Я понятия не имею, откуда она взяла этот банан-бумеранг.

Ребекка встает позади меня, как только мы собираемся в синей комнате. Все ждут несколько минут, при этом таращась друг на друга и готовясь к буре, пока последние отстающие тащатся в особняк. Абигейл проводит перекличку, чтобы удостовериться, что все здесь, и Шарлотта начинает.

Я встречаюсь взглядом с Абигейл на другом конце комнаты. Я пытаюсь увидеть в ней хоть какой-то намек на непредвзятость.

– Итак, до меня дошли сведения, что по кампусу распространяется одно видео. – Взгляд Шарлотты останавливается на Нэнси и Робин, которым хотя бы хватает приличия выглядеть раскаивающимися. – И похоже, никто из вас не посчитал нужным уведомить свою председательницу об этом грубом нарушении конфиденциальности и права на частную жизнь.

Саша проходит через комнату, чтобы встать рядом со мной и Ребеккой. Она сплетает пальцы с моими, и я сжимаю ее ладонь, благодарная за то, что она рядом.

– Робин, какой первый принцип Каппы? – строго спрашивает Шарлотта.

Нервно кусая ноготь большого пальца, Робин смотрит на свои ноги.

– Я буду защищать свою сестру как саму себя.

Затем Шарлотта переводит свой яростный взгляд на другую сестру, которая становится свекольно-красной.

– Нэнси, какой второй принцип Каппы?

Нэнси пытается заговорить, но из ее рта выходит только воздух. Дрожащим голосом она выдавливает:

– Действовать с честью и добросовестностью.

– Да, – говорит Шарлотта, расхаживая по комнате так, как будто у нее в руках заряженный пистолет, – так я думала. Но некоторые из вас явно это забыли. Поэтому я хочу знать, кто эта стерва. Кто этот эгоистичный кусок дерьма, который украл частное видео из архива Каппы и выложил его на порносайт?

В комнате повисает шокированное молчание.

Становится понятно, кто был до сих пор в неведении. Вопрошающие глаза начинают осматривать комнату, группы обмениваются обвиняющими взглядами. Я замечаю больше озадаченных лиц, чем ожидала. А я-то думала, что каждая девушка в особняке уже посмотрела видео и теперь смеется за нашими спинами. Но, кроме Нэнси и Робин, я вижу только несколько девушек, которые, как мне кажется, могли об этом знать.

Естественно, за Абигейл я наблюдаю дольше всего. На ее лбу появилась глубокая морщина, но я не могу понять, что это значит. Она потрясена? Сбита с толку?

Взгляд ее зеленых глаз продолжает скользить вокруг, изучая лица сестер. Чтобы выявить виновную… или найти союзников?

– Ну уж нет, – говорит Шарлотта, грозясь пальцем. – Молчанка тут не пройдет. Раз уж вы такие взрослые, что решили, будто это все прекрасная идея, то пути назад уже не будет. Кто-то признается, или мы просидим тут всю ночь. Весь день. До скончания века, черт побери, пока одна из вас, маленьких соплячек, не расскажет правду.

Абигейл просто стоит, скрестив руки. Не говоря ни слова.

Я больше не могу это выносить.

– Абигейл, – зову я, и в комнате словно в один миг заканчивается весь кислород. – Есть что сказать?

Она вздрагивает.

– О чем ты?

– Ну, я просто поглядела на часы, а они, надо же такому случиться, показывают, что сейчас ровно половина-злобно-стервозного, вот я и подумала, что тебе, может быть, есть что добавить к этому разговору.

У Саши расширяются глаза, когда она медленно поворачивается ко мне, таращась так, словно у меня отросла вторая голова. Может быть, так и есть. Первую голову охренеть как все задолбало.

– Ты обвиняешь меня? – Голос Абигейл подскакивает на две октавы, а лицо возмущенно морщится. – Я тут ни при чем!

– Правда? Вообще-то, ты единственная в этой комнате сделала разрушение моей жизни своей нескончаемой миссией, так что…

– Только у двоих людей есть пароль от сервера, где хранится архив, – говорит Шарлотта, переведя теперь свое внимание на Абигейл. – Ты вторая.

– Я этого не делала. – Она умоляюще вскидывает руки. – Клянусь. Ладно, признаю, между нами есть вражда, но я бы никогда не выложила порно с другой девушкой в качестве мести.

– Даже с девушкой, которую ты ненавидишь? – огрызаюсь я.

Абигейл роняет руки. Впервые за несколько лет она смотрит на меня с искренностью.

– Даже с моим злейшим врагом. Я не такая.

В комнате повисает молчание. Я не отвожу взгляда от платиновой блондинки, которая так долго уничтожала мою жизнь.

Знаю, звучит бредово, но я ей верю.

– Тогда кто это? – спрашиваю я. – Кто захотел меня унизить?

Я знаю, что дело во мне. Может, мы с Ребеккой и не общались с первого курса, но я не могу представить, чтобы кто-то настолько ее невзлюбил, чтобы так унизить. Мишенью должна была быть я.

– Пароль сохранен у меня на телефоне, – говорит Абигейл, явно начиная нервничать. – Если кто-то влез в мой телефон…

Не уверена, что она делает это намеренно или хотя бы осознанно, но она переводит взгляд на Джулс, которая пытается слиться с растением в горшке в задней части комнаты.

Когда Джулс понимает, что внимание обращено на нее, на ее лице проступает паника, которая быстро сменяется обидой на предателей.

– Ты что, взломала мой телефон? – спрашивает Абигейл свою лучшую подругу с ноткой ужаса в голосе.

Сначала кажется, что она сейчас начнет все отрицать, но потом притворство исчезает. Джулс раздраженно выдыхает, закатывая глаза.

– Это была шутка, ясно? На них обеих была одежда. Что тут такого?

У Абигейл отвисает челюсть.

– Зачем? – спрашивает она. – Зачем ты это сделала?

Джулс пожимает плечами, пытаясь преуменьшить масштабы трагедии.

– На днях, помнишь, Кев сказал что-то типа: «Интересно, сколько просмотров набрали бы сиськи Тейлор на ПорнХабе». После этого я заходила к Дьюку в особняк Сигмы, и там был Кевин. Мы с ним разговаривали, и я сказала, что могу достать видео с ее сиськами. И, когда ты оставила телефон, я попробовала несколько паролей и разблокировала его. – Джулс демонстративно качает головой. – Ничего такого в этом не было. Просто тупой розыгрыш. С чего все так взбесились?

– Господи, Джулс, неужели так трудно отрастить себе собственный мозг?

– Иди на хрен, Саша. Тейлор сама это все начала, когда поцеловала бывшего Абигейл! Она та еще стерва. И ее бы уже не было в Каппе, если бы ты не решала за нее ее проблемы.

– Ты настоящая дрянь, Джулс, ты это знаешь?

У меня расширяются глаза, потому что это сказала Ребекка.

– Ой, засунь свое мнение себе в щелку, Ребекка. Если б у нас такое десятилеткам показывали, они бы все сплошь потом шли в священники!

– Вы все, заткнитесь! – кричит Шарлотта. Она закрывает глаза, массажируя виски, точно ополоумевшая мамаша, прежде чем окончательно свихнуться и задушить своего новорожденного малыша прямо в кроватке.