– Я была на Талорисе, в зеркалах, – Лавиани просунула голову в дырку шерстяного одеяла, проигнорировав мокрую рубашку. – Они показывали мне всякое, спасибо за это одному шаутту. В основном правду, да такую, что порой хотелось застрять в несуществующем мире навсегда. Вот только на самом деле его нет. Давно нет. Все обиды, потери, утраты, радости и счастье остались там. Их не вернуть, не подержать в руках, не обнять и не отбросить. Так что и вправду не сходи с ума и не думай о том, что тебе кажется реальным. Этого нет.

Бланка помолчала и неохотно склонила голову, повторив:

– Этого нет.

Но в ее голосе все еще звучала неуверенность, а вид был как у человека, очнувшегося от кошмара, и тот пока не отступил, не выпустил ее из своих клешней.

Шерон, вздохнув, убрала руки от лица госпожи Эрбет, поднялась и посмотрела назад – туда, где за валом поднятой и оплавленной земли находился пройденный, едва не убивший их черный рубеж.

– Я не чувствую мертвых, – сказала она со спокойствием, которое отчего-то напугало ее. – Не чувствую.

– В кои-то веки, рыба полосатая, – Лавиани убрала рубашку в сумку и достала немного мяса, думая, что сейчас бы не отказалась от какой-нибудь горячей еды. Любой. Необязательно, чтобы это была яичница. – Радуйся минутке без покойников.

– Ты не понимаешь.

– Прекрасно понимаю. В первый раз за долгие месяцы нюх некроманта тебя подвел, и ты не узнала, что контрабандисты сдохли, пока их не увидела.

– Так не должно быть.

– Ха! Вот так не должно быть! – Сойка обвела рукой город, что смотрел на них тысячью пустых окон.

– От них ничего не осталось, кроме оболочки, – Шерон поежилась. – Они не ушли на ту сторону, просто исчезли.

Тэо, все это время сидевший с закатанным рукавом и прижимавший тряпицу к окровавленному предплечью, спросил:

– Означает ли это, что ты не сможешь их поднять?

– Да.

– А ты пробовала? – тут же заинтересовалась Лавиани, подавшись вперед.

– Это ни к чему. С таким же успехом я могу пытаться оживить скульптуры фонтана. Нет связи с той стороной, словно…

– Словно кто-то обрубил все нити с ней, – закончила Бланка. – Даже не обрубил, выжег их из мира. Вот он каков, гнев Шестерых. Даже не убийство, полное небытие.

Все помолчали, думая о том, как они едва не погибли. Наконец Лавиани нарушила мрачную тишину, заявив:

– Драла я этих Шестерых и их магию. Судя по делам, они ничуть не лучше демонов. Если уж начинают, то так, что весь мир содрогается. Хорошо, что Темный Наездник убил нескольких, а остальные свалили куда подальше. Надеюсь, тоже в небытие. Им там самое место. Они же все это начали как-никак. Обманули асторэ и все-такое прочее. Может, Вэйрэн и прав, выступив против них.

Шерон поморщилась, но не стала никак реагировать на ее слова, обратившись к Тэо:

– Ты всех нас спас. Спасибо. Как ты себя чувствуешь?

– Потратил какое-то количество сил, но недостаточное, чтобы покинуть вас, – он изучил предплечье, убедился, что кровь перестала сочиться из пор, и опустил рукав.

– Хороший фокус, попрыгун, – одобрила Лавиани. – Даже горжусь тобой.

Шерон слабо кашлянула, сказав без всякой радости:

– Тебе придется вернуться. Ты единственный это сможешь сделать, иначе мы проделали весь путь зря.

– Не придется, – вместо него сказала Лавиани. – Я считала мертвые тушки. Не хватает одного моряка для ровного счета. Полагаю, он прошел выжженную полосу и теперь где-то в этой части города.

– Но как ему удалось уцелеть? После такого?

– Статуэтка, – вновь ожила Бланка. – Она его защитила.

Шерон обдумала услышанное. Вполне возможно, что и так. В конце концов, шаутты не зря создали Вэйрэну доспех, в котором он сражался против Шестерых. Велика вероятность, что латы защищали Темного Наездника от магии. Но она не сказала этого вслух, не желая до поры до времени объяснять госпоже Эрбет, что такое Арила на самом деле.

– Прекрасно, – осклабилась Лавиани, сверкнув зловещей улыбкой. – И где же этот проворный везучий парень?

Госпожа Эрбет мотнула головой в сторону широкого проспекта, уходящего от них на добрую лигу и заканчивавшегося отвесной стеной, над которой возвышались две подпирающие небо башни. За ними торчало нечто бледно-золотистое, отсюда похожее на фрагмент головки сыра, или куда более подходящее сравнение – на поднимающуюся над горизонтом огромную полную луну.

Купол какого-то немыслимого колоссального строения.

– Теперь гораздо ближе. Где-то там. И она перестала двигаться.

– А мы нет, – сойка спрыгнула с бортика и покрутила головой, затем наклонила ее влево, после вправо, точно проверяя, надежно ли та крепится к шее. – Я уже предвкушаю долгожданную встречу.

Солнце как-то незаметно ожило, привычно карабкалось по ставшему облачным небу и больше не висело в одной точке. Стало заметно пасмурнее и намного холоднее.

– Будет дождь, – негромко произнес Тэо.

– Это тебе магия асторэ шепнула? – Лавиани шла по проспекту, держа руку на фальчионе. – Не трудись с ответом, я просто издеваюсь.

– Все еще плохое настроение?

– С чего бы ему быть хорошим? Проклятущие Шестеро едва не прикончили нас, и до сих пор злость берет. Не люблю, когда меня превращают в беспомощную мышь, прилипшую лапами к какой-то смердящей дряни. А про дождь… понятно, что будет. Вон какие тучи ползут с севера. И хорошо бы, чтобы это был дождь, а не снег. Да, девочка. Хотела тебя спросить о твоем письме. Ты собираешься выполнить свое обещание? За нами гнались карифские галеры. Или Ярел еще не добрался?

– Не знаю.

– Разве ты не управляешь им?

– Это теперь ни к чему. Дакрас учит, как не терять силу на такие письма. Он получил приказ и знает, что делать, как поступить. Я больше не забочусь о нем.

– Но есть шанс, что он еще в пути.

Шерон пожала плечами:

– Он мертв и не устает. Мы шли ночами, со скоростью туаре, он же может бежать и днем, и ночью, преодолевая много лиг. Полагаю, что Ярел уже в Эльвате. Надеюсь на это. Но даже если он пришел и мое письмо получили, есть несколько причин, почему за нами гнались. Например, герцог не успел передать новый приказ. Или тот задержался в пути. Или не дошел до этих конкретных людей… К тому же я могла ошибиться в его светлости или его женах. Возможно, моя голова нужна им куда больше, чем я считаю. Вдруг они столь же раздражительны, как ты сегодня.

Лавиани громко фыркнула.

– То есть твоя угроза – пустое, девочка.

– Моя угроза сейчас совершенно не то, о чем нам стоит думать. Кариф далеко, а Аркус и Мертвые земли – вот они.

Разговор прекратился, и теперь звучали лишь их шаги. По проспекту они шли все дальше и дальше, мимо величественных дворцов, широких площадей и улиц, расходящихся в стороны, словно морщинки в уголках глаз старухи, когда та решает улыбнуться.