– Я ходатайствую о внеочередном голосовании.

Я хмурюсь от заявления Абигейл. Я оглядываюсь и вижу, как она подталкивает локтем находящуюся рядом Оливию, которая поддерживает ходатайство, хотя явно не понимает, почему.

Шарлотта медленно кивает.

– Ладно, проводи свое голосование.

– Все, кто за то, чтобы исключить Джулс из сестринства Каппа Хи и выселить ее из особняка, поднимите руки.

Стоп.

Что?

Почему-то я думала, что Абигейл защитит Джулс, а Шарлотта защитит Абигейл. Я так долго была в сестринстве мишенью, что забыла обо всех своих старых надеждах и мечтах о женской солидарности, о близких подругах, которые бы поддерживали меня и прикрывали мою спину.

Но заявление Абигейл привносит в Каппу неожиданное искупление, и во время голосования все объединяются. Первой взлетает рука Ребекки. Тут же за ней следуют Лиза, Саша, Оливия и Бет. Это единение воодушевляет, и в воздух поднимается все больше рук. Пока, наконец, не взлетает и моя рука.

– Хорошо, единогласно, – с кивком говорит Шарлотта. – Джулиана Манн, единогласно решено, что члены Брайарского отделения Каппы Хи утратили веру в твою приверженность нашим общим принципам сестринства, и настоящим ты отлучена и изгнана из нашего особняка. – Председательница замолкает, уставившись на Джулс, которая ничего не отвечает. – Убирайся на хрен отсюда.

– Вы что, гоните? Это несправедливо! – спорит Джулс, с мольбой глядя на Абигейл. Она оглядывает комнату, шокированная и удрученная, когда никто не приходит ей на помощь. – Серьезно? Ладно. Идите все к черту. Счастливо оставаться.

Джулс мчится по лестнице в свою комнату, пока остальные сестры сидят, огорошенные тем, что сейчас произошло. Я хорошо знаю это чувство.

– Тейлор, – слышится смущенный голосок. Он принадлежит Нэнси, которая грустно глядит на меня с другого конца комнаты. – Прости, пожалуйста, за то, что мы смотрели это дерьмо. Мы пытались придумать, как об этом рассказать, когда Ребекка нас застала.

– Шеп прислал мне ссылку секунд за пять до того, как ты пришла, – добавляет Робин, смотря на Ребекку. – Мы не смеялись над этим, клянусь.

Мы с Ребеккой отвечает кивком. Не уверена, что я им верю, но они хотя бы извинились.

Когда Шарлотта всех отпускает, Абигейл привлекает мое внимание, прокладывая себе путь через комнату.

– Тейлор, подожди, я хочу поговорить, – умоляет она.

Мне ни капельки не интересно, что же такое она решила мне поведать. Именно сейчас она вдруг решила обзавестись совестью и поступить правильно. Молодец. Но я ее за это по головке не поглажу. Мы не подруги.

Вместо этого я взлетаю по лестнице вместе с Сашей. Ребекка исчезает в своей комнате. Мне хотелось бы ее утешить, но, как только мы с Сашей оказываемся одни и я замечаю себя в зеркале, я вспоминаю, что сегодня мой день рождения и скоро приедет Конор.

Он будет тут с минуты на минуту, а я еще совсем не готова!

– Я не могу этого сделать, – бормочу я, вваливаясь в ванную Саши, чтобы стереть макияж с лица.

– Тогда поехали к черту отсюда, – говорит она, стоя в дверном проеме. – Скажи Конору, чтобы он встретил нас у тебя с ликером, и мы никуда не пойдем и нажремся.

– Нет, я имею в виду, я не могу с ним увидеться.

От мысли о том, чтобы встретиться с ним после такого, меня опять тошнит. Как будто от малейшего движения я окажусь в обнимку с унитазом.

– Хочешь, чтобы я позвонила ему и сказала, что ты заболела? – Наши взгляды встречаются в зеркале. От моего вида у Саши проясняется лицо. – Ты ему расскажешь?

Что расскажу? Что теперь я в трендах на одном из самых популярных порносайтов в мире?

Что, когда он расскажет про меня своим маме и отчиму, они смогут зайти в интернет и увидеть мои сиськи?

Что теперь каждый отзыв студента на преподавание моей мамы будет включать ссылку на ее дочь?

В моем горле поднимается желчь, как только мои внутренности снова скручивает паника.

Господи боже. Да это ведь отразится на всей моей жизни. Что случится, когда директоры начальных школ и родители посмотрят на мисс Марш и ее знаменитые буфера и я буду под запретом в каждом школьном округе по всей стране, потому что женское тело опаснее ручной гранаты?

– Тейлор…

Я сбрасываю с себя руки Саши и опять кидаюсь к унитазу, рухнув на колени, и меня всухую выворачивает наизнанку.

Я не соглашалась на это. Быть выставленной напоказ. Стать объектом унижения. От мысли о том, что Конору тоже придется иметь с этим дело, мне опять хочется плакать.

Его товарищи по команде увидят видео. Подрочат на него, а потом будут усмехаться каждый раз при виде меня. Повесят скриншоты в раздевалке. Он не заслуживает того, чтобы испытывать гребаное унижение – нет, подвергаться насмешкам – из-за девушки. А что потом? Ему придется вечно меня защищать? Быть бесконечно терпеливым и понимающим во время многочисленных нервных срывов, которые меня неминуемо ждут в будущем?

Я не могу жить, постоянно ощущая себя так, словно все, кого я встречаю, видят меня голой и знают, что я позорю своего парня, хоть он и притворяется, что это не так. Не могу. Я больше не могу с ним видеться.

Не могу, мать твою.

– Отвези меня домой, – говорю я, поднимаясь на ватных ногах. – Я напишу ему по пути.

Саша кивает.

– То, что надо.

Как только я собираю свои вещи, мы направляемся вниз. Но вселенная меня ненавидит, поэтому я без удивления обнаруживаю, что Конор приехал пораньше.

Он шагает по темной подъездной дорожке, когда мы открываем дверь. Одетый в шикарный черный костюм где-то позади огромного цветочного букета. Мне никогда не надоест видеть его отутюженным и отполированным. Он воплощение секса. Ходячая фантазия.

А я ухожу прочь.

Он широко улыбается, когда меня видит, но потом замечает мое плачевное состояние и смущенный вид.

– Черт. Ты не готова. Прости, надо было сделать еще пару кругов. – Он очарователен, когда взволнован. А я сейчас выдерну его из этого состояния. – Я немного перенервничал. Но я могу подождать.

– Прости, – говорю я, – мне придется все отменить.

Эти слова звучат чьим-то чужим голосом. Далеким и странным. Я чувствую, как закрываюсь, хоть и стою под освещением дома. Мой разум отделяется от тела, отстраняется от всего.

– Почему? Что случилось?

Он кладет огромный букет на землю и пытается коснуться меня, но я отшатываюсь. Если я позволю ему это сделать, моя решимость исчезнет. Я не настолько сильна, чтобы сопротивляться прикосновению Конора Эдвардса.

– Тейлор, что не так? – Тут же появившаяся боль в его глазах выворачивает меня насквозь.