И все. И никакой связи с нами. И никого сомнения в том, что этот неожиданный пассажир и есть наш навигатор, или человек, который к нему приведет. Или… нет?

А если посмотреть с другой стороны? Не может это быть искусственная заглушка, которая просто отделяет нас от мира темных искусств с российской стороны? Ведь я до этого момента размышлял только с позиции имеющихся знаний: мы учились-учились, а потом фон Колер, желая уничтожить наши души, а тела использовать, заманил нас в смертельную ловушку.

Могут ли после проведенного расследования и – тем более, уничтожившего все улики взрыва в Темной Академии ФСБ российские одержимые географы иметь другие знания? Которые, к примеру, говорят ответственным людям о том, что это не фон Колер нас, а мы фон Колера?

Собственно, а почему бы и нет?

К тому же в тяжелой ситуации помогал нам сэр Галлахер. Да, я помню, как он перед спасательной операцией в Инферно связывался с Русским Географическим обществом. И ведь именно с его подачи на малую арену гимназии, когда мы вернулись из Нижнего мира, первыми прибыли черные гусары, закрыв проход оперативникам ФСБ. Но. Как известно, история никогда не требует себя учить, но зато всегда наказывает за невыученные уроки. А что мне говорить история сразу обоих миров? Правильно, история сразу двух миров говорит мне о том, что иметь британцев в союзниках гораздо опаснее, чем в противниках. И правило это работает всегда, без исключений.

Тем более, учитывая недавние гонки британского эсминца и русского фрегата, понятно, что ставки на кону высоки. И сэр Галлахер даже без ответов на многие вопросы своим поведением вполне мог помочь закрасться подозрениям своим российским коллегам по темным искусствам. Может мы вообще английские шпионы давным-давно в глазах российских одержимых?

Если посмотреть на происходящее с этой стороны, то многое становится понятно – в том числе и такое долгое молчание Русского Географического общества, из которого никоим образом до этого момента никто просто не выходили на связь с нами.

В общем – взглянул я в хлопающие, широко расставленные глаза Дариуса за круглыми очками, – теперь-то все понятно. Все понятно, что вообще ничего не понятно. Думать надо. С такими мыслями я и передал гербовую бумагу-предписание обратно коллежскому секретарю, который покряхтывая от боли, вернулся на прежнее место.

– Извинись! – насупившись, глухо и совсем тихо произнес я, тяжелым взглядом снова поймав хлопающие глаза за круглыми очками.

– Что? – не расслышав и не поняв о чем речь, вскинулся коллежский секретарь.

– Вам необходимо извиниться перед девушкой, господин Орбакас, – обычным голосом произнес я, и показал в сторону стюардессы. Она, как Дариус, также болезненно морщилась, держась за лоб. Хорошо на ней пилотка, все же немного смягчила удар. Весьма сильный удар – вон у коллежского секретаря, когда он руку ото лба отнял, до сих пор над бровью заметна красная отзеркаленная отметина эмблемы Аэрофлота от значка на пилотке.

Когда Дариус после моих слов сделал попытку подняться, стюардесса вздрогнула – видимо, инстинктивно чувствовала опасность от коллежского секретаря. И поэтому посмотрела на меня с благодарностью, когда я его осадил:

– Господин Дариус, вставать и подходить необязательно. Извинения можете со своего места принести.

Дальше оставаться в передней части салона я не стал, и под сбивчивые извинения коллежского секретаря поднялся и вернулся на прежнее место, в компанию к остальным. Сев у иллюминатора, решил все же поспать немного. И, уже засыпая, услышал как Валера между делом в беседе с Эльвирой упомянул о том, как замечательно отсутствие этого неуклюжего долбака Орбакаса, опасного своей непредсказуемостью.

Я только фыркнул – какой наивный чукотский юноша. Сейчас я ему настроение-то подпорчу…

– Артур… – протянул между тем Валера.

– Валер… одновременно с ним начал говорит я.

– Что Валер?

– А что Артур? – совершил я ошибку.

– А ты рейтинг видел? – с ясным взором улыбнулся принц.

Рейтинг турнира по итогам первого матча я, кстати, видел. Возглавлял его Валера – два матча, две победы, четыре убийства, ноль смертей. Следующей шла Наденька – два матча, две победы, три убийства, ноль смертей. Было еще немало дополнительных показателей, из которых складывался подсчет – в числе прочего понесенный урон, а также разные полезные действия. За такое именно действие Надежде был засчитан бросок ЭМИ-гранаты, ослепивший в первом раунде одного из противников, которого после убил Валера.

Свой рейтинг я тоже видел, но лучше бы и не смотрел. Всего одно убийство – в первом раунде оглушенного мной семипалатинца забрала Надежда, а во втором на свой счет записал только того, кто бросал вспышку через дверь. И то основные очки рейтинга за ассист забрал Валера – в фокус мы противника поймали вдвоем, прошив дверь очередями. Но ведь миновал только первый матч, так что все еще впереди – утешил я сам себя.

Так, стоп. Утешил?

Ну да, именно утешил. И это в моем сознании личность Олега говорит. Ведь мне, старому, вся эта статистика из разряда ехало-болело, других проблем хватает. А вот сроднившаяся со мной часть личности предшественника добавляла неудовлетворенности азарта. Дай этой новой формирующейся личности волю, и статистику турнира начну воспринимать серьезнее. Даже серьезнее, чем глобальные, навалившиеся со всех сторон проблемы.

– А? – переспросил я в ответ на фразу Валеры, который пока я размышлял сказал что-то еще.

– Как тебе рейтинг подружки?

«Какой подружки?» – мог бы спросить я, но не спросил. Вместо этого достал ассистант, открыл статистику команды. Парой нажатий и свайпов поднялся уровнем выше, в рейтинг глобальный, учитывающий результаты первых матчей всех трех турниров – российского, британского и австрийского.

На первом месте глобального рейтинга находилась команда Офицерской пехотной школы города Гвело. Мельком глянув саммари увидел, что родезийцы буквально деклассировали команду Веллингтонского колледжа. Сильно много удивительного в этом не было – к югу от экватора не существовало частей круче, чем штурмовики «дядюшки Рона» из Родезийской легкой пехоты (правда, во избежание конфликта об это не стоило говорить вслух в присутствии Скаутов Селуса или десантников САС).

Мы, если судить по статистике, сделали почти то же самое с командой семипалатинцев. Но было серьезное различие – Саманта старше меня на пару лет, и ее команда участвует в верхней сетке турнира. И да, команда Веллингтонского колледжа состояла из одаренных.

Вот только не один факт победы родезийских курсантов над английскими одаренными грозил резонансом. Само участие Саманты в турнире в составе команды училища, готовящего офицеров легкой пехоты, был определенным вызовом британскому обществу. Потому что в Родезии всего две части сохраняли белую «расовую» принадлежность – и легкая пехота была одной из них. Да, Саманта не была истинной чернокожей, но ее черная кровь, как минимум квартетонки, была заметна даже несмотря на яркую естественную голубизну глаз, еще более оттененных смуглой кожей.