– Перестаньте. Это бред. Нужно просто все выяснить. Разобраться в том, что происходит, не пороть горячку. Герцог, вы здесь? – спросил король, как будто не видя своего министра.

– Да, сир, – герцог Коннаут шагнул вперед.

– Вы выполнили мое поручение? Какой ответ дал русский министр иностранных дел?

– Сир…

– Какой ответ, герцог?

– Сир, они обвиняют в агрессии нас… – сказал герцог. Он и сам, получив такой ответ, не мог понять, в чем дело. Но русские дали явный и недвусмысленный ответ. В их ноте, переданной по закрытому каналу связи, содержался недвусмысленный намек на то, что Британия причастна к инциденту, и твердое предупреждение от дальнейшей эскалации конфликта. Нота была не просто возмутительной – она была немыслимой. Герцог был человеком осторожным, – но после этой ноты и разговора с сэром Алистером он занял сторону ястребов.

– Вот видите, сир, – не упустил своего сэр Алистер, – лучшая оборона – это нападение. Кто на рынке кричит громче всех «держи вора»? Мы должны ввести на территорию САСШ ограниченный миротворческий контингент, опередив русских!

– Перестаньте… да что это такое. Это же нападение… международный разбой! Священная Римская Империя выступит против нас!

– Сир, мы имеем право это сделать! – сказал герцог Коннаут.

– Вот как?

– Да, сир. Согласно секретному протоколу, к договору о трансатлантическом союзе, заключенному между президентом САСШ Фолсомом и премьер-министром Соединенного Королевства Рэтчер, любая из стран имеет право ввести войска в другую страну в случае нападения третьей страны или противозаконного захвата власти, в критической ситуации – даже без официального запроса о помощи. Я располагаю заверенной копией данного договора из архивов нашего министерства, и если Ваше Величество пожелает…

– Не пожелаю…

Король оглядел собрание, больше напоминающее стаю.

– Все полагают, что мы должны вмешаться?

Один за другим члены тайного кабинета высказались. Были те, кто воздержался, но не было ни одного голоса против.

– Где Хантингтон? – спросил король.

– Милорд, мистер Хантингтон в Священной Римской Империи, с рабочим визитом, – загробным голосом сказал герцог Коннаут, который как министр иностранных дел наизусть знал график визитов ответственных должностных лиц Его Величества.

– Его можно использовать как высочайшего посланника к Его Величеству Кайзеру! – не преминул высказаться сэр Алистер.

Король упрямо покачал головой.

– И все же, это слишком опасно, Алистер, – упрямо сказал он, обращаясь к, по правде говоря, слишком обнаглевшему придворному, на виду у всех нагло вымогающему у короля войну – да, слишком опасно. Мало того, что нас могут неправильно понять. Если русские долго готовились к этому всему… значит, они будут изначально опережать нас. Изначально и во всем. Это значит, что они успели скрытно отмобилизовать наиболее боеспособные свои части, это значит, что в сейфе каждого командира корабля лежит опечатанный пакет, это значит, что на нас нацелены их ракеты. Нет, господа, нет. Я склоняюсь к тому, чтобы обнародовать информацию. Пусть русские опровергают ее – если смогут. А если они предпочтут наступать – то моментально превратятся в изгоев цивилизованного мира, против них выступят все, и на этот раз им не отвертеться. Вы никогда не думали, Алистер, что, возможно, русские подбрасывают нам информацию с тем, чтобы склонить нас к сомнительным действиям и выставить изгоями нас?

– Милорд, русские всегда готовились к войне со всем миром. Это вооруженные до зубов варвары, мнение цивилизованного мира их не остановит, потому что они сами к нему не относятся. К тому же…

Сэр Алистер сделал драматическую паузу, как в студенческом театре.

– Есть возможность, Ваше Величество, гарантировать русских от выступления.

– Вот как? – удивленно поднял брови король. – Что вы имеете в виду?

Сэр Алистер объяснил. Король слушал внешне бесстрастно, а вот лицо самого родовитого из присутствующих, четырнадцатого герцога Коннаут и Статхерн начало багроветь от гнева. В жилах герцога текла исключительно аристократическая кровь, он был дальним родственником короля, состоял в родстве с Норвежским двором – и предлагаемое было неслыханно. Герцог понимал, что предложенное, если оно будет исполнено, может иметь самые тяжелые последствия.

Когда сэр Алистер закончил, заговорил герцог Коннаут срывающимся от ярости голосом:

– С вашего позволения сэр, то что предлагает герцог Мальборо, неслыханно. Если это будет реализовано, Британия даже в случае победы в войне покроет себя позором и обречет на презрение!

– Сир, полагаю, Его Величество, Император Николай будет заинтересован в том, чтобы не предавать огласке данный инцидент, – сказал сэр Алистер, – и у нас, полагаю, тоже не будет никакой заинтересованности в огласке.

– Сир, это настолько не соответствует законам человеческим и Божьим, настолько низко, безнравственно и подло, что не может быть реализовано ни при каких обстоятельствах. В случае, если предложение сэра Алистера будет принято, я попрошу Ваше Величество освободить меня от обязанности министра иностранных дел, поскольку не желаю иметь никакого касательства к этому! – сказал герцог Коннаут.

– Я не подозревал, Фредерик, что вы готовы бросить своего суверена при таких обстоятельствах… – сказал король.

– Сир, я… – герцог не нашелся, что ответить, и тут же заговорил сэр Алистер.

– Со всем почтением к рыцарским обычаям, сир, – снова заговорил сэр Алистер, – полагаю, многие при моем предложении подумали невесть что. Замок, темница… Уверяю вас, к Ее Величеству и Наследнику отнесутся со всем уважением. Мы просто эвакуируем их из зоны боевых действий в безопасное место. Подберем для них уединенный особняк где-нибудь на территории Канадского доминиона. Я лично послежу, чтобы к Высочайшей даме и Наследнику относились как к особам королевской крови, чтобы они ни в чем не испытывали затруднений. В конце концов, они просто переедут в другое место подальше от войны, верно?

Король покачал головой:

– Господа, мне нужно подумать. Прошу оставаться здесь.

Через некоторое время личный адъютант Его Величества вынес от короля указ.

Война.

«National Emergency Airborne Command Post» в просторечии называли «самолет судного дня», профессионалы звали его «коленная чашечка» – просто из-за совпадения звучания этих слов. Этот самолет, обозначающийся в производственной программе «Боинг» как «Е4», представлял из себя «Боинг-747» старой, двухсотой серии, переоборудованный для обеспечения устойчивости при воздействии ЭМИ[67]и возможности управления войсками в чрезвычайной ситуации. Эти самолеты находятся на боевом дежурстве в количестве трех штук и приписаны к правительственной, восемьдесят девятой авиаэскадрильи, расквартированной на базе ВВС США Эндрюс рядом с Вашингтоном. Мало кто знает, что существует еще два таких самолета, но их местонахождение является государственной тайной.