дверях спальни как вкопанный. Я лежала на его кровати на животе, задрав ноги и скрестив их в лодыжках. Обнаженная.

Это было смело.

И страшно.

Мои ладони вспотели, а сердце неровно билось.

Я кокетливо повела плечом:

– Я не знала, будет ли эта встреча официальной или без дресс-кода, так что решила прийти налегке.

Его взгляд так ощутимо тяжело прошел по всему моему телу, что кожа покрылась мурашками. Подойдя ко мне, он остановился у подножия кровати и провел грубой ладонью по моей щеке. Если мне не показалось, то его рука едва заметно дрожала.

Его голос был нежен, но в нем скользила угроза.

– Я могу найти кого угодно… где угодно. – Большой палец обвел линию моей челюсти. – Это делает меня ценным контактом. Антонио был заинтересован в партнерстве, но у меня и так было полно обязанностей, да и с итальянцами я связываться не хотел. Я собирался встретиться с ним и отказаться. Но потом я увидел тебя.

Мое сердце замерло.

– И я нашел тебя, только чтобы узнать, такая ли ты интересная, какой выглядела. – Его хватка на моем лице усилилась, словно его злил тот факт, что именно такой я и оказалась. – И я согласился работать с твоим мужем. Ты меня завораживала, но в то же время я начал тебя ненавидеть. Потому что не мог перестать думать о тебе и не мог тобой обладать. А ты была так чертовски красива. – Его палец скользнул по моим губам. – И вот ты была снова свободна, но я к тому времени уже заставил тебя ненавидеть меня.

Я сглотнула, когда его рука опустилась на мою шею.

– И это было облегчением, malyshka, потому что мы во всех смыслах друг другу не подходили. Но ничто никогда еще не ощущалось так правильно, как видеть тебя в моей постели.

Я ничего не ответила, потому что слова застряли у меня в горле.

– Сходи со мной в душ, – резко сказал он.

Он поднял меня на ноги, и я прошлепала за ним в душ, где он прижал меня к стене, я обхватила его ногами за талию, и он показал мне, как правильно мы друг другу подходили, по крайней мере в одном из смыслов.

* * *

Следующим утром я проснулась в его кровати из-за ужасного скрежещущего звука. С часов на меня смотрели богохульственные шесть утра. Я застонала и накрыла лицо подушкой, пытаясь заглушить раздражающий звук.

Кристиан не давал мне спать до двух часов ночи, касаясь меня руками и ртом до тех пор, пока я вся не горела настолько, что начинало казаться, будто меня вывернули наизнанку, из-за чего то оголенное и неуловимое чувство вышло на передний план.

Грань стиралась.

Но проще было остановить поезд, несущийся со скоростью ста пятидесяти километров в час, чистой силой воли.

Когда я попыталась перебраться обратно в свою кровать, Кристиан ответил категорическим «нет» и обнял меня, после чего я забыла, почему вообще вдруг решила уйти.

Поднявшись на ноги, я открыла ящик его комода и натянула одну из футболок Кристиана. Его самого я обнаружила на кухне, в костюме и галстуке, наливающим в стакан какую-то зеленую жидкость из блендера.

Мое хмурое выражение лица его явно позабавило.

Я прищурилась еще сильнее.

– Остальные твои девушки, наверное, слишком тебя боятся, так что я первая тебе сообщу. Существует неписаное правило – никто не включает блендер до восхода солнца, и то, если речь не идет о «Маргаритах», то там есть и другие условия. Например, зеленый, Кристиан. Жидкости не должны быть зелеными.

– Ты еще никогда не выглядела такой красивой, malyshka.

Я вспыхнула, и на сердце у меня возмутительно потеплело.

– Если ты не заметил, я тут пытаюсь на тебя ругаться.

Он улыбнулся.

– Ах, прошу прощения.

Я нервно сглотнула и переступила с ноги на ногу.

– Ты ешь?

Он вскинул бровь, залпом выпивая стакан зеленой жижи.

– В смысле, что-нибудь твердое? Или все детские души ты заранее перемалываешь?

Он сполоснул стакан и поставил его в посудомойку. Как чистоплотно и аккуратно. Мне начинало казаться, что я загрязняю его пространство, просто в нем находясь.

– Да, я ем.

Он схватил меня за бедра и посадил меня на остров, раздвинув мои ноги, чтобы встать между ними. Его руки скользнули по внешней стороне моих бедер, и их жар заставил меня поежиться.

Я прикусила губу.

– Итальянское?

– Не поверишь, мое любимое. – Он втянул ртом кожу на чувствительной точке за моим ухом, и каждая капля крови в моем теле стекла в лужу у его ног.

– А что насчет аллергий? – Я ахнула, потому что он медленно прижался стояком к моему клитору. – Ну, кроме нежности, тепла и солнечного света?

Он издал тихий и мрачный смешок.

– Продолжай в том же духе и не сможешь стоять, чтобы приготовить мне ужин.

Бесило, что он видел меня насквозь и знал, что я радовалась возможности что-то для него приготовить, в то время как я о нем так ничего и не знала.

– Предупреждаю сразу, обычно я не готовлю мужчинам. Слишком большой риск того, что они в меня влюбятся.

– Ну ты же у нас азартный игрок, – протянул он.

Я могла ответить только низким стоном, потому что его пальцы проникли в меня, а потом он оттрахал меня так жестко, что я все еще чувствовала его внутри несколько часов спустя.

В десять часов у меня был сеанс терапии, и я чувствовала себя виноватой каждый раз, когда мне приходилось избегать темы Кристиана и нашего с ним секса без обязательств. Я не хотела, чтобы кто-нибудь лопнул этот восхитительный, сексуально одержимый пузырь, в котором я пребывала, а уж тем более доктор Розамунд. Я хотела наслаждаться тем, что имею, потому что знала: это рано или поздно закончится. «Мы во всех смыслах друг другу не подходили». Однажды ему предстояло понять, что это не изменилось.

Тогда я еще не знала, что для этого потребуется всего несколько дней.

Готовила я у себя в квартире, потому что слишком боялась оставить хоть крупицу муки на сияющей столешнице Кристиана.

Когда он сделал первый укус, я не мигая смотрела на него с другой стороны кухонного острова. Его губы тронула легкая улыбка, но в остальном он проигнорировал меня и ел молча.

Внутри меня все потеплело от выражения его лица.

– Тебе нравится?

Игривая искра в его глазах.

– Сойдет.

Я расцвела в улыбке.

– Тебе нравится. – Я обошла вокруг острова. – Голова не кружится, когда смотришь на меня? Жара нет? – Я прижала руку к его лбу,