Как будто подглядываешь в замочную скважину. Иногда от них болит голова. Алиса вываливает на супруга свои проблемы с министрами. Какая каша у нее в голове в это время должна была быть!

Мне кажется, лучше всего о письмах императрицы сказала Зинаида Гиппиус. И – странно! – сказала в самом жестком своем произведении о царской семье «Маленький Анин домик» в сборнике «Живые лица», вышедшем в 1925 году в Праге.

”О письмах ее, то есть не о них, а о факте напечатания, обнародования интимнейших писем женщины, жены к мужу. Да еще взятых у мертвой, только что вместе с мужем и детьми убитой столь жестоко и позорно.

Само по себе такое обнародование чудовищно. Средний культурный человек, особенно до войны, не поверил бы, что это возможно. Однако недопустимое сделано, и – хорошо, что оно сделано. Без него никогда не знали бы мы правды, отныне твердой и неоспоримой, об этой женщине как верной и любящей женщине, как верной и любящей жене, как самоотверженной матери (выделено мною. – К. Б.).

Не знали бы мы и правды о ней – императрице. Не знали бы с потрясающей, неумолимой точностью, как послужила она своему страшному времени. А нам надо знать. Эта правда ей не принадлежит. И хорошо, что не осталась она скрытой.

Так что вы хотели сказать о «другой стороне медали»?

ПБ: В начале войны Николай II не стал сразу брать на себя роль главнокомандующего армией. Им был назначен великий князь Николай Николаевич Младший – внук Николая I. Не наше дело обсуждать его как военного стратега, на это есть разные точки зрения. Он одержал победу в знаменитой Галицкой битве, но при нем была разгромлена армия генерала Самсонова. В августе 1915 года царь принял решение «устранить великого князя и лично вступить в командование армией». Этому противился кабинет министров, и в самой армии авторитет князя был весьма высок. Но опять же – не наше дело обсуждать решение государя. И все-таки мне кажется – пусть меня казнят поклонники Николая II, – что ему просто чертовски хотелось уехать из Петрограда куда глаза глядят от этих дворцовых интриг, сплетен вокруг Распутина и императрицы, недостойного поведения родственников – словом, от всей этой «дворцовой камарильи». С юности Николай любил военное дело, армейский полевой быт, ему нравилось носить военную форму и находиться рядом с солдатами и офицерами.

Наверное, это была его ошибка. Под его руководством русская армия действительно одержала самую выдающуюся победу в войне – я имею в виду легендарный Брусиловский прорыв в мае – сентябре 1916 года, который стал переломным в Первой мировой войне, когда перевес сил впервые оказался не на стороне Германии, а на стороне союзников – России, Англии и Франции. Но, отъехав в Ставку, Николай II потерял контроль над столицей, а именно там решались внутриполитические дела. А главное, отбывая в Ставку, он не оставил после себя в Петрограде человека, который взял бы ситуацию под жесткий контроль. Он не нашел ничего лучшего, как довериться в этом своей жене…

В январе 1916 года был отставлен со своего поста премьер-министр И. Л. Горемыкин, которому было в то время далеко за семьдесят. Он уже был премьер-министром в 1906 году и ничем особенно себя не проявил. Тогда его сменил выдающийся политик Петр Аркадьевич Столыпин. Но его убили в Киеве в сентябре 1911 года. С 1911 по 1913 год включительно в должности председателя Совета министров находился В. Н. Коковцов, ближайший помощник Столыпина. Но он, как и Столыпин, был не в ладах с Распутиным, а следовательно, ему не могла симпатизировать царица. С 1914 по 1916 год пост премьера занимал Горемыкин, а после его отставки председателем кабмина стал Борис Владимирович Штюрмер, который занял еще и пост министра внутренних дел, таким образом сосредоточив в своих руках огромную власть.

И вот здесь не обошлось без участия Александры Федоровны… Это было ее первое серьезное вмешательство во внутриполитические дела России.