— Долгая, похоже, история, — заметила Глэдис и двинулась туда, куда показывал Джимбо. — Расскажи-ка тетушке Глэдис.

Она видела, что ему есть в чем исповедаться, к тому же он, похоже, от природы был болтлив. Проталкиваясь сквозь чащобу рядом с ней, он говорил и говорил — свободно и весело. И, продолжая болтать, раздвигал колючки, ветви и плющи и преодолевал — сам того не замечая — сопротивление, которое было сутью здешних мест, хотя исходило не от деревьев и не от подлеска, причем преодолевал легко и даже рассеянно.

— Напомни мне, чтобы я этому юнцу под руку не попадалась, — шепнула Глэдис Джимбо. Звали юношу Тод, как она вскоре выяснила.

— По несчастью, я наследник пятины, — рассказывал юноша. — И я не виноват, что родился с во-от такущими запасами волшебного сырья. У нас в семье все такие, иначе мы не занимали бы нашего положения в обществе. А мой старик-отец, возможно, тот еще простофиля, но все-таки постарался, чтобы меня научили пользоваться даром как положено, и из-за этого я особенно бесился, когда попал в Арт. Нужно, наверное, пояснить, что Арт — это такая маленькая вселенная, присоединенная к Пентархии и битком набитая волшебниками, чья задача — оберегать пятины…

— Значит, Лапута-Блиш на самом деле называется Арт, — заметила Глэдис, обращаясь к Джимбо.

Тод наговорил про Арт много всего, особенно про некоего брата Уилфрида. Еще он говорил про разных глав каких-то отрогов и про Верховного главу, который, видимо, там заправлял. Безо всякой приязни говорил. Глэдис так и впитывала каждое его слово — и сама достраивала детали, пока они с Тодом проталкивались к очередной гряде шипастых кустов. Значит, девочки все-таки постарались закончить начатое, вот молодчинки! Похоже, эти артские кудесники не такие умные, как думают. Кентавры — вот это да! А что еще за гвальдийцы? И какого лешего творит эта Зилла — разрешает этому мальчишке крутить с ней шуры-муры, когда сама с ума сходит по Марку Листеру?

— Да все потому, что я выбил ее из колеи — показал подобие моей любимой тетушки, — пояснил Тод, как будто последний вопрос она задала вслух. А может, и задала, такое уж это было место. — Дело в том, что она одно лицо с ее сестрой, и обеих зовут Аманда, представляешь? Двойники, наверное. Зиллу это потрясло до адского обода, и я хотел ее утешить, вот и все, но тут нас застукал брат Уилфрид, и меня увели под конвоем и устроили мне этот обряд, который перенес меня в Иномирье. Должен пояснить, что в Арте все убеждены, будто Иномирье — это бледное подобие нашего мира и живут там одни недолюди. При всем моем уважении к вам, мадам. Я чуть не умер от страха, что они превратили меня в какую-то жабу, чтобы отправить сюда, и даже не подумал призвать дар, — мне это пришло в голову только после того, как я столкнулся нос к носу с жуткой тварью по имени Поли. Мне полагалось стать ее любовником и шпионить за ней. Но от нее так и разило Литой, а почему — я понять не мог…

«Значит, утечки у нас из-за Поли», — подумала Глэдис. И не удивилась.

Но тут Тод замер, подняв руку, чтобы отмахнуться от длинной лианы с ядовитыми шипами, и лиана тоже замерла, ощутив, по всей видимости, охвативший его ужас.

— Боги всемогущие! — сказал Тод. — Все Колесо с адским ободом вместе! Теперь-то я понимаю, почему подумал про Литу! Муж этой женщины, как его там, Марк, — да он же вылитое жуткое чудище, которое я видел в Лите, только если сбрить у этого жуткого типа жуткую бороденку. Тип по имени Геррель. Сын Владычицы шабаша Литы и что-то вроде ее третьей злобной руки. С ним что-то капитально не то, аж мороз по коже. Так вот от этого Марка такое же ощущение. Наверное, тоже пара двойников.

