Скрытая печатями магия разума искала выход и находила его в различных проявлениях. Так, дом Кальман прославился неподкупными и грамотными адвокатами, салон баронессы Апштейн пользовался бешеной популярностью у творческих личностей Австрии и Европы. Некоторые мероприятия посещал сам император. Это ли не показатель высшего качества? В семье Леви рождались лучшие в мире финансисты и личные советники. Недаром княжеские наследники Леви соперничали за звание Великого князя с родом д`Амниер.

Разместили нас с помощником в гостевом крыле. После замужества Мирьям утратила право именоваться княжеским титулом, но княжной быть не перестала. За Мусечкой по-прежнему числились покои, куда она отправилась вместе с мужем. Алиму, будто в насмешку, выделили комнату на четвертом этаже под крышей. Двое слуг подхватили коляску вместе с молодым человеком и понесли наверх. Я ринулась следом, но меня остановила служанка, чтобы сопроводить к отведенному месту проживания. Уточнив, где оно находится, скрипнула зубами.

– В крыле прислуги, ведь о вашем появлении не предупредили заранее, – ответила женщина.

Немолодая, ашкеназских кровей, что заметно по вьющимся рыжеватым волосам, выбивающимся из-под белоснежного чепца, широко расставленным глазам навыкате и удлиненному носу с горбинкой.

– Но о приезде Алима Самона вас предупреждали, – наверное, это стало последней каплей терпения, хотя служанка не насмехалась и вела себя корректно. – И все равно его отправили на чердак?

Взбесил сам факт! Эти люди поселили инвалида на четвертом этаже, а могли бы выделить комнату рядом с остальными родственниками. Имею в виду родителей Мусечки, старшего брата и племянников. Они разделили нас, хотя Осип Ааронович и Мирьям предупредили, что Алим хочет провести обряд братания. И, наконец, никто ведь не гарантирует, что с баронетом ничего не случится? Падение с лестницы или что-нибудь в этом роде? Ко мне точно уважения не прибавится, если позволю с собой так обращаться. В воздушном порту я смолчала, чтобы не привлекать внимания, а теперь – самое время осадить родственничков.

– Вот, что, любезная, – напустила надменности, распрямляя и без того ровную спину, – проводи в покои Алима. Хочу убедиться, что там безопасно.

– Но вам не положено…

– Что-о? – смерила женщину уничижающим взглядом, одновременно проявляя родовую печать на виске. – Кто ты такая, чтобы указывать, что положено? Пшли вон! – воздушными щупами оттеснила крепких мужиков от Алима, приподняла в воздухе и заставила коляску передвигаться вместе со мной.

Я не любитель проявлять барские замашки, но в данном случае выбора не осталось. У слуг есть хозяева, без приказа которых те не посмели бы самовольничать. Значит, не может быть такого, что кто-то кого-то неправильно понял.

Домочадцы и другие слуги при виде меня, гордо вышагивающей по ступеням и плывущего по воздуху Алима, шарахались в стороны и отчаянно крестились. Помощник сохранял каменный вид, но я заметила, как дрогнули уголки губ, когда нос к носу столкнулась с Рахель. Бабуля чуть не задохнулась от возмущения.

– Вы что себе позволяете?! Как смеете применять магию в нашем доме? – взорвалась истерическими воплями. – Алим, немедленно объяснись! Это святотатство! Совет никогда не признает эту девчонку одной из нас!

– Я сама, – жестом остановила баронета, выступая вперед. – Итак, уважаемая… – замечу, что в таком обращении к человеку не чувствовалось ни капли уважения, и Рахель это сразу поняла, –  что именно непонятно? Я готова ответить на вопросы, но прежде скажу вот что: заселив дворянку древнего рода в крыло для прислуги вы уже попрали законы гостеприимства. Магию я использовала, только убедившись, что вопреки ВАШИМ же законам, вы и сами ее используете. В светильниках, замаскированных под свечи и факелы. В отопительной системе, которая пронизывает дом от подвала до крыши. В печках на кухне, где готовится обед для членов семьи и гостей. В личных амулетах, – ткнула пальчиком в брошку на груди дамы, – поддерживающих оптическую иллюзию. Поэтому обвинение в святотатстве звучит смешно.

– Но откуда ты…

– Вы, – машинально поправила княжну, – мы с вами пока что не родственники, Рахель Эльханан Хай.

– Нина Константиновна, – проглотила шпильку бабуля, – тебе не мешало бы проявить больше уважения к старости.

– О! Непременно, –  оскалилась, – когда заслужите. А пока что к семье, подсылающей убийц, не испытываю уважения.

– О чем ты говоришь? – нахмурилась Рахиль. – Это серьезное обвинение. За слова нужно отвечать.

– Я отвечу, не беспокойтесь, – процедила, вспоминая тех, кто погиб при покушениях, – отвечу на камне правды, если потребуется. Но и спрошу с убийц до седьмого колена.

– Кто ты? В серебряных книгах России и Европы нет Гладьевых, в золотых – подавно.

– Его нет и в медных, можете не проверять. Я последняя выжившая из угасшего рода, который собираюсь возродить.

– Породнившись через Алима, зря рассчитываешь на поддержку, – фыркнула старуха.

– А это уже не вам решать, – пожала плечами, – и знаете, что? Пожалуй, не хочу оставаться в доме, где нам не рады. На постоялом дворе безопаснее будет. Мы уходим! Счастливо оставаться.

Развернувшись, вместе с Алимом отправилась на первый этаж. Мусечка будто почувствовала неладное или же ее предупредили, но выскочила из бокового коридора наперерез.

– Нина Константиновна, куда это вы собрались?

– Вы как раз кстати! Мирьям Юсуф Сииновна, не подскажете, лучший в Вене постоялый двор, гостиницу?

– Отель Штефани, – без промедления ответила женщина, – но зачем куда-то уезжать?

– Госпожа баронесса, а как надолго вы задержались бы в доме, посели вас в крыле прислуги?

– Ни секунды! Но здесь же не могли так поступить?

– И тем не менее служанка ясно высказалась, где хозяева определили мне место. Я не в обиде на это если честно. Возмутило другое: зная о проблеме Алима, разместили его на четвертом этаже, чтобы шагу не ступил без посторонней помощи.

– Постойте, как на четвертом? – влезла в разговор Рахель, нагнавшая на лестнице. – Это недоразумение! Ошибка. Я распорядилась временно переселить Рамиля с Самсоном наверх, а их комнаты отдать вам.

Я снисходительно посмотрела на старуху, которая сама поняла, каким жалким выглядело оправдание. Если уж с прислугой не справилась, то и в остальном надежности не жди.

Завидев барона, спешащего к нам, помахала рукой.

– Осип Ааронович, а как вам идея пожить в самом дорогом люксе отеля Штефани? Мы тут решили не стеснять князей присутствием, раз уж гостей вынуждены в комнатах прислуги размещать.

Барон Зельман замер, переваривая информацию, оценил внешний вид тещи, покрывшейся красными пятнами, хмыкнул.

– Ниночка Константиновна, я только за! Каждая ваша идея приводит меня в полный восторг. Проживание ведь за ваш счет? – подковырнул с хитрецой во взгляде.