в ней все нужное. Иначе никому из нас не избежать трагедий истории, частью которой на протяжении вот уже долгих веков является она сама.

Ночь над землями бренных снова застала семью Джанет среди простора вересковой пустоши. Мать и отец, не выдавая своих эмоций, смотрели, как их дочь заводит мотор огромного «лайтнинга». И когда Джанет на всей скорости рванула прямо к стоящему на ее пути монолиту, оба отвернулись в предощущении трагедии. Ни один из них не заметил, что глаза Джанет крепко зажмурены, а руки приросли к рулю в страхе перед вздыбленной, стремительно близящейся гранитной плитой.

«Не смотри! Если не видеть этот чертов камень, то может, и получится сквозь него пройти… снова».

* * *

– Нет! – не сдержавшись, выдавил мучительный стон ее отец.

А затем с изумленным, благодарным облегчением увидел, как Джанет исчезла под поверхностью дольмена. Но еще большим изумлением для него было, когда сразу вслед за ней из мохнатых кущ вереска выпрыгнули две чернобурые лисички и, взмахнув хвостами, скрылись там же.

«Надо же. Куда ни кинь, а надо привыкать».

40

Ощутив упругий удар шин по ту сторону границы двух миров, Джанет резко дала по тормозам. «Лайтнинг» дернулся и встал, взметнув фонтан камешков и ошметков папоротника. Оглядевшись, Джанет поняла, что это то самое место, где они с матерью проходили через камень.

«Неужели это было только вчера?»

Сверху по небу неслись зловещие иссиня-черные тучи, а до слуха временами доносились отдаленные раскаты грома. Вереск вокруг исходил густым благоуханием. Джанет подняла воротник куртки, а шлем Томаса надвинула поглубже в надежде, что дождь повременит, пока она не выполнит свою задачу.

«Приграничье всегда чудит. В Стране Фэй дождя не бывает. Легкий туман по вечерам, но ливней никогда».

Внезапно тучи расступились, и раскосый рыжий закат обдал все вокруг яркими оранжевыми лучами. В сияющем золоте озаренного пространства Джанет поняла, что вдалеке она видит ее землю и небо.

«Ух ты. Этим вечером граница между нами не толще целлофана».

Из-за еще одной облачной кручи вылезла краем луна – по всей видимости, со стороны владений Королевы. Несмотря на стоящую впереди нелегкую задачу, Джанет поймала себя на том, что улыбается, горя желанием к ней приступить. Тяжелый «лайтнинг», взревев мотором, принялся на скорости одолевать заросшие трещины и высокие, выветренные выступы камней.

«Так. Мама сказала, что мне нужно спрятаться где-нибудь здесь, на границе, и Королева явится ко мне сама».

* * *

Спустя время, когда луна наигралась в прятки с грядами облаков и мирно осветила бескрайний пейзаж, Джанет заслышала вдалеке смутно растущий гул. Но гром исходил не от какой-нибудь молнии, чиркнувшей небосвод ее мира, а от дробного перестука сотен копыт по земле.

Поначалу всадники смотрелись огромной, призрачно скользящей тенью. Но по мере того как грохочущая конная лавина близилась и зыбкие тени обретали очертания фэев, Джанет начала пробирать дрожь. Когда они замелькали мимо огромного валуна, где Джанет скрывалась в глубокой тени, некоторые всадники пролетали настолько близко, что впору было коснуться рукой.

Королева сидела верхом на огромной вороной кобыле с развевающейся гривой и богато украшенной сбруей, поверх которой позванивали с полсотни серебряных колокольцев. А рядом с ней на гнедом коне, кривя губы в чванливой ухмылке, гарцевал не кто иной, как Повелитель Тьмы.

За ними следом на молочно-белом скакуне ехал Томас, Рыцарь Розы, облаченный в кожаные доспехи темно-алого цвета. Ну а дальше наперечет следовало великое множество знатных особ и придворных дам королевского двора. Кавалькада воинов держала высокие копья с флагами и флажками всех возможных цветов, какие только известны в этом краю и даже за его пределами; на некоторых из них были вытканы замысловатые узоры с символами Двора Розы, а некоторые и с символикой Двора Теней.

Кувыркаясь в воздухе, рядом, вокруг и позади каждого верхового колыхались всевозможные фантастические существа – большие и малые, крылатые и бескрылые, рогатые и козлоногие, с перепончатыми лапами и копытами, одноглазые и длиннохвостые, покрытые кто мехом, кто зеленой чешуей, а уж оттенков кожи было просто не счесть.

Все собравшиеся присягнули на верность своей Королеве и сейчас объезжали вместе с ней границы владений, утверждая ее несокрушимое господство над ними. Все, кроме Повелителя Тьмы, который в глубине души чаял большего, чем просто верность или еще одного слугу для истязаний.

Вместе со всей этой лавиной, но не сливаясь с ней, с азартным тявканьем неслись две чернобурые лисички, не обращая внимания ни на копыта, ни на копья, ни на шпоры, ни на острия мечей. Сверху местность озаряло неяркое сияние красноватого солнца, которое садилось за Страной Летних Сумерек, за дрожащей, тонкой как пленка границей сопредельного царства бренных, в то время как здесь набирала силу царственно всходящая луна с неотлучными вассалами-звездами.

Впритирку к этому громоподобному скопищу, под неистовый стук своего сердца Джанет, решительно сжав губы, направила мотоцикл в лавину всадников. Прямо перед ней юркали лисички, бойко огрызаясь на ноги конников, обступившие их со всех сторон. Возможно, лисы прокладывали путь глубже в гущу воинства фэев. Помогали они или нет, но Джанет все равно улыбнулась, молчаливо благодаря лисичек за их присутствие.

Ближние всадники, заметив в своей гуще молодую бренную, кидали на нее надменно-злобные взгляды. Кое-кто пытался отличиться, кольнув незваную гостью небрежно выставленным копьем или острой шпорой (однако Джанет неплохо выручала толстая кожаная куртка). Но уже вскоре, когда металл «лайтнинга» начал оставлять красные рубцы ожогов на любом, кто норовил к ней прикоснуться, число охотников потешиться быстро сошло на нет.

Всадник за всадником отставали от кавалькады, приходя в себя от металлического касания, а затем рвались вернуться, чтобы занять свои места. Ибо те, кто сдаст свое место в этой Скачке Фэев, могли навлечь на себя сокрушительный гнев Королевы.

Прибавив обороты, Джанет на все более высокой скорости прокладывала себе путь, обходя всадника за всадником. Все лошади позади нее испуганно шарахались от выхлопных газов «лайтнинга», а те, что впереди, явно нервничали перед незнакомым железным ревом и страхом гибельного прикосновения.

Увертываясь от длинных острых наконечников, которыми ее с безопасного расстояния пытались ткнуть в плечо, руку или ногу, от предательски расставленных копыт и скрежещущих лошадиных зубов, норовящих цапнуть спереди или сзади, Джанет с мрачной улыбкой припала к мотоциклу. Понимая, что все до единого всадники готовы ее сокрушить и растоптать своими конями, она лавировала со всей осторожностью.

Вскоре ее руки начали трястись от усталости. И тут сердце рванулось из груди: сквозь конский топот Джанет наконец услышала