Испробовав все горки, кроме крутой драконьей, они покинули ледяное развлечение довольные и почти счастливые. Поня, что не чуралась уже держать новую знакомую за руку, повела ее в ярмарочные ряды. Видя, как ребенок голодными глазами рассматривает едальные лавки, Войнова купила пирожков с мясом и пару кружек горячего медового сбитня. Малышка жадно припала к кружке, с завидной прытью уплела пирожок, а затем еще один. Наблюдать за ней было невероятно интересно – столько чистых эмоций сменялось на детском лице.

– Вкушнотища, – с набитым ртом призналась девочка. – Шпашибо.

Да уж, после щей приютских легко угодить. Купив ей еще леденец в форме мордоклюва, Тиса поняла, что возвращаться в театр не горит желанием. Она снова взяла малышку за руку, чтобы прогуляться по площади. Вместе они посмотрели кукольный спектакль о Сотворении, оценили поражающий воображение номер глотателей огня, посмеялись над потешниками, поболели за удальцов, пытающих удачу на праздничном столбе. Возле небольшой палатки с мишенями остановились и какое-то время наблюдали за тщетными попытками троих горожан поразить цели. Мужчины громко подбадривали друг друга и, похоже, просадили уже достаточное количество деньжат на этом развлечении. Тиса подошла и оглядела полки с призами. Выигрышем по желанию могли стать расписные вазы, подносы, половики со скатертями, самовары, подсвечники и статуэтки, сбруя и хомут. Но больше всего заинтересовала полка с игрушками.

– Поня, давай выберем, что мы с тобой сейчас выиграем. А потом я отведу тебя в приют.

Малышка согласилась. Затаив дыхание, подступила к лавке и принялась выбирать. В ее распахнутых глазах отражались глиняные свистульки, деревянные матрешки, куклы и мягкие, набитые опилками зверюшки. Поня искала долго, а Тиса не торопила. Наконец девочка обернулась и робко спросила:

– А можно того мишку?

Выбранная мягкая игрушка оказалась маленькой и неприметной по сравнению с другими, более яркими, хотя прошита была на совесть. Глаза и нос – черные пуговки, рот – пара стежков красной нити, плюшевая бурая шерстка.

– Конечно.

Хозяин палатки, мужик со впалыми щеками, что прислушивался до сих пор к разговору, с готовностью пробубнил условие. Попасть в три мишени, находящиеся на разной удаленности от прилавка.

– Вы не будете против, если я использую свой нож? – спросила Войнова, прикидывая расстояние.

Мужик оказался не против. Он взял с девушки пару монет и отошел в сторону.

Троица мужчин задержалась и присвистнула, когда Тиса достала из сапожка нож. На присвист подошли еще зеваки, ну да они не смущали. Три мишени оказались выбиты в первую же минуту, и в яблочко. Под одобрительные возгласы оглянулась – чувство, что за ней издали кто-то наблюдает, накатило внезапно и так же скоро исчезло с появлением счастливой улыбки Пони. Надо было видеть, с каким ликованием и трепетом ребенок прижал к себе игрушку.

Пока выбирались из толпы, им встретились Перышкина и Строчка.

– Мы тебя искали, искали, – сетовала Люся. – Где ты была?

Тиса неожиданно почувствовала вину перед клубовцами. Она повела себя как кисейная барышня, сбежав из театра. Сейчас, после прогулки с малышкой, ее печали казались всего лишь мелкими неурядицами. Да, Клара выставила ее на посмешище, но это не смертельно, и отстраняться из-за этого от других ребят из Увлеченного клуба не стоило. А Разумовская, как бы ослепительно красива ни была, но ведь Демьян не собирается идти на бал, о чем прямо сказал баронессе. И как бы там ни было, предаваться унынию в такой день было неправильно и малодушно.

– Мне Строчка рассказал, что Клара сделала, – щебетала Люсенька. – Пожалуйста, не держи на нее зла. Она хорошая, просто нрав такой сложный. Она даже дар свой не любит.

– У нее есть дар? – Тиса впервые услышала об одаренности брюнетки.

– Да, и весьма любопытный, – поддержал беседу Виталий, то и дело поглядывая куда-то в сторону. – Кларочка наша умеет читать с-сквозь тонкие предметы. Положит руку на закрытую книгу и читает страницу за страницей.

– Надо же…

– Ага, здорово. Ой, а это кто с тобой? – Люся заметила девочку, спрятавшуюся за подолом Тисиной юбки.

– Это Поня.

Маленькой спутнице представили «тетю Люсю» и «дядю Виталия», не загружая голову ребенка отчествами. Люсенька хотела было поговорить с малышкой, но та увильнула за спину Тисы.

– А где Клара? – Портить себе настроение очередной встречей не хотелось.

– Ушла домой. Обиделась на Клима за то, что он назвал ее поступок дуростью.

– Клим, конечно, переборщил, – усмехнулся Строчка, – но неизвестно, что бы они еще друг другу с-сказали, не приди наш Мо Ши.

Тиса округлила глаза. Боже, еще и заведующий видел эту склоку, причиной которой стала ее персона. Виталий хихикнул.

– Но это что. Надо было видеть Мо Линича, когда он понял, что из-за отлучки за кулисы прозевал уход Фролова!

Строчка в красках описал переживания старика-шуйца, что, жестикулируя, чуть не сорвал с головы парик. В расстройстве заведующий школы одаренных заставил Виталия и Клима рысцой обежать окрестности в поисках богача.

– Разве Климентию не проще было увидеть его даром?

– Ха! – хмыкнул Строчка, снова оглядываясь и высматривая кого-то в толпе. – Вы думаете, у Аристарха Зиновьевича нет оберегов защитных от вас, глазастых?

– Вы его нашли?

– Конечно, – Виталий самодовольно поправил на носу очки, – я еще тот с-сыщик, Тиса Лазаровна!

Вдруг Стручков вытянул шею как гусь.

– Он вышел! – воскликнул парень, указывая пальцем в толпу. – Смотрите вон туда! Думаю, нам стоит подойти ближе!

Мало понимая, о чем речь, Тиса оглянулась. Первое, что бросилось в глаза, это выстроившаяся в линию вереница благочинников – живая ограда, образующая свободную от толпы дорожку для степенного шествия важной персоны. А уж потом за владельцами шинелей с красными обшлагами увидела и невысокую фигуру самого Аристарха Фролова. Богатая песцовая доха спадала полами до его пят. Высокий цилиндр мужчины едва доставал до подбородка сопровождающего его Ложкина. Климентий и шуец Мо Ши забегали наперед богатею, держа перед его светлым ликом раскрытые свиток и книгу. И непрестанно говорили, должно быть, пытались убедить Фролова, что дело по раскопкам стоит свеч. Однако недовольная гримаса свидетельствовала, что он не впечатлен предложением.

– Эх, неужели не выгорит? – с досадой произнес стоящий рядом Строчка.

– Он даже не смотрит, – обиженно добавила Люсенька.

А Тиса поняла, что неприятно впечатлена уведенным. Так, как если бы застала глубоко уважаемого человека за неприглядным поступком. Что-то унизительное было в желании заведующего и Климентия привлечь внимание этого чванливого толстосума. Но, похоже, так думала только она. Для клубовцев разговор с Фроловым был шансом приблизиться к заветной мечте – найти курган древнего мудреца, создавшего, по легенде, перо, что превращает камень в золото.