году. Секции Бюро предприятий также были расширены, чтобы вместить в себя функции планирования и контроля упраздненного ESB. Таким образом, МИТИ приобрело ту форму, которую оно сохранило на протяжении всего периода высоких темпов роста и вплоть до реформы 1973 года (см. Приложение Б).

В переломные 195253 гг. МИТИ предпринял ряд других инициатив, которые привели его к столкновению с известным учреждением, созданным SCAP, - Комиссией по справедливой торговле (FTC; Kosei* Torihiki Iinkai), хранителем и администратором так называемой экономической конституции - Антимонопольного закона. Антимонопольный закон, который официально называется "Закон о запрете частной монополии и методах сохранения честной торговли" (Shiteki Dokusen no Kinshi oyobi Kosei Torihiki no Kakuho ni kan suru Horitsu*, № 54 от 14 апреля 1947 г.), еще до окончания оккупации имел неоднозначную карьеру. SCAP защищала его на том основании, что "за исключением Закона о недобросовестной конкуренции 1934 г., который в основном касался имитации и выдачи своих товаров за чужие, японское законодательство не содержало никаких правил против недобросовестной торговой практики в целом и не признавало никакой концепции свободного, конкурентного предпринимательства как отвечающей общественным интересам"; однако SCAP также признавала, что "многие государственные служащие в различных департаментах правительства демонстрировали явное отсутствие симпатии или поддержки антитрестовской программы".

 

В первоначальной редакции закон запрещал сговор между предпринимателями с целью установления цен, ограничения объемов производства или продаж, раздела рынков или клиентов между собой, ограничения строительства или расширения производства, отказа от обмена новыми технологиями или методами производства. Статья 9 закона, столь же известная, как и статья 9 Конституции, запрещающая применение вооруженной силы, запрещала холдинговые компании, и эта статья сохранилась до наших дней. В послевоенной японской экономике холдинговые компании фактически не существуют, дзайбацу были восстановлены на другой основе - на основе банковских кейрецу, о которых шла речь выше. В соответствии с этим законом была также создана Комиссия по справедливой торговле, состоящая из семи членов, назначаемых премьер-министром с согласия Палаты представителей на пятилетний срок.

 

Другая проблема заключалась в том, что со времен закона Ёсино о промышленных союзах 1925 г. средние и мелкие предприятия зависели от своих картелей, чтобы оставаться в бизнесе, не прибегая к демпингу. SCAP согласился с тем, что им нужна особая помощь, но вместо того, чтобы разрешить их картели в качестве исключений из антимонопольного законодательства (AML), он выступил инициатором создания 1 августа 1948 г. Агентства по средним и малым предприятиям (MSEA) как внешнего агентства сначала MCI, а затем MITI. Этот орган должен был собирать, анализировать и свободно распространять информацию о закупках материалов, возможностях маркетинга, методах ведения бизнеса и т.д., фактически выступая в роли штаба картеля для сектора малого бизнеса. Первый директор MSEA Нинагава Торазо * (бывший декан экономического факультета Киотского университета) вел активную борьбу с SCAP и правительством Йошиды за расширение полномочий и обеспечение бюджета для своего подразделения, особенно добиваясь государственного финансирования малого бизнеса.

После того как SCAP оказала давление на правительство, чтобы оно выполнило просьбу Нинагавы (закон № 108 от 24 апреля 1950 г., изменяющий закон о создании MITI), он ушел в отставку и был избран мэром Киото, города с большим количеством средних и мелких предприятий. Поддерживаемый социалистами и коммунистами, Нинагава проработал на посту мэра Киото с 1950 по 1978 год,

 

Где он стал постоянной занозой в боку национального консервативного истеблишмента. MITI никогда не был в восторге от MSEA, но у него не было другого выбора, кроме как поддерживать ее, поскольку сектор малого бизнеса обладает большим политическим влиянием. Более того, некоторые сотрудники MITI обнаружили, что пост директора MSEA является отличным местом для построения политической карьеры после выхода на пенсию. Таким образом, отношение МФТИ к MSEA оставалось неоднозначным на протяжении многих лет, и сегодня она является неотъемлемым, хотя и не основным, подразделением министерства.

Наиболее серьезной проблемой первоначального антимонопольного закона был запрет на заключение соглашений, предусматривающих исключительное использование технологий или ноу-хау. Историки SCAP довольно неубедительно признали после этого, что "такое предложение представляло собой передовую антимонопольную мысль".

 

На самом деле это положение было настолько продвинутым, что его не существовало в США, где ноу-хау и коммерческие тайны могут быть юридически защищены в соответствии с законодательством различных штатов, не говоря уже о конституционной защите патентных прав (ст. I.8.8). Первоначальный вариант AML, казалось бы, запрещал эксклюзивные патентные лицензионные соглашения, что останавливало все попытки Японии импортировать технологии.

По всей видимости, SCAP не осознавал, как долго вопрос о правах на промышленную собственность был предметом разногласий между японскими и иностранными компаниями. Эта проблема возникла как минимум в 1933 г., когда Firestone Rubber Company подала иск против японской Bridgestone Rubber Company, основанной в 1931 г., из-за сходства названий (Bridgestone выиграла дело, когда ее основатель Исибаси Шоджиро* доказал, что "bridgestone" - это дословный перевод его фамилии). В 1949 г. эти вопросы все еще оставались актуальными, поскольку правительство продлило срок действия всех довоенных патентов, выданных иностранцам (японские патенты обычно действуют 15 лет, американские - 17 лет), а также потому, что компания du Pont как раз в это время обвиняла компанию Toray Textiles в нарушении ее патента на нейлон 6 (дело было решено во внесудебном порядке, и du Pont и Toray стали партнерами).

 

В условиях действия AML многие иностранные компании пришли не только к выводу, что они не смогут защитить свои ноу-хау и коммерческие тайны в Японии (японское законодательство никогда не предусматривало защиты от "злоупотребления доверием" в отношении ноу-хау), но и к тому, что даже патентно-лицензионные соглашения не будут соблюдаться. Большинство компаний отказались продавать свои патенты до тех пор, пока законодательство не будет прояснено. Таким образом, чтобы способствовать восстановлению экономики, SCAP санкционировал внесение первой официальной поправки в само AML (закон № 214 от 18 июня 1949 г.), которая либерализовала положения, касающиеся патентных и эксклюзивных агентских договоров, и разрешила иностранным корпорациям приобретать акции.

 

Все эти различные оспаривания и изменения в AML были предварительными для действий MITI в 1952 году. Как уже отмечалось в предыдущей главе, с 1946 г. MCI, ESB и их дочерние государственные корпорации (kodan *) осуществляли абсолютный контроль над всеми товарами в отечественной экономике в соответствии с положениями Временного закона о контроле за поставками и спросом на материалы. Срок действия этого закона, одобренного ГКЧП в качестве экстренной замены Закона о всеобщей мобилизации военного времени, истекал 1 апреля 1948 г., но ГКЧП продлил его действие еще на два года в