объясняет всей природы данного явления, и при этом она не отвечает на вопрос, почему одни индивидуумы кажутся более активными духовно или психологически нежели другие. Отдельные люди действительно с большей готовностью реагируют на чувства, исходящие от глубины их собственной личности возможно, потому что они ощущают вознаграждение, проистекающее от этих эмоций, хотят ощутить связанную с ними радость, чувствуют вызов, который они бросают, или ожидают от них кармического блага141 для себя.

Некоторые говорят: «Так или иначе, но я все равно ничего не жду от жизни». Тем не менее даже это — самое настоящее ожидание! Оно напоминает высказывание родом с Востока, которое гласит: «Я желаю лишь отсутствия желаний». Ожидание предполагает веру. Это вера с большим плюсом, вера, которую глубоко чувствуют, вера укрепленная и обогащенная.

Даже когда ожидание прячется за завесой негативизма, оно вызывает к жизни самые разные события. Если бы я не познакомился ближе с фермерами из Айовы, то, пожалуй, никогда не понял бы этого, но за годы, проведенные на Среднем Западе, я узнал этих сдержанных, немногословных земледельцев и с тех пор восхищаюсь ими. Это особенная порода людей. Они никогда не позволят вам увидеть их глубже, чем они видят себя сами. Они скрывают собственные эмоции и уклоняются от признаний в своей подлинной любви к природе и земле. Прожив с ними достаточно долго, вы будете просто вынуждены пересмотреть все свои представления о мощи позитивного мышления, поскольку эти люди столь же негативно относятся к успеху, как, скажем вела бы себя лиса, желая, чтобы вы поверили в ее негативное мнение о цыплятах.

Весна, согласно привычным и повсеместным жалобам всех фермеров, приходит или слишком рано, или слишком поздно. Земля ко времени посевных работ или слишком влажная, или слишком сухая. Зерновые

iacTVT и вызревают или слишком медленно, или слишком быстро. Рынок 0 слишком неустойчив, или слишком стабилен. Время уборки урожая наступает или слишком скоро, или недостаточно скоро. Тем не менее, си-tvaiuw, когда у фермера из Айовы на полях вырастает урожай, который не подпадает под определение небывалого, случается редко, если она вообще когда-либо случается, и никогда за период моего длительного пребывания в этом штате людей с «соколиным глазом»142 здесь ни разу не зыдавался плохой год. Напротив, небеса распахивают перед айовцами

свои окна и двери, как будто им известен некий волшебный код. Теперь снимают уже по сто семьдесят пять бушелей зерна с акра там, где когда-то получали меньше чем девяносто143. Житель Айовы никогда не даст вам этого понять, но он играет в особую игру — игру в большие ожидания, скрываемые под маской притворного недовольства, за которой, если присмотреться, можно увидеть улыбку. Здешний фермер даже не кочет, чтобы природа или мать-земля знала, насколько велика его фактическая вера в ее способности. Не проговоритесь, не скажите этого вслух, предупреждает он, а только думайте об этом. Не произносите этого, лишь чувствуйте!

Маскируйте свои ожидания и надежды. Даже самой госпоже судьбе не позволяйте до конца постигнуть все величие и глубину ваших желаний. Как далеко и глубоко простирались фактические ожидания моего отца насчет меня? Насколько велика была его озабоченность, насколько сильным было его желание? Человек мудрый и проницательный, он никогда не говорил мне об этом. Он только бросил это семя достаточно глубоко и в надлежащее время, ибо, очевидно, понимал природу его взращивания, причем понимал глубоко, по-настоящему.

У меня существуют большие ожидания по поводу прихода хорошей почты. Иногда их внешние проявления настолько противоположны моим истинным надеждам, что доходят едва ли не до своего рода фобии. И я действительно получаю хорошие письма, которые преобразуют мою жизнь, и это происходит потому, что я ожидаю их. Но если бы я когда-либо отказался от своей вечной игры, в которой я притворяюсь, будто почта не имеет для меня никакого реального значения, то я потерял бы слое волшебное свойство притягивать хорошую корреспонденцию.

Это тонкая и время от времени просто трудная игра. Возьмите, например, старую присказку, которая гласит: «Ожидания больше достижения». Вообще говоря, это верно, и по справедливости мы должны на глубинном уровне воспринимать данное утверждение как некую базовую

истину. Если мы не сможем это сделать, то нам придется много раз получать от жизни один и тот же урок. Ожидайте великих свершений, но ожидайте также, что ожидания будут больше, чем достижения.

ИСКУССТВО ПЛАНИРОВАНИЯ

На самом деле это — чрезвычайно чуткое и изощренное искусство; умение планировать, не планируя слишком детально; визуализировать, не создавая слишком жесткую мечту; программировать, не устанавливая такую четкую повестку дня, что для спонтанности совершенно не остается места. Все это в конечном итоге приводит человека к заключению, что жизнь, штурмуемая с ходу, без излишнего напряга, оказывается, как минимум, столь же богатой и полезной, как жизнь, запланированная в полном соответствии с неким проектом.

Недавно мы пригласили одного из наших друзей в свой гостевой дом, который мы называем «Вороньим гнездом». Мы упрятали это незамысловатое здание на склоне лесистого холма, откуда открывается замечательный вид на озеро и горы, а ощущение тишины и уединенности здесь настолько редкостное, что под крышей дрозд устроил гнездо и стал высиживать свой щебечущий выводок. Мы с женой были взволнованы перспективой блеснуть нашей идеей перед первым гостем, закоренелым холостяком с большим стажем, который, по нашему твердому мнению, был именно тем человеком, чтобы благословить наш почин.

Мы считали, что знаем его симпатии и антипатии: никакого шума-полка с хорошими книгами, красочные драпировки, хорошее освещение-полное отсутствие гостей, как можно больше горячей воды и т. д. С большими ожиданиями готовя себя и домик к визиту нашего постояльца, мы все сильнее и сильнее влюблялись в «Воронье гнездо».

Подобно Никодиму4'1, наш друг явился ночью, а это время суток, как я теперь считаю, является худшим для того, чтобы гость прибывал прямо из шумного города в горное уединение. Контраст огромен, ночь слишком величественна и даже устрашающа, а тишина слишком глубока, даже невзирая на стереоаппаратуру высокого класса, которая умиротворяет атмосферу приглушенной музыкой.

Озеро, от которого нельзя было оторвать глаз днем или в свете ярком луны, теперь было, чернильно-черным и жутковатым, еле очерченным смутной береговой линией, и издавало странные вздохи и бормотания-

■кого берега. Мы сами считали, что «Воронье гнездо» со своими сочны-«н. густыми красками и мягким декором выглядело интригующе, но я