– Конечно, – сказали они ему, – наши компьютеры в вашем полном распоряжении. Но огласке, разумеется, ничего предано не будет?

– Разумеется.

Чтобы побеседовать с глазу на глаз с налоговыми компьютерами, Макс навестил их в «Инспектер де финанс», «Креди Лионэ» и «Ассюранс насиональ». Побывал и в гостях у жандармских компьютеров в Росни-су-Буа и в префектуре полиции на Иль де ля Сите.

Как старые добрые друзья, они начали беседу со сплетен.

– Кто такие Шарль и Элена Рофф-Мартель? – поинтересовался Макс.

– Шарль и Элена Рофф-Мартель проживают на рю Франсуаз Премьер, 5, район Вэзинэ, сочетались браком 24 мая 1970 года в мэрии города Нейи, детей нет. До настоящего брака Элена была три раза замужем, девичья фамилия Рофф, банковский счет в «Креди Лионэ» на улице Монтань на общую сумму чуть более двадцати тысяч франков открыт на имя Элены Рофф-Мартель.

– Расходы?

– С удовольствием. Счет из библиотеки Марсо за книги... счет от дантиста за удаление нерва из зуба Шарля Мартеля... счет из больницы, где был госпитализирован Шарль Мартель... счет от врача, проводившего медосмотр Шарля Мартеля.

– Каков же диагноз?

– Можете немного подождать? Мне надо переговорить с одним моим знакомым компьютером.

– Да, конечно.

Прошло несколько минут.

Заговорил медицинский компьютер:

– Диагноз у меня.

– Выкладывай.

– Нервный стресс.

– Все?

– Синяки и кровоподтеки на бедрах и ягодицах.

– Причины?

– В памяти отсутствуют.

– Поехали дальше.

– Счет от Пине за мужские туфли... шляпа (одна) от Роз Валуа... гусиная печенка от Фошона... салон красоты «Карита»... ресторан «Максим»: обед на восьмерых... столовое серебро от Кристофля... мужской халат от Сулки...

Макс остановил компьютер. Что-то здесь было не так. Что-то относительно счетов. Вдруг его осенило. Каждая покупка оплачивалась мадам Рофф-Мартель. Счета за мужскую одежду, ресторан – все было оплачено чеками, на которых стояла ее подпись. Тут было чему удивиться!

А вот и ниточка-зацепка.

Некая фирма «Белль Пэ» приобрела во владение участок земли, уплатив все гербовые сборы. Имя одного из совладельцев фирмы значилось как Шарль Дессэн. Но в картотеке соцобеспечения Шарль Дессэн числился под тем же номером, что и Шарль Мартель. Сокрытие доходов?

– Расскажите-ка мне поподробнее о «Белль Пэ», – попросил Макс.

– «Белль Пэ» находится в совместном владении Рене Дюшами и Шарля Дессэна, известного также как Шарль Мартель.

– Чем занимается «Белль Пэ»?

– Виноградарством.

– Во сколько оценивается капитал фирмы?

– В четыре миллиона франков.

– Откуда Шарль взял деньги, чтобы оплатить свою долю?

– Chez satante!

– У своей тетки?

– Простите, оговорка. Сленговое выражение, означает: «Креди мюнисипаль».

– Каковы доходы фирмы?

– Она прогорела.

Но Максу этого было недостаточно. Беседа продолжалась. Вопросы сыпались один за другим. Макс уговаривал, требовал, льстил, сомневался и снова задавал вопросы. Наконец компьютер страховой компании сообщил ему, что в его память введено предупреждение о возможном мошенничестве, целью которого является получение денег обманным путем. Макс почувствовал приятный озноб.

– Немного поподробнее об этом, пожалуйста, – попросил он.

И они стали сплетничать, как сплетничают две кумушки, склонив головы друг к другу, во время стирки накопившегося за неделю белья.

Когда затянувшаяся беседа закончилась, Макс отправился к ювелиру по имени Пьер Ришар.

Через тридцать минут Макс знал, на какую сумму, в точности до одного франка, было произведено копирование драгоценностей Элены Рофф-Мартель. Она составила чуть более двух миллионов франков, именно такую сумму Шарль Дессэн-Мартель должен был внести как свою долю в покупку виноградников. Шарль был доведен до такой крайности, что вынужден был красть драгоценности у собственной жены!

А не натворил ли он чего-нибудь похлеще кражи драгоценностей?

Но компьютеры не сообщили ему больше ничего интересного. Правда, один маленький счет несколько насторожил Макса. Это был счет за покупку пары горных ботинок. Макс был несколько озадачен. Альпинизм никак не укладывался в тот психологический портрет Шарля Дессэна-Мартеля, который он себе составил после общения с компьютерами: человек, полностью находящийся под пятой своей жены, запрещавшей ему иметь даже свой собственный счет в банке, и вынужденный красть у нее деньги, чтобы вложить их в дело, не мог заниматься альпинизмом.

Нет, никак не мог Макс представить себе Шарля Мартеля в образе покорителя гор. Пришлось снова обратиться за помощью к компьютерам.

– Я по поводу того счета из магазина спортивной одежды «Тимвера». Не могли бы вы уточнить, какие именно горные ботинки были куплены?

– С удовольствием.

На дисплее тотчас появился счет. Размер 36А. Но ведь это женский размер! Значит, альпинистом был не Шарль, а его жена, Элена Рофф-Мартель. А Сэм Рофф погиб именно в горах.

Рю Арменго – тихая парижская улочка, по обеим сторонам которой дремлют уютные одно– и двухэтажные частные дома. По сравнению с ними номер 26 – современное здание из камня, металла и стекла – великан, на восьми его этажах разместился Интерпол, куда со всего мира стекается криминальная информация.

Едва инспектор Макс Хорнунг уселся перед компьютером в одном из просторных помещений Интерпола на первом этаже, в комнату вошел служащий и сказал:

– Сейчас наверху будут крутить фильм-«гасилку». Хотите посмотреть?

Макс взглянул на него снизу вверх и пробормотал:

– Не знаю. А что такое фильм-«гасилка»?

– Пойдемте. Сами увидите.

В просмотровом зале на третьем этаже собралось более двадцати мужчин и женщин. Среди них были сотрудники Интерпола, офицеры из Сюрте, полицейские инспектора в штатском и в форме.

В конце зала перед экраном стоял Рене Алмедин, один из заместителей генерального секретаря Интерпола. В тот момент, когда Макс вошел и сел в заднем ряду, Рене Алмедин говорил:

– ...в последние несколько лет до нас доходили слухи о фильмах-«гасилках», порнографических фильмах, в которых в конце полового акта жертву убивают прямо перед камерой. Но у нас никогда не было доказательств, что такие фильмы действительно существуют. По причинам, полагаю, вполне очевидным. Фильмы эти производятся явно не для широкого показа. Скорее всего их показывают только в очень узком кругу людей, имеющих достаточные средства, чтобы, садистски насладившись зрелищем, сохранить все в тайне.