– Так и будем молчать? – снова заговорил надоедливый тип.

– Да узнал я тебя, Густав, успокойся, – словно от назойливой мухи отмахнулся Еремеев. – Просто думаю, что мне с этим ценнейшим знанием теперь делать?

– Могу подсказать, Данила: готовиться к смерти. Ибо задолжал ты многим столько, что десять жизней расплатиться не хватит.

Александр продолжал изображать немощного: тяжело дышал, руки держал опущенными, казалось – если бы не колья вокруг, он бы просто упал.

У собравшихся вокруг ямы на лицах читалось недоумение. Их отбирали для сражения чуть ли не с былинным богатырем, а тот оказался задохликом, едва стоявшим на ногах.

– Лучший способ избавиться от долгов – отправить к праотцам заемщиков, – произнес Еремеев, да еще закашлялся, показывая, что нездоров.

В приступе кашля он и опустился к земле, якобы для того, чтобы подтянуть сапог на ноге, а заодно подобрал сиреневый шарик.

– Зря стараешься, Данила. Сей предмет тебе не поможет. Чтобы задействовать, энергии много надобно, а нынче он пуст.

– Небось эльфы велели вернуть безделицу, вот ты и встревожился?

Шишколобых боялись, но тех, кто с ними имел дело, не жаловали, поэтому Еремеев надеялся внести хоть какой-то разлад среди наемников.

– Какие эльфы, Данила?

– Которые заплатили за мою голову, Густав.

– С чего это вдруг чужакам понадобилась глупая башка какого-то боярина?

– Думаю, им не понравилось терять головы своих сородичей.

Далеко не все наемники знали русский язык, но среди понимающих нашлись и те, кто по-иному взглянул на нанимателя, – они слышали о некоем Даниле, сумевшем одолеть нескольких шишколобых.

– Ты, видать, не токмо телом ослаб, но и умом тронулся. Пора прекращать твои страдания. Так и быть, по старой дружбе окажу помощь.

– Значит, ты целую армию собрал, чтобы устроить мне проводы на тот свет? Боишься, сам не справишься?

– Насмешил, Данила. Просто тут молва прошла, что ты чудовищ одной левой способен одолеть, вот люди и пришли посмотреть. А чтобы ты не шибко запыхался, для начала подобрали чудище поменьше. Приступим с богом.

По знаку Густава кто-то из зрителей выстрелил из арбалета в корягу, которая стояла возле утыканной кольями площадки. Коряга ожила и громогласно заревела. Только теперь Еремеев понял, кого она ему напоминала, – исхудавшего медведя.

«Вот же сволочь! Не поленился, новый отряд собрал, яму огромную для меня выкопал, артефактом обзавелся, дерведя раздобыл… Неужели я сумел настолько запугать всех негодяев в округе?! Прямо расту в собственных глазах! Жаль, и враги с каждым разом все башковитее попадаются. Попробуй с ними справься!»

В ожившую корягу стреляли еще трижды, прежде чем та полностью вышла из оцепенения.

«До чего же шишколобые любят все вокруг поганить. Жаль косолапого, а ведь уже и не поможешь животинке, самому бы кто помог. Похоже, зверушка сейчас меня ломать будет».

Дерведь заметил человека. Сперва монстр устремил взгляд на обреченную жертву, затем, не сводя глаз, направился в обход колючей площадки, но, поскольку добыча стояла в центре, приблизиться не получилось. Зверь выразил недовольство новым грозным рыком, после чего прыгнул на боярина.

К счастью для жертвы, дерведь сразу зацепился за один из кольев и, кувыркнувшись в воздухе, рухнул на спину всего в шаге от человека. Это разорвало гипнотическую связь между хищником и добычей. Еремеев очнулся.

«Круто он меня! – Александр не стал дожидаться, когда монстр поднимется, и принялся выбираться за пределы частокола, по пути вырвав пару кольев. – Не думаю, что эти «зубочистки» мне помогут, но хоть какое-то оружие».

Дерведь между тем, повалив несколько десятков кольев, выбрался из «зарослей» и побежал вокруг них за добычей. Еремеев – от него, продолжая изображать обессилевшего человека.

Хищник несся быстрее. Его подгоняли выстрелами из арбалетов, так что вся спина полуодеревеневшего зверя была утыкана болтами.

– Ату его! Быстрей давай! – кричали возбужденные зрители.

«Сволочи, рады, что вам он ответить не может, вот и изгаляетесь!»

Впрочем, эта мысль промелькнула лишь на миг, сейчас голова была занята другим – как самому избежать неминуемой расправы. Беглец остановился и резко метнул «копье» в приближавшегося монстра.

У того с реакцией было все в порядке, даже слишком хорошо. Дерведь так лихо сиганул к жертве, что в высоком прыжке перелетел через нее и приземлился в пяти шагах впереди.

«Ого, как мы прыгаем, прямо завидки берут! Умей я так, точно бы выбрался из ямы».

Александр побежал по кругу в обратную сторону. Прыгучий монстр – за ним.

«Долго в салочки я с ним тягаться не смогу».

Человек еще раз швырнул палку в настигающего хищника. С тем же результатом. Дождался, когда прыгун приземлится и, сменив направление, бросился бежать обратно.

По пути бегун вглядывался в практически отвесные края ямы, и в двух местах возле самого верха заметил небольшие выемки, где частично осыпалась земля. Боярин подхватил новое «копье».

«Пожалуй, подойдет. – И тут Еремеев обратил внимание, что Густав как-то очень сосредоточенно вглядывается в происходящее внизу. – Точно, заподозрил неладное! Надо действовать быстрее!»

Александр сделал еще один круг, ускорившись, чтобы разогнать преследователя. Затем устремился к выбранной ложбине, а перед стеной резко развернулся, метнул кол в монстра и тут же отскочил от края ямы.

Реакция хищника осталась прежней: высокий прыжок с перелетом над добычей и… дерведь угодил в ту самую ложбинку. Немного усилий – и он наверху. А там столько никуда не убегающей добычи…

Не ожидавшие подобного исхода наемники сразу попали в когти монстра. Человек десять, стоявшие с краю, свалились вниз, образовав куча-малу.

Еремеев на это и рассчитывал. Он ринулся к этой куче, полез по ней вверх, почти по головам, сорвал с кого-то шляпу, подхватил саблю, изъял из-за пояса полуживого наемника пистоль и наконец выбрался из ловушки.

Наверху он сразу оказался в гуще сражения с монстром, в которого стреляли из всего, что было под рукой, бросали ножи и копья…

Александр постарался слиться с толпой, но не лез в первые ряды.

– Всем расступиться! – прозвучал голос, явно усиленный магией.

Бойцы разом отпрянули, а трое магов окружили дерведя. Стараниями первого под лапами монстра разошлась земля, захватив задние лапы хищника в земляной капкан. Второй выпустил из ладоней пламя, и дерведь вспыхнул. С минуту раздавался страшный рев умирающего зверя, а потом крик резко прервался, бывший некогда косолапым осыпался пеплом. В воздухе повисла звенящая тишина.

– Ну и где ты прячешься, Данила?! – спросил Густав. – Вижу, с чудовищем ты справился. Правда, не без помощи моих людей, но я не в претензии, они знали, на что шли.