– Ну-с, помолчали и хватит, – между тем прошелестел Спящий, улыбнувшись белыми, бескровными губами. – Рассказывайте, – добавило это существо с некоторым небрежением, от которого у меня, не скрою, серьезно припекло.

После слов нежданного гостя, кроме поднимающийся внутри холодной ярости, появилось и облегчение. Спящий пришел говорить – а это дает надежду, что это все же наш навигатор. Но раздражение от пренебрежения незнакомца все же превалировало над остальными эмоциями. Я давным-давно отвык, чтобы так со мной разговаривали. И, судя по эху эмоций Валеры и Эльвиры, отвык не только я.

То время, когда профессор фон Колер мог задавить нас авторитетом и тем более напугать, как он сделал с Валерой на первой лекции по темным искусствам, давно прошли. С нашего первого урока миновало слишком много самых разных событий – нас не раз пытались не просто убить, а лишить души. И подобным тоном разговаривать с собой никто из нас теперь не позволит. Даже если это наш возможный навигатор.

Взгляды от Спящего в теле коллежского секретаря мы отвели одновременно. Эльвира принялась рассматривать свой идеальный маникюр (ее ногти были уже огненно-красные), Валера погрузился в процесс чаепития, громко отхлебнув из кружки, а я вдруг вспомнил, что у меня много дел и открыл управленческое меню.

Несколько секунд в кабинете стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь звуками лижущего шерсть пришедшего в себя кота. Несколько десятков секунд спустя в кабинете стояла уже почти полная тишина, потому что кот умываться перестал. Вдруг на этом фоне оглушительно громко Валера звучно отхлебнул из кружки, а после допил ее содержимое одним глотком.

– Валер, как чай? – поинтересовался я у принца.

– Знаешь… не в обиду, но так себе, так себе, – поджал губы Валера. – Третий сорт конечно не брак, но…

– Так это тот самый пуэр, который ты мне подарил как образец недавно.

– Разве? Слушай, не может быть – намыль гриву прислуге, это точно не…

Валеру прервало демонстративное покашливание.

– Вы идете по узкому краю, – произнес Спящий в теле Дариуса.

Вот это совсем хорошо. Предупреждает, а значит точно именно разговаривать пришел. А если пришел разговаривать, значит можно и поговорить.

– По тонкому льду, – не удержался и поправил я. И чуть погодя пояснил, глядя в черно-серые глаза с вертикальными зрачками: – Для вящего эффекта нужно было сказать «вы идете по очень-но тонкому льду, мои друзья Педигрипал. И когда он треснет, под ним вас буду ждать я». Ну, в смысле вы, – сделал я неопределенное движение рукой. – В смысле, если бы вы на серьезных щщах сейчас именно так сказали, выглядело бы более внушительно… А так, ну что это?! Фы хотите по уфкому кваю, – чуть карикатурно кривляясь с намеком на шепелявные возмущения старой бабки добавил я. – Ну кто так делает?

Валера закашлялся, не сильно даже скрывая нервный смех, Эльвира просто закрыла лицо рукой, изобразив фейспалм – сохраняя, впрочем, при этом предельную собранность. Спящий же в теле Дариуса оказался… можно сказать, весьма удивлен и даже обескуражен моей отповедью. Но больше всех – и больше Валеры, и Эльвиры, и даже Спящего, собственным выступлением оказался удивлен я сам.

Нежданно вырвавшийся эмоциональная спич оказался неожиданным и для меня. Я ведь намеревался сказать совершенно другое, и с гораздо более вежливым и мягким намеком на то, что беседу стоит перевести в конструктивное русло.

И вдруг с кристальной ясностью понял, что волну холодной ярости подняло во мне наследство убитого лорда-повелителя демонического пламени. Взгляд черно-серых глаз с красными вертикальными значками был убитому мной демону (судя по эху воспоминаний) хорошо знаком. Как и почему не знаю – но именно черно-серые глаза Спящего, с красными вертикальными зрачками, стали катализатором той самой всепоглощающей, причем исподтишка, холодной ярости, неотвратимо во мне поднимающейся.

– Мы проверку прошли? – перехватив контроль над собственными эмоциями, поинтересовался я, еще раз поставив в тупик незваного гостя. И сознательно давая ему сохранить хорошую мину при плохой игре.

– Какую проверку? – только и смог поинтересоваться Спящий шелестящим голосом.

– Вы попытались нас прогнуть, своим демонстративно пренебрежительным отношением, мы не прогнулись. Мы молодые молодцы, вы старый авторитетный молодец, без шуток и со всем уважением. И как понимаю, вы наш новый навигатор? Нас вы наверняка знаете, так что думаю будет замечательно, если вы представьтесь, и мы перейдем к делу.

В уголках глаз Спящего заклубились лоскуты Тьмы, руки подернулись серым маревом, а начавшие чернеть когти удлинились, приобретая остроту. Обнажая заострившиеся клыки, поднялась верхняя губа, а сам он подобрался как собравшийся атаковать хищник. В этот момент, в ответ на его начавшиеся метаморфозы, громко зашипел кот, у которого шерсть на спине поднялась дыбом, а желтые глаза засверкали отсветами камина чуть ярче, чем это могло происходить в реальности.

Спящий не обратил на кота никакого внимания. Продемонстрировав нам уровень владения концентрацией, он остановился на самом краю метаморфозы в боевую форму. И вернул себе прежний вид.

Надо сказать, демонстрация впечатляла. Подобная концентрация – это умение из высшей лиги, уровня фон Колера или сэра Галлахера. Даже, возможно, еще выше – потому что Спящему необходимо не только концентрироваться на своих действиях, но и сохранять контроль над телом, которое ему не принадлежит.

Да, его демонстрация действительно впечатляла. Но на это и была рассчитана.

– Вы, похоже, не понимаете всей тяжести своего положения, – прошелестел нежданный гость, оглядев нас одного за другим. – Я не ваш навигатор, а ваш судья – и только сотрудничество со специальной комиссией позволит вам ухватиться за шанс оставить в своей жизни все как было. И в таком случае, я действительно могу стать вашим навигатором. Сейчас же вы все – подозреваемые.

Вот оно значит как. Судья. Но почему-то доверия к судебной системе, которую представляют подобные упыри, у меня нет совершенно никакого.

Вновь из-за всепоглощающей холодной ярости внутри я потерял контроль над собой. Действуя словно пьяный, у которого что на уме, то и на языке.

– Вы, похоже, не понимаете всей тяжести своего положения, – отпарировал я в ответ, понимая, что совершенно глупо и зря накаляю обстановку. – Ни один из магов-ментатов не имеет права вмешиваться в чужое сознание без санкции Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Неважно, сознание ли это обычного человека – подданного Императора или гражданина Конфедерации, или сознание одаренного. Вы, надеюсь, знаете, что за эксплуатацию чужого сознания и физической оболочки предусмотрена смертная казнь? И! – с выражением я поднял палец, показывая в потолок, – думаю вам стоит знать, что видео с вашей внушительной демонстрацией пишется, и сохраняется в защищенном хранилище.

«Как тебе такое, Илон Маск?» – мог бы добавить я, но не добавил. К тому же про якобы записывающееся видео откровенно блефовал.