— Не знаю, не знаю, — мрачно отозвалась Глэдис. — Не думаю, учитывая все, что я знаю про Марка Листера. Скорее уж кто-то учинил форменное злодейство: от Марка у меня лично ни малейших мурашек. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. И что ты сделал? Улепетнул?

Когда он рассказал ей, как поменялся машинами с Марком, она от души расхихикалась.

— Хорошая была машина! — пустился Тод оправдываться. — А я соскучился по моей «делмо-мендаччи». Как только я выехал на дорогу, то сразу понял, что уже несколько месяцев не мог нормально радоваться жизни. А в вашем мире, оказывается, приличные сельские пейзажи. Много миль я просто пел. А потом кончилось топливо — и у меня даже денег с лихвой хватало, чтобы заправиться. Столько было денег, что я решил оставшиеся потратить на еду. Рассудил, что Арт должен мне приличный обед. В придорожной закусочной стейки были почти такие же вкусные, как во Фриньене, но как раз когда я задумался, какое бы взять вино к мясу, до меня дошло, что за мной погоня. И кто-то наслал мощные злые чары…

— Было такое, — согласилась Глэдис.

К сожалению, пришлось свалить это на Аманду.

Они уже приближались к опушке. Все кругом было залито солнцем, и листву могучих лесных деревьев, окружавших их теперь, пронзали косые золотисто-зеленые лучи.

— А скажи-ка, молодой человек, — спросила Глэдис, — в твоем мире все такие же, как ты?

— Нет, — ответил он. — Большинство выше ростом.

— Я имела в виду, все такие распущенные — или лучше сказать распутные?

— Ну, — ответил Тод, — отец примерно как я, а дядюшка еще похлеще будет. Но мой двоюродный брат и по меньшей мере двое из зятьев прямо-таки святые. А что?

— Тогда я, пожалуй, отлично впишусь, — сказала Глэдис.

Тут они вышли из леса и теперь и в самом деле очутились в мире Тода — на просторном сыром лугу, где, судя по освещению, было позднее утро. Глэдис с интересом оглядела невысокого ладного юношу со щеголеватыми усиками и аккуратно подстриженными волосами до плеч. Он смотрел на нее — вообще-то, учтиво, но с явным недоумением: куда такая может вписаться?! Более того, когда взгляд его упал на унты, Глэдис прямо увидела, как у него мелькнула мысль, что это ее собственные мохнатые ноги и что она и вправду какой-то недочеловек неизвестной науке породы. Глэдис царственно выпрямилась. Стеклярус на ее туалете загремел.

— Молодой человек!..

— У тебя эфирный лемур! — воскликнул Тод. — Я и не слышал, чтобы их приручали!

Глэдис забыла, что собиралась осадить юнца, и поглядела вниз, на Джимбо. Джимбо, осознав, что появился еще один человек, который видит в нем то же, что и она, прекратил маскировочное вычесывание и сел в высокую траву, вытянув все ручки и сокрушенно глядя на Глэдис ясными черными глазами: «Я не виноват, Глэдис!»

— Разве они так называются? — сказала она. — Только он, знаешь ли, не ручной. Просто решил пожить со мной вскоре после того, как я овдовела. Он ничего не ест. Меня это беспокоит.

— Они питаются низкочастотными энергиями, — пояснил Тод. — У него их было вдоволь. Так и пышет здоровьем.

Пока он говорил, Джимбо в отместку перечислил своей невероятной спутнице, увешанной бусами и утыканной перьями, все имена и титулы Тода.

— Для друзей я просто Тод, — поспешно сказал Тод Глэдис. И добавил, обращаясь уже к Джимбо: — Прекрати, эфирный лемур! Сам понимаешь, я бы все равно тебя раскусил! Ты же слышал, как я говорил, что меня как следует выучили. Ты с той спицы Колеса, где…