– Как ты мог такое подумать? Да я вообще могла неговорить тебе об этом «Москвиче», и ты бы никогда ничего не узнал. Как я моглаее подставить, если идея поменяться ролями исходила от нее?! Это она мнепредложила. А я, между прочим, сначала не соглашалась. Не нравилось мне этовсе. Она меня сама уговорила.

– Ты должна была предупредить, что у тебя естьвраги, – стоял на своем Роберт.

– Нет у меня никаких врагов! Когда человека убивают,ему перед этим не говорят о том, за что его хотят убить. Если бы всех ставили визвестность, то никаких бы убийств не было. Кстати, Вероника прекрасно знала,что на меня наехала машина. Я ей об этом сказала, потому что не успела к ней навстречу в ресторан.

– А она?

– А что она? Ты же сам знаешь Веронику, причем намноголучше, чем я. Какое ей дело до того, когда что-то с кем-то случается? Онапропустила мои слова мимо ушей. Ей мои неприятности были попросту безразличны.Вот если бы та машина сбила меня насмерть, тогда бы она это заметила – и тотолько потому, что ей не удалось бы съездить в Турцию. Все остальное ее совершенноне интересовало. Кстати, ты не рассказал, что дальше-то было…

– А что тут рассказывать? Из окна «Москвича» показалсяствол… Все слишком быстро произошло! Ника просто громко вскрикнула и упала наземлю. «Москвич» рванул с места.

– Что с ней?

– Три пули. Это достаточно много. Уже прошла операция…

– И что?

– Надежда умирает последней.

– Врачи-то что говорят?

– Что врачи говорят? Что делают все возможное. Я уже ееотцу позвонил в Штаты. Он должен вылететь.

Я сняла солнцезащитные очки и положила их на стоящий вкоридоре больничный стул. Затем протянула Роберту сумку и глухо произнесла:

– Возьми.

– Что это?

– Сумка. Разве ты не видишь?

– Я вижу, что сумка. Да только зачем ты мне ее отдаешь?

– Это сумка Вероники. Там ее документы, ее мобильник,ключи от квартиры. У входа в больницу стоит машина. Там водитель и охранник. Тысам распорядись, чтобы они зря не ждали. Пусть едут домой.

– Зачем ты мне все это отдаешь?

– Затем, что карнавал закончился. И мне пора играть туроль, которая и была написала для меня ранее.

– Ты о чем?

– О том, что я искренне желаю Веронике поправиться.Будем молиться богу, чтобы она выздоровела. Прилетит ее отец и обязательносделает все возможное и невозможное для того, чтобы его дочь осталась жива. Ябы хотела получить свои документы.

– Позже. Сейчас не до них.

– Где моя сумка?

– Не знаю. По-моему, в моей машине.

Я вновь посмотрела на Роберта и тихо заговорила:

– Роберт, пойми меня правильно. Я ни в чем не виновата.Я не подставляла Нику. Я и сама ничего не знаю о том, кто хочет меня убить ипочему. В последнее время слишком много всего произошло. Кто-то за мнойохотится, и я даже не знаю, кто и за что. Если бы я знала, что меня хотятубить, я бы обязательно сказала об этом Нике, но я действительно ничего незнала. Я искренне надеялась, что сегодня вы оба улетите в Турцию, но, видно, несудьба.

– Это уж точно – не судьба. Люся… – Роберт посмотрел наменя задумчивым взглядом.

– Что?

– Ты понимаешь, что сделка не состоялась?

– Не понимаю, – покачала я головой. – Какаясделка?

– Ника не улетела в Турцию, поэтому и говорить оновеньком авто пока не имеет смысла.

– Ты о чем? – Моя голова слегка закружилась.

– О том, что если ты рассчитываешь получить машину, тоя тебе ничем не могу помочь. Еще неизвестно, выкарабкается ли Ника.

– А я ничего и не хочу! – Я не смогла унятьнервную рожь и смахнула выступившие слезы. – Мне ничего не нужно! Что тына меня смотришь таким взглядом?!

– Каким?

– Как будто я мать родную за деньги продам!

– А что, разве не так?

– Не так!

Подняв руку, я отвесила Роберту хорошую пощечину ипрошипела:

– Идиот!

Мужчина потер покрасневшую щеку и не произнес ни одногоответного слова.

– Да не нужна мне никакая машина! Почему вы всеприписывайте мне то, чего нет?! То полтора миллиона баксов, то новенькое авто…Да подавись ты своим авто! У меня своих проблем по горло! Стоишь здесь такойправедный, мол, у тебя любимую застрелили… А что ж ты, праведный, любимуюженщину за другого замуж-то отдаешь?! Где твоя гордость и самолюбие?! Что ж тысам-то на ней жениться не можешь?

– На это есть обстоятельства непреодолимой силы. –Роберта заметно затрясло.

– Какие еще обстоятельства?! – Меня понесло так,что я уже не могла остановиться.

– Я не могу тебя в них посвящать.

– Да и не надо! Когда любовь есть, нет никакихобстоятельств. Потому что любовь либо есть, либо ее нет. Сам, поди, Вероникудоишь по деньгам и пользуешься ею на полную катушку!

– Прекрати кричать.

– Не прекращу! Так что нечего мне здесь про машинувыговаривать. Засунь эту машину себе знаешь куда?! У меня своих проблем полно,без ваших машин.

– Выйти замуж за другого – решение самой Вероники, а яне могу спорить с любимой женщиной, – вдруг произнес Роберт.

– А надо бы! – усмехнулась я нервно. – Она жезамуж выходит!

В этот момент открылась дверь реанимационного отделения, и кнам навстречу вышла женщина-врач. Мы тут же перестали ругаться и бросились кней. Роберт поправил свои очки и посмотрел на женщину взглядом, полным надежды.

– Как там она?

– Плохо, – устало произнесла врач.

– Жить будет?

– Мы делаем все возможное.

– Вы знаете, что ее отец – президент крупной компании?Он все оплатит. Спасите ее, пожалуйста. Он уже вылетел, – затароторилРоберт, не переставая нервно поправлять свои очки.