том, что мне тоже нравится, как на его руке смотрятся камни под цвет моих глаз.

Ларрен смотрит на мои губы и пропускает момент, когда я напрыгиваю на него, опрокидываю на спину и устраиваюсь сверху. Он не возражает. С любопытством ждет, что я буду делать дальше. Решаю, что одежда на моем маге сейчас явно лишний фрагмент. Телепортирую ее в сторону, прижимаюсь к нему всем телом, заглядываю в глаза и спрашиваю:

— Позволишь?

— Да.

Вижу, что ответ прозвучал прежде, чем Ларрен успел подумать, на что соглашается.

Улыбаюсь в который раз за последний час, и обещаю себе, что не случится ничего, кроме того, что мой маг сам пожелает.

Глава 21

Дульсинея

Далеко мы с Жориком не пошли, устроились в ближайшем гриль-баре, и я в очередной раз убедилась, что криворукий повар королевы Миларки просто гений. Это какое-то катастрофическое невезение — второй раз подряд в своем когда-то родном мире нарваться на повара-неумеху. Впрочем, Жорик мое мнение не разделял, с удовольствием поглощая жареные ребрышки. (Подгоревшие и воняющие прогорклым маслом).

— Дусь, ты чего не кушаешь?

— Да что-то расхотелось, — проворчала я.

— О, вот вы где!

Голосок Ллиувердан, ящерицы этой недобитой, я везде узнаю. Даже думать не хочу, каким образом она у меня за спиной оказалась. Жорик вот сидит восторженно на нее таращится, да только непонятно, отчего — то ли от того, что она такая вся из себя красавица, то ли от того, что она появилась неизвестно откуда (телепортировалась, то есть) прямо у него на глазах.

— А это кто у нас тут такой миленький? Дусь, ты себе второго мужа взять решила?

— Ллиу, прекрати, — это Катерина моя вмешалась. Оказывается, она тоже тут рядышком стояла, под ручку с Аркадием. Судя по всему, разговор у них так и не состоялся, потому что вид у гота был не очень радостный, а даже скорее какой-то обреченный.

— Это приятель мой, Жорик, — представила я, — Жорик, это Л… кхм… Лиля, знакомая моя. Катьку ты уже видел, с ней жених ее — Аркадий.

Аркаша от такого представления как-то не очень радостно вздрогнул и при этом покосился на Ллиувердан.

Я поняла, что мой обед с Жориком накрылся медным тазом, да и вообще раз здесь Ллиу, значит, нам пора отправляться восвояси и тянуть больше не за чем.

— Ллиу, а давай Жорику аккуратненько память почистим, — предложила я.

— Что? — насторожился Жорик, но Ллиу уже уселась к нему на колени и что-то такое заманчивое забормотала. Жорик успокоился, глазки остекленели.

— Мы на телестудии уже были, — поведала Катерина, — видеозаписи уничтожили, память о нас с тобой и об Аркадии у всех стерли. Ллиувердан говорит, что нам не нужно было светиться в этом мире и в этом времени, потому что Николай историю твоего исчезновения по-другому рассказывал, следовательно, этих изменений, то есть твоего участия в шоу, не должно произойти.

— Ага-ага, понятненько, — закивала я, косясь на дракониху, которая что-то слишком уж долго оглаживала по всяким местам моего бывшего. Ну что за неугомонная особа с обостренным тактильным голодом? Всех бы ей потрогать и погладить!

— А вы как? Разобрались? — поинтересовалась я и сама себе отвечала, — судя по твоей кислой мине, Аркаша, ни хрена вы не разобрались.

— А что тут разбираться? — фыркнула Катерина и покрепче ухватила своего готичного принца за руку, — он отправляется с нами.

— Это невозможно. Катя, я не хочу…

— Не захочешь по-хорошему, я тебя в таракана превращу, и так с нами отправишься, — пригрозила я и опомнилась, — кстати, о тараканах! Вот, Кать, целуй красавчика.

Я торжественно извлекла из сумочки пудреницу, где томился в плену бедный террорист-таракашечка.

Катерина обреченно вздохнула. Она, конечно, могла бы отказаться его целовать, но жалко парня — ведь не преступник, а дурак просто, такая же "училка с автоматом", как и его подельники. Так зачем над ним издеваться и оставлять на всю жизнь насекомым не самой приятной наружности?

— Нет! — отрезал Аркадий, — она не будет это делать.

— Ой, не говори только, что ты приревновал ее к таракану! — развеселилась я.

— Не в этом дело, — проворчал Аркадий, внимательно разглядывая насекомое, сидящее у меня на ладони и жалобно шевелящее усиками, — я не хочу, чтобы Катя делала то, что ей неприятно. Почему бы вместо этого не изменить условия обратного превращения? Допустим, вот так.

Вот никогда еще я не видела, чтобы структура заклинания вдруг взяла и поменялась таким заковыристым образом, как это произошло с наложенным на таракашечку волшебством. Вместо привязки к поцелую Катерины условием обратного превращения стало дыхание Аркадия.

— Стой! — опомнилась Катерина. — Не нужно его здесь превращать, мы привлечем внимание.

— Ой, умница моя, хоть ты догадалась, — умилилась я, — Ллиу, хватит Жорика облизывать, если ты с его памятью закончила, то возвращаемся ко мне на квартиру, тебе еще нужно будет таракану память чистить. Кстати, хорька надо бы у Романовского забрать.

— Уже забрали, — доложила Катерина. — Он у тебя дома.

Я еще разок повосхищалась, какая у меня умная внучка, Ллиувердан, наконец, отлипла от Жорика и мы переместились в мою квартиру. Там нас ждал раздолбанный монитор на полу и грустный хорек, по какой-то причине устроившийся именно рядом с этим "чудом техники".

Аркадий продолжил свои манипуляции над тараканом. То есть дунул на него. Испуганный голый мужичок на полу моей квартиры смотрелся не очень. С ним Ллиувердан не стала возиться так долго как с Жориком. Видимо, не приглянулся ей горе-террорист. Она его в полминуты лишила памяти и куда-то телепортировала. Надеюсь, не в пустыню, а в место, более близкое к цивилизации.

— Ты можешь то же самое с хорьком проделать? — обратилась Катерина к Аркадию, — а то Дуся его к поцелую такой особы привязала, что, боюсь, если она его и превратит в человека, то только для того, чтобы… хм… сделать с ним что-нибудь похуже.

— Дракон. Ты думаешь о драконе небесно-голубого цвета.

— Ой, прелесть какая! Мальчик — стихийный телепат! — восхитилась Ллиувердан. — А скажи мне, дорогой, почему ты так сильно не хочешь уходить с Катей? Она же тебе нравится… ай-ай, да не просто нравится, ты ж ее любишь!

— Блин, Ллиувердан, тебе не приходило в голову, что дети могли бы в своих чувствах без твоей помощи разобраться? — возмутилась я.

— Могли бы, да только даже не знаю, когда бы они это сделали? У мальчика в голове странные мысли, и он готов бежать отсюда прочь, потому что считает, что Кате с ним будет плохо.

Катерина молчала, недобро поглядывая на Ллиувердан. Аркадий делал вид, что занят