Отключившись и посмотрев на телефон негодующим взглядом, яположила его рядом с собой на сиденье и принялась ждать. Но Игорь неперезвонил, и этому можно было не удивляться. Он не перезвонил, потому чтобоялся тех перспектив, которые я ему только что нарисовала. Распрощаться с темирадужными мечтами, которые он нарисовал сам для себя в своем воображении, длянего было уже невозможно, потому что, потеряв перспективу роскошной жизни,Игорь уничтожил бы сам себя. Ему ничего не оставалось делать, как играть помоим правилам.

Постоянно косящийся на меня охранник сидел, не говоря ниединого слова, но он понял, что сейчас я разговаривала со своим женихом. Что онмог обо мне думать? Скорее всего то, что я встала не с той ноги и что у богатыхсвои причуды. Взбалмошная богатая девица, славящаяся своим скверным характером,устала от собственных денег, навалившегося на нее безделья и развлекает самасебя тем, что ссорится со своими близкими…

– Останови машину.

– Где?

– Прямо здесь.

Водитель послушно остановил машину на одной из тихих улочекстарой Москвы и галантно распахнул передо мной дверцу. Посмотрев на вышедшегоиз машины охранника, я жестом показала ему, чтобы он сел обратно, и произнеслабезразличным тоном:

– Останься в машине.

– Ника, а ты уверена?

– В чем?

– В том, что я должен остаться?

– Да. Я хочу прогуляться. Пусть машина едет следом замной, а я буду идти прогулочным шагом. Ты можешь открыть окно и следить заокружающим, охраняя меня, прямо из машины.

– Ты хочешь прогуляться одна?

– Мне нужно побыть одной и хорошенько подумать.

– Как скажешь.

Я медленно двинулась вперед по тихой улочке, а мойавтомобиль стал сопровождать меня, двигаясь так же медленно с включеннымиаварийными мигалками и стараясь не отставать от меня даже на метр. Недолгодумая, я тут же набрала телефон Дарьи и с трудом дождалась того момента, когдаона снимет трубку.

– Даша, ты где?

– На работу еду. Я в такси.

– Даша, я хочу тебе сказать, что мои дела совсем плохи.Меня ищут.

– Откуда ты знаешь?

– Я ездила к себе домой.

– Какого черта?

– Не переживай. Меня никто не узнал. Я поднялась этажомвыше. Никто даже не понял, что это я. У меня был обыск. Соседи – понятые. Вобщем – кошмар!

– Этого и следовало ожидать. Самое главное, чтобыВероника улетела и ее не задержали. Будем надеяться на лучшее.

– Что-то от нее ничего не слышно.

– Ты говоришь, что она должна улететь вечером?

– Да.

– Значит, вечером надо ждать звонка.

– Дашка, а если ее возьмут? – Мой голоссвидетельствовал, что я была близка к истерике.

– Где?

– Прямо в аэропорту. Что тогда?

– Не каркай! Еще пока никто никого не взял. Есливозьмут, тогда и будем думать, что делать дальше.

– Знаешь, а меня, как я об этом подумаю, мелкой дрожьютрясти начинает.

– Я думаю, что все пройдет нормально и Вероникасовершенно спокойно вылетит в Турцию. Не такая уж ты отъявленная преступница,чтобы из-за твоей личности международный аэропорт стали перекрывать. Таких, какты, знаешь сколько?

– Сколько?

– Полно. Так что невелика персона, чтобы из-за тебя аэропортыи железные дороги перекрывать. Тебя только-только искать начали. Чтобы ментыстали работать в полную силу, им нужно хорошо раскачаться, а для этоготребуется определенное время. Сама знаешь, как в нашей стране все делается икак кого-то находят.

– Да меня уже везде ищут! Даже на работе!

– Ты что, туда тоже ездила?

– Не ездила, а звонила. Там полный ужас. И еще. Дашка,я сейчас тебе скажу одну вещь… Ты мне вряд ли сразу поверишь, потому что и ясама с трудом верю.

– Ты про что?

– Перед тем как отойти в мир иной, мой шеф оставил мнеполтора миллиона долларов.

– Что?!

– Что слышала.

Я вкратце рассказала подруге про разговор с водителем ОлегаГлебовича и, вспомнив про Вероникину привычку, которая уже стала моей, досталатоненькую сигарету, закурила.

– Вот это да! – присвистнула Дарья. – Эти быденьги в другое время и в другой ситуации… А теперь ты их вряд ли получишь. Всеулики против тебя. Сейчас попробуй, отмажься, докажи, что ты никогда не былаего любовницей. Ой, Люська, у тебя жизнь, как в сказке!

– Хорошая сказка, ничего не скажешь.

– Вот если бы можно было и от тюрьмы избавиться, иполучить положенные тебе по наследству деньги… Вот это бы жизнь была! Не жизнь,а одно загляденье!

– Уж точно. Только это, увы, неосуществимо. Даша, ясовсем запуталась и не знаю, что мне делать. Скажи, ну почему моему шефу вдругпришло в голову наказать свою семью и переписать все деньги в завещании на моеимя? За какие заслуги? Ты-то хоть веришь мне по поводу того, что я с ним неспала? Веришь или нет?

– Люська, я тебе верю, потому что точно знаю одно:никакой мужик полтора миллиона баксов за секс не отвалит. Даже надеяться нестоит. Штуки баксов не даст, а о такой значительной сумме даже говорить неимеет смысла. Тут что-то другое. Может, он что-нибудь к тебе чувствовал?

– Не замечала.

– Но зачем-то же он тебя позвал на дачу!

– Я до сих пор не могу понять зачем. Он в последнеевремя странный был и даже, я бы сказала, порой почти невменяемый. Совершалкакие-то неадекватные поступки. Иногда мне казалось, что он меня ненавидит. Впоследнее время придирался ко мне часто, даже просил охрану засечь по времени,во сколько я на работу прихожу. Я один раз на пять минут опоздала, и охрана емудоложила, так он орал, словно резаный. Я думала, точно уволит. Постоянно довсего докапывался, и если замечал, что с кем-то из своих знакомых я говорю погородскому телефону, приходил в ярость. Он любил повторять, что я для негонезаменимая, а затем тут же придирался по любой мелочи, грозя увольнением и незабывая напомнить, что на мое место на улице полно молодых девчонок, готовыхработать на этом же месте за зарплату намного меньшую, чем моя. Странно все этокак-то. А тут – бац и оставил мне по завещанию полтора лимона. Семью кинул, амне завещал.