– Ну да хватит об этом. Давай, наверное, приступим?

* * *

Вскоре они оба сидели за огромным дубовым столом в кабинете, дожидаясь Джанет.

Хотя и было понятно, что дочери не терпится обсудить план спасения Томаса, в кабинет она вошла осторожно, помня, видимо, те многочисленные стычки, что имели здесь место. Но приветливая улыбка матери ее успокоила, и Джанет с благодарностью скользнула на предложенное кресло.

Поначалу отец, по укоренившейся привычке, пытался как-то руководить. Но в процессе обсуждения плана спасения Томаса жена и дочь то и дело его перебивали, внося какую-нибудь задумку или кусок сведений, о которых он понятия не имел. Смекнув наконец, что это не заседание одной из его фирм, где он мог всем заправлять и распоряжаться, Джон глубоко вздохнул и стал просто слушать.

По большому счету план сводился к огульному штурму того, что они называли «Двором Фэев», о котором Джон представление имел весьма смутное.

«Что-то вроде рейдерского захвата, только ставки гораздо выше. Несопоставимо».

На краешке массивного дубового стола, бросаясь в глаза уже самой своей неброскостью, лежала пыльная сумка Маири. Он заметил, что и Джанет нет-нет да и скользнет по ней любопытным взглядом. Но пока Маири предпочитала помалкивать насчет этой вещи, ее невысказанное желание муж с дочерью тихо чтили.

Когда Маири, кашлянув, заговорила, Джон стал слушать с неослабным вниманием.

– Прошлой ночью, Джон, я попыталась кое-что рассказать о том, что там с нами происходило последние недели. Но не подобрать таких слов, чтобы рассказать тебе, кем была матушка Хэйнтер и как много значила она для нас обоих. Без нее и без ее помощи нас бы здесь сейчас попросту не было.

Смахнув слезинку, Джанет подхватила мысль матери.

– Ее смерть стала для нас полной неожиданностью. – И тихо добавила: – Себя она называла ведуньей – что-то среднее между колдуньей и знахаркой – и у нее реально имелись снадобья от любой хвори, какая только могла приключиться.

– И они действовали! – воскликнули обе разом и переглянулись со смущенной улыбкой.

Джон как мог сохранял выдержку, но от вопроса удержаться не смог:

– Прямо-таки ведьма?

– Да, истинная.

Обеспокоенный тем, что упускает что-то крайне важное, Джон ухватился:

– Хорошо. Тогда не могли бы вы рассказать мне, кем или чем она была и какую роль ей довелось сыграть во всем этом деле?

– Что ж, попробуем.

Изрядно позже, после того как женщины закончили рассказывать все, что помнили о своей подруге мамаше Хэйнтер, они посмотрели на Джона, надеясь, что он понял ее значимость.

Под их вопросительными взглядами он неловко заерзал, все еще не в силах принять мир, столь радикально отличающийся от того, который он всегда считал единственно настоящим. И, пожав плечами, Джон Рэйвенскрофт решил окончательно принять этот неведомый мир лицом к лицу, со всеми его напастями и опасностями.

– Хотел бы я, честно говоря, познакомиться с этой вашей ведьмой. Но у меня к вам есть еще немало вопросов.

Джанет спросила мать:

– Мам, а она сама рассказывала, кто она и откуда взялась? Или всю дорогу так и была чудаковатой ведьмой-фэей из сказки?

Маири туманно улыбнулась:

– Матушка Хэйнтер, начать с того, к фэям себя не причисляла. Она была последней из рода, что обитал по обе стороны границы задолго до любого из фэев, не говоря уже о смертных. Я подозреваю, что старше ее на свете только сестрички-лисички. Причем намного старше.

– Что еще за лисички? – окончательно растерялся Джон. – Я, наверное, ослышался?

Майри сжала руку мужа.

– Нисколько, дорогой. И я уверена, что ты еще встретишься с ними, причем так скоро, что я даже не буду утруждать себя пояснениями.

Джон пытался спросить что-то еще, но Маири ласково приложила к его губам палец.

– Тише, нам еще многое нужно обсудить, так что приступим к делу. Причем не мешкая. Потому что как раз сегодня в стране Королевы празднуется Хэллоуин. У них он зовется «Самхэйн» – Ночь Всех Душ. Та самая ночь из баллады о Тэм-Лине, когда Томаса должны отдать на службу Повелителю Тьмы. Ночь, в которую вершится история, частью которой мы являемся и которую попытаемся коренным образом изменить.

И только в эту самую ночь есть надежда на успех.

* * *

Много часов спустя, после того как трое заговорщиков окончательно согласовали свой план, Джон, подавшись к дочери, протянул руку и показал пистолет – тот самый, который он когда-то забрал у начальника своей службы безопасности.

– С твоим уходом я навел кое-какие справки. В обойме пули из сплошного свинца. В книгах я прочел, что он нанесет серьезный урон любому из существ, с которыми нам нынче предстоит иметь дело.

Джанет замешкалась, не желая принимать такую смертоносную вещь. И тут между ними встала Маири. Мягко, но твердо пожилая женщина накрыла сжимающую оружие руку мужа своей.

– Такое оружие нашей дочери нынче не понадобится. А вот это действительно пригодится.

Из сумы, прихваченной в Стране Летних Сумерек, мать извлекла какой-то кожаный сверток и положила перед Джанет. Дочь осторожно потрогала кожу с причудливой вышивкой, после чего ослабила завязки, вытащив содержимое. Джанет невольно вздрогнула, ибо то, что она держала в руках, было не чем иным, как коварной сетью Охотника.

– Мама, что ты! Я к ней даже притрагиваться не хочу.

– Ты должна.

– Где… Где ты это взяла?

– На вид я, наверное, уже стара, – лукаво улыбнулась Маири, – но на утайки еще вполне способна. А матушка Хэйнтер намекала, что однажды сеть может пригодиться.

Перебирая сетку пальцами, Джанет смекнула, зачем ей сделали именно этот подарок.

– Этой ужасной штукой я должна удержать Томаса?

Маири погладила ее по руке.

– Сеть Охотника наделена многими особыми свойствами. Одно из них в том, что она никогда не выпустит того, что ухватила, пока набросивший ее не даст команду. Так что если ты всерьез намерена доставить своего Томаса домой целым и невредимым, то ответ «да».

Но учти: даже если сердцем он хочет следовать за тобой, на словах может отказаться. Он Рыцарь Розы и присягал выполнять любые приказы Королевы. А человек, который отступается от своего слова, в его глазах перестает существовать.

– Черт! Ой, извини. Ладно, это мне понятно. В таком случае ему просто нужно осмотрительнее раскидываться своим словом, разве нет?

Мать глубоко вздохнула:

– Да, конечно. И не одному ему, а нам всем. – Маири посмотрела на Джанет, затем на мужа и продолжила: – Значит, все согласны? Раз мы никак не можем повлиять на волю Томаса, то нужно попытаться изменить в этой истории его роль. Таким образом, мы