Это было странно – вернуться в Лос-Анджелес и не видеться сДугласом. За последние месяцы он ни разу не позвонил Тане, а она не смогланабраться смелости и позвонить ему сама. Значит, так тому и быть – их отношениязакончились.

Тем вечером Таня села работать над сценарием и обнаружила,что работа идет без напряжения и реплики ей удаются. Таня прямо-такипредставляла всех этих актеров в облике персонажей. Этот фильм обещал статьодной из самых смешных комедий этого года. И дело было не в том, дадут ли ей«Оскар». Она получит море удовольствия, пока будет работать над этим фильмом.Она уже развлекалась вовсю. Два актера позвонили ей вечером и своими рассказамидовели ее до истерики. Она и сейчас, просматривая наброски, то и делопринималась смеяться. Таня предвкушала, как она завтра опробует эти реплики наактерах. А на десять утра у нее была назначена встреча с Гордоном Хокинсом,ведущей звездой.

Таня сидела в зале для заседаний и пила чай, положив ноги настол, когда вошел Гордон Хокинс. Таня в это время разговаривала с другимактером, перешучивалась с ним и хохотала. Хокинс подошел и сел рядом с ней.

– Приятно видеть, что вы не убиваетесь наработе, – искренне произнес он. Потом Хокинс взял ее чашку, отхлебнул искривился. – Сюда нужен сахар. Слушайте, я только что с самолета, послеперелета из Парижа. Я устал. Я паршиво себя чувствую. На голове у менякурятник. Я совершенно не настроен веселиться. Мне платят не столько, чтобы яшел работать, когда у меня из-за такого перелета совсем сбились суточные ритмы.Давайте встретимся завтра. Когда я высплюсь, я буду куда веселее. Тогда я вам ивыскажу все свои замечания.

Хокинс встал, еще раз глотнул из Таниной кружки, покачалголовой, вылил чай и вышел. Таня улыбнулась.

– Я так понимаю, это и есть наша звезда. Где он остановился?

– В «Беверли-Хиллз», бунгало номер шесть. Он всегда тамостанавливается. Оно даже носит его имя.

– А, так мы соседи, – сказала Таня помощникурежиссера. – Я живу во втором.

– Тогда берегитесь. Он редкостный бабник.

В съемочной группе и так уже заключались пари, с кем Хокинсбудет спать на этот раз. Он на каждых съемках крутил роман с кем-нибудь изколлег. И нетрудно было понять, в чем тут причина. Тане редко доводилосьвстречать такого красивого мужчину. Хокинсу было сорок пять лет, и у него былиугольно-черные волосы, голубые глаза, великолепная фигура и улыбка, передкоторой невозможно было устоять.

– Думаю, мне опасаться нечего, – ответилаТаня. – Помнится, последней девушке, с которой у него был роман, былодвадцать два года.

– Рядом с Гордоном ни одна женщина не может чувствоватьсебя в безопасности. Он еще ни разу не женился. Но все его пассии просто жуткопрессуют его на эту тему, и Гордон дарит им роскошные кольца.

– Как вы думаете, они их ему возвращают?

– Возможно. Думаю, он их выкрадывает.

– Жаль! А я уж думала, что, может, буду иметь с этогохоть кольцо, – усмехнувшись, сказала Таня, потом огляделась посторонам. – Черт возьми! Он выпил мой чай!

Кто-то подал ей другую чашку, и совещание пошло своимчередом. В этот день они добродушно перешучивались и подначивали друг друга, ирешали, кому какая реплика подойдет, а потом Таня вернулась к себе в бунгало изасела за работу. В полночь она все еще писала, то и дело посмеиваясь, и тут вдверь постучали. Когда Таня открыла дверь, один карандаш торчал у нее вволосах, а второй она держала в зубах. За дверью стоял Говард Хокинс. Онпротянул Тане кружку чая.

– Попробуйте-ка. Я всегда вожу с собой этот сорт. Яразыскал его в Париже, и он не действует на нервы. А то, что вы пилиутром, – это полный отстой.

Таня улыбнулась и попробовала чай. Хокинс шагнул черезпорог.

– А почему ваше бунгало больше моего? – спросилон, оглядевшись по сторонам. – Я же более знаменит, чем вы.

– Да, правда. Возможно, у меня агент лучше, –предположила Таня.

Хокинс плюхнулся на диван и включил телевизор. Он явно былчокнутый, но Тане это нравилось. Со своими васильковыми глазами,угольно-черными волосами и манерами парня с улицы, Говард выглядел каксумасброд-ирландец. Он переключал программы, отыскивая два своих любимых шоу.Он был изрядным нахалом, но забавным нахалом. Справившись с удивлением, Танярешила принять его правила – быть непосредственной. У Хокинса былонепроницаемое лицо, но в глазах плясали веселые огоньки.

– Я буду приходить и смотреть мои передачи увас, – сообщил он. – А то у меня в номере нет кабельного телевидения.Наверное, мне следует уволить моего агента. А кто ваш агент?

– Уолтер Дракер. Хокинс кивнул.

– Да, он неплох. Я видел одну из ваших мыльных опер.Весь этот сюжет, конечно, высосан из пальца, но я рыдал. Учтите, в этом фильмея плакать не собираюсь, – предупредил он Таню. Он выглядел на тридцатьпять лет, но вел себя, словно четырнадцатилетний мальчишка.

– Не будете. Обещаю. Я как раз работала над этим, когдавы ворвались ко мне. Кстати, спасибо за чай.

Таня сделала еще глоток. Чай был хорош. У него был привкусванили, а на пакетике было что-то написано по-французски.

– Вы ужинали?

Таня покачала головой.

– И я тоже нет. Я еще живу по парижскому времени. Дляменя, пожалуй, сейчас самое время позавтракать. – Хокинс посмотрел начасы. – Правильно, в Париже половина десятого утра. Я умираю от голода. Нехотите позавтракать со мной? Мы можем заказать еду прямо сюда.

Хокинс изучил меню, позвонил и заказал оладьи. Тане же онпредложил заказать французские тосты или омлет, чтобы они могли поделиться. ИТаня, удивляясь себе, подчинилась. Так странно действовал на нее Хокинс. Он былсовершенно чокнутый, и это затягивало. Но Таня знала, какой он потрясающийактер. Перспектива работать с ним интриговала ее.

Они принялись трудиться над оладьями, французскими тостами,несколькими разновидностями датского печенья, фруктовым салатом и апельсиновымсоком и просидели за едой до двух ночи. У Тани еще никогда в жизни не бывалотакого безумного ужина. Хокинс прочитал ей целую лекцию на тему сравнительногоанализа продукции «Бургер Кинга» и «Макдоналдса».

– В Париже мне частенько приходилось есть в«Макдоналдсе», – пояснил он. – Французы называют его «Мак-До». Я жилв отеле «Ритц».

– Я сто лет не была в Париже.

– Непременно слетайте. Очень тонизирует. Вам пойдет напользу.

Хокинс, закончив с едой, снова растянулся на диване.

– А у вас есть бойфренд? – вдруг спросил он,окинув Таню внимательным взглядом.

Таня не поняла, то ли это его способ вести беседу, то ли егодействительно интересует она.

– Нет, – коротко ответила она.